Нет покоя нечестивым

Когда Виг уже устала вдалбливать в голову Ивана очевидные для неё вещи, они прекратили занятие и Иван пошёл в мастерскую, чтобы забрать письменный отчёт.

По улице он шёл, держа руку на кобуре револьвера, ведь нет никаких гарантий, что расстроенные провалом цирюльники не решились нанять какого-нибудь местного коллегу Ивана. Поэтому нужно быть готовым.

«Интересно, что сумели выяснить стражи?» – подумал Иван, проходя мимо колодца. – «Я-то уже очень многое выяснил, ха-ха».

Зашедший где-то после шести вечера Бикс поделился с ним сведениями, что цирюльник Шайк – председатель цеха цирюльников города Еран, поэтому он первый, кто заинтересован в исчезновении невесть откуда вылезшего конкурента. У него есть большая семья, трое сыновей его тоже цирюльники, правда, младший уехал в столицу и живёт там. Есть у него жена, две дочери, очень много внуков, а также родные братья, работающие в окрестных городах. Семейный бизнес…

Ужинать Шайк старается в кругу всей семьи, поэтому по будням, вечером, можно ожидать сбора всех членов и домочадцев за большим столом в обеденном зале его дома. Это так, информация к обдумыванию и теоретизированию.

На практике воплощать полное истребление конкурентов Иван не собирался. Он здесь новый человек, поэтому сразу подумают на него, так что игра не стоит свеч. Лучше подходить к делу более дипломатически.

Благополучно, даже несколько разочаровывающе благополучно, добравшись до мастерской и пройдя через охрану, Иван сходу вошёл в зону отгрузки и увидел там всё ту же Готеку, работницу ОТК, перебирающую бритвенные лезвия.

– Доброго вечера, – улыбнулся ей Иван.

– Доброго вечера, господин, – кивнула Готека с вежливой улыбкой.

– Бикс? – спросил у неё Иван.

– Закончил рабочий день, – ответила та. – Сказал, что по вашему поручению уходит.

– А ты чего здесь? – не понял Иван.

– Надо допроверить… – начала она.

– Рабочее место в порядок, после чего живо домой, – приказал ей Иван. – Я не плачу тебе за то, что ты здесь сидишь и перерабатываешь. [15]

15

По поводу переработок и реакции на них Ивана – у нас здесь фантастика, поэтому считайте это фантдопущением.

– Но я подумала, что… – попыталась Готека найти оправдание.

– Тебе завтра нужно будет предельно внимательно следить за качеством продуктов, поэтому ты должна быть отдохнувшей и выспавшейся, – произнёс Иван. – Я не буду учитывать завтра, что ты сегодня переработала и поэтому придёшь с утра уставшей. Штрафы за пропущенный брак будут точно такими же. Ты готова заплатить мне завтра за то, что сейчас перерабатываешь?

– Нет, господин, – ответила Готека.

– Тогда рабочее место в порядок и домой, – повторил Иван приказ.

Когда-то давно, он использовал трудоголизм некоторых своих заказов. Бывали контракты на бухгалтеров, замов, различных заводских начальников, мешающих проводить некие схемы… Вот есть стереотип у европейцев, что у русских отношение к работе не очень, что славяне, в целом, ленивые, но эти идеи, во-первых, попахивают коричнево и ультраправо, а во-вторых, не соответствуют действительности. Видели бы они столько упорных трудяг, сколько видел Иван… На заводах работают, не жалея себя, в бумагах копошатся так, будто нет ничего важнее, ругаются матом так, что сразу видно болеющего своим делом человека… А некоторые, стараниями Ивана, буквально умирали на работе.

Готека, задумчивая после беседы с Иваном, собралась и пошла домой.

Иван же прошёл к кабинету Бикса, где на столе лежал отчёт по суточной выработке.

Сегодня сделали около десяти тысяч бритвенных лезвий, что обусловлено возросшей производительностью рабочих, мотивированных денежными посулами. Ежедневное соревнование выиграл некий упаковщик Азис, сумев упаковать три тысячи пачек с минимумом брака. Бикс подвёл итог работы всех остальных, вывел индивидуальный коэффициент производительности, после чего определил победителя. Азис получил свои три риксы и уже ушёл домой, как и все остальные рабочие. Идея с состязательной мотивацией даёт свои плоды.

Но десять тысяч бритвенных лезвий в день – это капля в море. Нужно строить ещё девять производственных линий, закупать в десятки раз больше стального проката, а также поскорее начинать производство консервных банок.

Контактов с военными ещё нет, но Неос Кафа выглядит как человек, который имеет связи в столице. При должном подходе, а также при правильной сумме, предложенной в нужный момент, республиканский страж может оказать поддержку в продвижении качественного товара на принципиально новый уровень. Военные закупки – это золотое дно, любой, кто хотя бы пару лет провёл в армии, знает истинные объёмы расходов на снабжение. Ограниченный контингент советских войск в Афганистане ежедневно обходился Союзу в 4–6 миллионов рублей, безумные деньги, если подумать.

Консервы – это товар, который, в нынешних условиях, не шибко-то и нужен. Это если говорить о гражданских, привыкших, что местные лавочники закупают недостающие товары там, где они есть, резервируют места на воздушных грузовиках, после чего доставляют их на реализацию. С военными дело обстоит радикально противоположно. Если заведомо набить склады на линии фронта консервами, то грузовики могут привезти больше снарядов, патронов и живой силы. Удивительно, что всё это время о консервировании пищи не чесались именно военные, которые просто должны были озаботиться таким актуальным вопросом.

Иван не исключал того, что на это влияло и влияет лобби продовольственных поставщиков. Если аграрные воротилы уже увязли в снабжении армий, то такой кусок они будут беречь всеми силами. И это значит, что Иван, со своими консервами, ввяжется в очень опасную игру. Игру, в которой будет считаться лишь полумерой отправка отряда наёмных головорезов за новеньким наглецом, посмевшим нарушить устоявшийся порядок.

Схваток с сильными противниками Иван не боялся, но предпочитал участвовать в них на своих условиях. Поэтому старт консервной рекламной кампании начнётся только после того, как у него будет под рукой небольшая армия наёмников.

Далее в отчёте Бикса были сведения о расходах сырья, браке, описание инцидента, в ходе которого порезался один из рабочих, а главное – сообщение об оказании помощи раненому охраннику. Охраннику пришлось отнять ногу, так как врач обнаружил признаки прогрессирующего воспаления, поэтому Бикс написал указ и теперь у некоего охранника Емида есть пенсия в восемь рикс в месяц, до конца существования предприятия. Так как Иван не собирался закрывать предприятие, ведь они только начали, Емид будет получать пенсию пожизненно. Восемь рикс – это ерунда, если сравнивать с нормальной зарплатой, но одноногий человек не может рассчитывать даже на такое.

Изучив отчёт и написав цели на завтрашний день, Иван решил изучить состояние станков, но был прерван шумами снаружи.

Выйдя из цеха, он увидел охранников, собравшихся у ворот.

– Что случилось? – спросил у них Иван.

– Группа людей, вооружённых дрекольем, собралась за воротами, требуют того, кто убил Умитера, – ответил начальник смены Зурд, лейтенант в отставке.

– Так… – Иван бросился к зданию и ловко забрался на его крышу.

Толпа собралась не такая уж и большая, человек сорок-пятьдесят, но, если вынесут ворота, придётся несладко. Все бастующие – мужчины, преимущественно в возрасте от четырнадцати до сорока.