Нет жалости во мне

– Вот я и говорю, что мне можно к тебе приставать!

Он держал руки на весу, но в ход их не пускал. Рано еще брать Анжелу на абордаж: она еще не готова к этому. Можно только разозлить ее и поссориться без права на примирение.

– Ты меня путаешь! – раскраснелась она.

– Путает бес-искуситель.

– Вот ты и есть бес! – сурово и с осуждением глянула на него Анжела. – Ничего святого для тебя нет. Я любимого человека потеряла, а ты знаешь это и все равно клеишься ко мне!

– Во-первых, не клеюсь, а пытаюсь тебя развеселить, – надулся Алик. – А во-вторых, тебе нужно свечку поставить, за упокой души своего любимого... Кстати, тут поселок недалеко, там церковь, это первый поворот направо...

– Ты думаешь?

– Я уверен.

– Ну, я не знаю, – замялась она. – Может, где-нибудь по пути...

– По пути – далеко, а тут совсем рядом... Давай так, ты сейчас повернешь, поедешь, а я останусь. Приставать я к тебе не собирался, но я все-таки мужчина, могу и согрешить ненароком, ну пока доедем. Как тебе тогда после этого в церковь? В общем, без меня езжай, а на обратном пути меня подберешь...

– Согрешить я тебе не дам. Но поеду сама.

Алик не знал, есть ли за ближайшим поворотом направо какой-нибудь поселок вообще, не говоря уже о церкви. Но ему нужно было, чтобы Анжела свернула с пути, чтобы Катька обогнала их, не настигнув. Ради этого он готов был рискнуть. Кто его знает, может, Анжела выедет обратно на тракт по какой-нибудь другой дороге, и тогда он останется и без нее, и без Катьки. Чеши потом нос... Впрочем, у него был телефон, и он мог позвонить жене, чтобы та вернулась за ним, а оправдание он найдет.

До ближайшего поворота они проехали километров десять, не меньше. Наконец, высадив его на перекрестке, Анжела свернула вправо. Только она скрылась из вида, как показался Катькин «Мерседес». Алик едва успел спрятаться в придорожных кустах. Жена промчалась мимо, не заметив его. Хороший знак. Ведь промедли они с Анжелой хотя бы чуть-чуть, Катька бы устроила им обоим веселую жизнь.

– Дура! – злорадно ухмыльнулся он.

Ему и самому грозила перспектива остаться в дураках, но Анжела его не обманула. Минут через сорок она вернулась на перекресток. Колеса в глине, на крыльях подсохшие брызги грязи, на лице у водителя недовольная оскомина.

– Нет там никакой деревни. И церкви тоже! Чуть не застряла!

А это можно было воспринять как дурной знак на будущее. Нельзя было Алику отправлять девушку к храму, которого не было. Но подумал он об этом вскользь и без всякого священного трепета.

– Ты уж прости, поворот перепутал! – повинился он. – А машину я помою!

– А куда ты денешься?

– Можно прямо сейчас на речку поехать!

– Может, еще голышом искупаемся? – язвительно спросила она.

– А ты хочешь?

– Нет!

– А я да!

– Тогда оставайся здесь!

– Не хочу.

– Ну ладно, садись.

Анжела позволила ему сесть в машину, но даже не глянула на него, когда он поежился, будто замерз на морозе, ожидая ее.

– Ты слышишь, я не хочу, – сказал он, взывая к ней.

– Чего ты не хочешь? – погруженная в свои мысли, спросила она.

Машина плавно качалась на умеренно ухабистой дороге.

– Голышом с тобой купаться не хочу.

– Ну и что?

– И тебя не хочу.

– Тем лучше...

Алик хотел раззадорить ее, но, увы. Тогда он начал злиться. Правда, ему хватило ума сдержать свои эмоции.

Они выехали на шоссе, ведущее в Петрополь. Спустя какое-то время Анжела свернула на автозаправку. У Алика было немного денег, к тому же он сам вызвался платить за бензин. Поэтому она даже не подумала выйти из машины. Пришлось ему самому идти в кассу. Это еще больше разозлило его. Но виду он не подал.

Километров двести после заправки они ехали молча. Дорога относительно свободная, машина шла ходко, плавный ритм движения убаюкивал Алика. Анжела же была погружена в свои скорбные мысли – ей вовсе не хотелось выползать из комфортной, в общем-то, тишины в суетный разговор.

Но все же ей пришлось это сделать. Алик объявил ей, что чертовски хочет есть, и она свернула к придорожному кафе.

– Стой! – дернулся он, увидев стоящий под липой серебристый «Мерседес».

Анжела вняла ему. Сначала она ударила по тормозам, а потом уже встревоженно спросила, что случилось.

– Да нет, ничего... Сдай назад.

– Зачем?

– Делай, что говорю!

Она недоуменно пожала плечами, но заднюю скорость включила. И в это время из кафе вышла Катька. К счастью, в тот момент пространство между «Тойотой» и «Мерседесом» заполнил «КамАЗ» с фурой и спрятал Алика от ее цепких глаз.

– Все, вспомнила!

Анжела обрадовалась как первоклассница, получившая «четверку». Не самая лучшая оценка, и радость не бьет через край, но какое-никакое, а удовольствие.

– Что ты вспомнила?

– Ну, где я видела эту женщину. Она тогда нам навстречу ехала, сейчас вот появилась...

– Где ты ее видела?

– У нее роман с Юрием Антоновичем был.

– С кем? – помрачнел Алик.

– Ну, он партнер наш по бизнесу. Тимофей с ним дружил... Мы у него на даче гостили, а потом эта приехала. Они у него дома заперлись, часа два их не было... Да ерунда, дела житейские...

– Ты точно уверена в том, что у них роман был?

– Ну а что они два часа у него в спальне делали?

– Ты сказала, что просто в доме закрылись.

– Не просто... А чего ты так разволновался?

– Я разволновался? – криво усмехнулся Алик.

– Да, ты разволновался.

– Ну, может быть... Просто представил, как мужик закрылся с бабой... Я десять лет мотал. Десять лет без бабы. Представляешь, какие у меня фантазии!

– Даже представить боюсь, – опустив глаза, с опаской пробормотала она.

– Значит, с Юрием Антоновичем... А зовут ее как?

– Екатерина... Екатерина... Нет, отчества не запомнила...

– Значит, Катька... Ладно, проехали. Ужинать будем? Я угощаю.

– Будем. Но за ужин заплачу я. А то ты еще решишь, что я тебе должна, – нерешительно, тихим голосом сказала она.

Анжела заказала ему люля-кебаб с томатным соусом, пару пива, себе же – блинчики с мясом, и только потому, что это был магазинный полуфабрикат. Санитарное состояние придорожной забегаловки вызывало у нее серьезное подозрение. Впрочем, и блинчик она едва ковырнула вилкой. И еще долго изучала кружку с чаем, которую ей подали. Ей не понравилась темная полоса на краешке, и в конце концов от чая она отказалась. Алик же слопал все. После зоновской столовой это кафе казалось ему роскошным рестораном. И люля-кебаб – объедение. Особенно под пиво.

– Кайф! – усевшись в машину, похлопал он се-бя по брюху. – Еще бы бабу, и жизнь, считай, удалась!

– На меня, пожалуйста, не рассчитывай, – настороженно глянула на него Анжела.

Алик многозначительно промолчал. Именно на нее он и рассчитывал. Но это он объяснит ей чуть позже.

Вторая половина пути не задалась. Дорога была узкая, мест для обгона мало, а тяжелогруженые и оттого медлительные фуры шли сплошняком. До Петрополя оставалось километров пятьдесят, когда случилась и другая напасть – или грозовая туча наползла на нее, или «Тойота» сама въехала под тучу. Так или иначе, машина попала под такой ливень, что «дворники» не смогли справиться с водой, текущей по лобовому стеклу. Анжеле ничего не оставалось делать, как съехать на обочину.