Нэт. "Меченная" Часть 2

– Нравится? – спросил Дар и, глядя на мое ошарашенное лицо, сам и ответил:

– Нравится. Я был прав. У нас с тобой одинаковые вкусы. Я повернула голову к нему и тихо сказала с восхищением:

– Я потрясена!

– Это тебе от меня на сегодняшний бал, дорогая!

– Спасибо!

– И еще! Я тоже приглашен на этот бал и там обещает быть Наследник императора.

– Да? – удивилась я. – Обещался же сам Император?

– Не знаю подробностей. Знаю что будет Наследник.

– Жаль, – сказала я и посмотрев лукаво на Дара с вызовом, облизнула языком губы. – Значит говоришь Наследник? Дар резко подтянул меня к себе и прошептал на ухо:

– Только попробуй его соблазнять! Я простил тебе старика-императора, но Наследника не прощу!

– И что же ты сделаешь? –засмеялась, откинув голову.

– Вызову его дуэль!

– Его нельзя – он Наследник и будущий император, а ты всего лишь герцог, – и показала ему язык. Дар быстро наклонился и попытался поймать мой язычок, но промахнулся.

– Ничего. А я отец будущего императора, – и притянув к себе захватил мои губы в долгий поцелуй.

– Не целуй меня так. А то я плюну на бал и не дам тебе полюбоваться на меня в этом платье.

– Это почему?

– Потому что не выпущу из постели! – выкрикнула я со смехом .

– Я уже почти согласен! – нежно целуя меня, продолжил. – Но у меня для тебя еще один подарок.

– Показывай!

– Нет. Это потом. И это пока секрет, - и он таинственно усмехнулся.

– Элинэт, у меня к тебе есть просьба.

– Да. Какая?

– Пойдем в сад.

– Пойдем. Мы вышли на дорожки парка. Воздух был наполнен утренней свежестью. Пахло цветами и светило солнце. Перламутровая зелень деревьев и травы переливалась радугой под солнечными лучами. Все вокруг радовалось утреннему теплу.

Дар привел меня к ротонде и, посадив на диван, немного смущаясь, сказал:

– Элинэт! Мне рассказала Вали, что ты прекрасно играешь на лютне и поешь. Ты можешь спеть мне сейчас? Я с удивлением посмотрела на Дара. Надо же – он смущен!

– Да ради такого взгляда я даже тебе спляшу! – мелькнула мысль и я улыбнулась его милой просьбе.

– С удовольствием. Но у меня нет лютни.

– У меня есть. Я купил ее для тебя, – и сжал кристалл вызова мажордома. Из дома выбежал слуга и остановился перед ступенями ротонды.

– Ваше сиятельство. Дар забрал у того лютню, поднес мне и с поклоном вручил:

– Надеюсь и тут наши вкусы совпадут.

Лютня была необыкновенно хороша. Сделана из дорогой древесины, покрытая тонким слоем белого лака с золотыми головками держателей струн, а сами струны из серебряной нити различной толщины. Ее изогнутый гриф инкрустирован изумрудами и капельками бриллиантов. Это был очень дорогой инструмент.

Тронув струны, прислушиваясь к переливчатым звукам. Дар сидел в кресле, напротив меня, и скрестив руки на груди, нежно смотрел мне в глаза.

– Что ты хотел бы услышать?

– Что сама желаешь. Перебирая струны, я вспоминала песни и баллады. Когда нам преподавали музыку в училище, то очень много стихов мы учили наизусть. А уж подбирать аккомпанемент, нас учили основательно.

– И что же ему спеть ? Он сказал про вкус? Попробую на свой. И запела.

Я пела о любви садовника к девушке, которую он встретил, как-то случайно, в своем саду, где выращивал красивые растения, об их отношениях, которым многие завидовали и говорили за спиной гадости, об их стойкости и самопожертвовании, об их независимости от людских сплетен. И они выиграли бой, и остались вместе до самой смерти. А потом ее стало, и садовник сильно затосковал. Его сердце затухало в одиночестве. И тогда он, ее светлый образ, перенес на растение, и вырос цветок, такой же прелестный и нежный, как и его любимая. Садовник часто целовал его, и слезы тихо омывали его тоскующую душу..

Я закончила и еще продолжала перебирать струны лютни. А потом посмотрела на Дара. Он сидел вцепившись в подлокотники кресла и его лицо было бледным, а глаза закрытыми. И столько страдания было написано на его лице, что я вмиг, отложив лютню, бросилась к нему, и прижала голову к своей груди.

– Дорогой мой? Что случилось? На тебе нет лица, – проговорила я, взяв в ладони и заглядывая в страдающие глаза. Он притянул и, посадив меня на колени, прошептал:

– Ты только что спела обо мне и моей, ушедшей за грань, жене.

– Прости! Я не хотела бередить тебе душу воспоминанием о прошлом. Это произошло случайно.

Обнявшись, мы сидели молча.

– Ну, ладно о печальном. А можешь что-то лихое, молодежное?- откинув голову, улыбаясь попросил Дар.

– Могу. И запела наши студенческие, немного скабрезные песни, о веселых пирушках и легких романах, о лукавых девушках, обманом заманивших простоватых парней и они уже в свадебных браслетах, о злых тещах и привередливых свекровях, о хитрых бродягах и пьяных музыкантах, о трактирных сидельцах и их пьяных драках. Дар слушая мои веселые песенки, смеялся, слегка откинув голову. И этот его жест вызывал во мне чувство странной нежности к нему.

– Неужели, - думала я, глядя на этого умного, красивого, сильного мужчину, - Я могу влюбиться? Его белоснежные зубы и чувственный рот, манили меня нестерпимо и я задыхалась от звука его смеха. И если бы не зрители-слуги, что неуверенно стояли у двери и смотрели в открытые окна, я бы сию минуту впилась бы в эти губы, целовала бы страстно это тело, шею, плечи и все остальное.

Закончила петь, неожиданно, услышала скромные аплодисменты и смех. Дар тоже видел их, но не прогонял, ибо понимал, что и здесь нужны зрительские симпатии.

– Ты доставила мне истинное удовольствие, своим талантом. И я хочу подарить тебе эту лютню. Думаю, что иногда, ты будешь радовать меня своим пением, – и, поцеловав мне руку, встал, махнув рукой слугам, и они удалились.

– Пойдем со мной, – отложил он лютню с моих колен. – Я хочу тебе кое что показать.

Мы шли неторопливо по дорожке вглубь сада. Он держал мою руку у себя на локте, а другой поглаживал ее.

– Когда моя жена ушла за грань, – начал он тихо, – то я очень тосковал. Мое одиночество не могли скрасить ни увеселения, ни деньги, ни женщины. Я не знал, чем мне заглушить тоску. И тогда я выписал к себе самого лучшего садовника и мага и попросил создать цветок такой красоты, чтобы мое сердце, глядя на него, плакало и радовалось. Они бились несколько десятилетий и, наконец, он у них получился. Этому цветку сто лет. И до сих пор он цветет, напоминая о ней.

Мы вышли на открытую площадку и я увидела на постаменте, в красивой изящной вазе, укрытый магическим куполом, белый цветок с кружевными полупрозрачными лепестками. Он цвел на тонком стебле и чуть склонился вперед. В середине его находился изящный пестик, на котором желтые мелкие шарики образовывали солнечную корону. Вокруг цветка, как бы обнимая его и поддерживая, находились лепестки изумрудного цвета. Я ахнула. Такой волшебной красоты я не видела.

– А чем же питается этот цветок? Магией?