Неучтенный. Дилогия

И отойдя от пульта в сторону, сказал.

— Давай солнышко, ты этого давно хотела. Там твои родные и дом. Поговори с ними.

Глава 5. Империя Аграф. Имперская планета Таор. Демилитаризованная зона. Система Крон-12

Станция армейского узла связи 47Х89РТ. Фронтир.

****

Ариадна Трекурат в очередной раз с грустью гуляла по их семейной гологалерее. Здесь были выставлены портреты всех близких родственников их небольшого рода.

Вот она остановилась перед голограммой своего мужа. На нее посмотрел сильный и волевой мужчина, с жесткими чертами лица и волшебными голубыми глазами, чью красоту она смогла рассмотреть не сразу, а только через год после их женитьбы. Но до сих пор не может налюбоваться этими такими знакомыми, привлёкшие ее однажды, но раз и навсегда чертам лица. За несколько столетий их знакомства Конуэл совершенно не изменился. Ее муж на протяжении последних трех столетий занимал пост главы службы внутренней безопасности империи Аграф и в последнее время, как то незаметно для многих стал очень значимой фигурой. А в табелях о рангах занял одно из лидирующих мест в очереди на престол империи, хоть и не первое, но в десятку он входил. Но он этого не желал. Конуэл до сих пор оставался простым, но смертельно опасным воином. Однако пост вырастил в этом умном аграфе, очень хитрого и осторожного политика преданного клану и Империи. А поэтому он не устраивал многих. Он оставался таким же непримиримым и жестким, но справедливым аграфом, каким был и до их свадьбы. Аграфам, который был готов отдать свою жизнь, чтобы спасти другого. Правда в последние шестьдесят лет он стал более суров, а улыбка совершенно перестала появляться на его лице. И связано это с рядом трагедий постигших их семью.

Постояв еще немного напротив голограммы мужа, Ариадна прошла дальше. Только мельком взглянув на свой портрет. Она знала, что последние пятьдесят лет состарили ее, а несчастье, постигшее их род три месяца назад, окончательно выбило из колеи. И теперь на ее портрет смотрела совершенно другая женщина, с усталым и печальным лицом, но все еще пленительно-прекрасными фиалковыми глазами.

Дальше располагалось несколько портретов двух ее сыновей с женами и детьми.

Первым шел Лекарт. Он занимал пост начальника полка быстрого реагирования космодесанта Флота. Был он резким и неугомонным аграфом, всегда стремившимся вперед и не способным усидеть на месте и нескольких секунд. Но кроме того он слыл одним из лучших боевых офицеров Империи, даже не так, он был единственным генералом, который руководил своим операциями и участвовал в них, хотя и не часто. Правда, это не поощрялось даже Конуэлом. "Генерал должен управлять битвой, а не участвовать в ней", — часто говорил он. Хотя сам Лекарт признавался, что до отца он еще не дотягивает. Смотря на него, Ариадна явно прослеживала сходство между мужем и сыном, они даже свой путь выбрали в сходных сферах, только Лекарт относился к управлению внешней разведки Империи. Конуэл хоть никогда особо никого и не выделял из своих сыновей, но когда он проводил спарринг с Лекартом, было заметно какая в нем просыпается гордость после каждой победы сына над ним.

Дальше располагалась голография молодой жены Лекарта, Гелии и их маленьких сыновей Трава и Нока, пяти и шести лет. Сошлись они неожиданно и достаточно бурно около десяти лет назад. Гелия, несмотря на свой неприметный внешний вид, была главой небольшого клана местных девушек-воительниц. И вероятно именно это привлекло их неугомонного сына в этой внешне мягкой и податливой, но на самом деле очень волевой и крепкой девушке.

Вторым шёл Ставис. Это был молодой аграф интеллигентного и спокойного вида. Последние несколько десятилетий он занимался наукой, если точнее, насколько знала Ариадна, участвовал в различных проектах связанных с нейроисследованиями. А в этом году, в дополнение к исследовательским работам, он принял должность ректора Высшего Военного Таорского Университета, хоть это и странно. Ведь Ставис абсолютно никакого отношения непосредственно не имел к вооруженным силам. А Таорский Университет был элитным военным заведением, где в руководстве в основном сидели различные армейские и флотские чины. Но его на эту должность выдвинул совет Университета и он ее принял. Все говорили, что это ее сын, он во многом унаследовал ее черты лица, цепкий ум, мягкий и добрый характер. Поэтому она не представляла, как он может руководить самым большим и престижным военным учебным заведением в Империи. Но у него это получалось, и, судя по слухам, довольно неплохо.

Следом шла голограмма его жены Инолы. Молодая красивая девушка, с которой ее сын сошёлся еще будучи простым научным работником в одном из институтов. Она была дочерью его научного руководителя. Тихая спокойная и очень застенчивая девочка. Она стала второй дочерью Ариадны. И сорок лет назад подарила их семье маленькую внучку.

Необычную, но от этого не менее любимую внучку. А для Конуэла и Ариадны эта маленькая девочка стала еще и вторым шансом. Необычным в девочке было абсолютно все, от ее не по годам рассудительного характера до ее внешности. На внешность девочки, а потом и молодой девушки невозможно было не обратить внимания. Во-первых, ее кожа имела антрацитово-черный цвет, которой ей достался, со слов различных научных мужей, к которым водили девочку, как атавизм от их далеких предков. Оказывается, у многих из них изначально был именно такой цвет кожи. Ну и второе. Эта девочка была как две капли воды похожа на их дочь, пропавшую без вести пятьдесят лет назад.

Конуэл и Ариадна не могли нарадоваться на внучку, несмотря на такую необычность, их девочка была безумно красива. И это признавали многие, особенно молодые аграфы, которые ходили за нею толпами. Девушка обладала неким врожденным магнетизмом, покорявшим и привлекавшим к ней.

Посмотрев на портрет Инолы и ее дочери, Ариадна все больше погружалась в грустные воспоминания, которые были ее спутниками последние полвека.

Женщине очень хотелось увидеть девушку, изображенную на следующей голограмме, но смахнув внезапно набежавшую слезу, она переборола себя, и не стала переключаться на следующий портрет.

Вместо этого она вывела голограмму молодого аграфа и девушки. Никто бы никогда не смог подумать, что это мать и сын.

"Тара, девочка моя", — подумала Ариадна, рассматривая молодую женщину.

Эта девушка была женой их старшего сына, Лаэрта так же исчезнувшего бесследно около пятидесяти лет назад. А молодой человек был их сыном и ее внуком Лаэртом третьим. Названным в честь своего отца.

Дальше шли только грустные воспоминания.

Пятьдесят лет назад сначала пропал их старший сын Лаэрт, потом отправившаяся на его поиски дочь. Потеря еще и дочери, после пропажи сына очень больно ударила по их семье, они держались на плаву только благодаря врожденной силе воли. Конуэл еще больше погрузился в свою работу, иногда неделями не появляясь дома. Она с каждым днём все сильнее ощущала сдавливающее грудь одиночество и тоску. Но рождение их маленькой внучки сплотило их семью, и возродило огонь их семейного очага. Ее муж вновь вспомнил о том, что он не один на этом свете, а она сама оттаяла и вытравила из своего сердца то, гнетущее чувство песчинки летящей по воле ветра. Правда временами глядя на маленькую дочурку их сына и невестки она замечала отблески горя и печали в глазах своего мужа.

"Он так и не смог простить себе ее потери", — понимала она.

С годами грусть потери ослабла, но не ушла полностью. Единственное, что не давало скатиться в бездну отчаяния это дети и их внуки. Сейчас их стало четверо.

Старший, сын Тары в этом году заканчивает Таорский Университет с хорошей рекомендацией, полученной из армейского летного училища, куда ему дали возможность поступить еще до начала учебы в университете Конуэл и Лекарт и которое он закончил с отличием.

Два младших это Трав и Нок, маленькие бесята, точные копии своего отца Лекарта. Неугомонные и вечно работающие генераторы проказ и забав, которые останавливаются только в том случае, если дети ложатся спать или идут есть, и то не всегда.

И средняя внучка, их радость и отрада. Их надежда. Рахута.

В этот момент Ариадна не выдержала, и ее глаза затопили слезы. Она тихонечко села на кресло у стены и расплакалась.

Никто не мог сказать, что произошло с кораблем, перевозившим три месяца назад студентов среднего курса, среди которых была и она, их девочка. Но когда Конуэл и Лекарт прибыли на место аварии или нападения, там были одни трупы. Среди мертвых не смогли опознать четверых аграфов. Но не было найдено еще, как минимум пять тел. В том числе и Рахута.

Это был удар. Удар, который они уже не смогут выдержать. Ариадна понимала, что еще месяц и в их семье наступит разлад.

Ее отец сказал, что это рок. Рок платы за то, что кто-то из них совершил.

Но она не понимала, почему платят их дети, а не они сами. А главное она не понимала, — "За что?".

Но сегодня с утра в ней проснулось какое-то неведомое, давно забытое чувство. Какая-то безумная надежда на чудо поселилась в ней. И она вдруг поверила. Просто поверила в них. В мужа, детей, внуков.

И в ее девочек.

****

А на следующее утро к ней приехала Гелия с детьми.

Она приехала, чтобы оставить мальчиков у них на пару дней. Лекарт был на очередном задании, а Гелии нужно было по каким-то делам клана съездить к своим родителям и поэтому сыновей они договорились оставить у Ариадны и Конуэла.

Когда дверь открылась, и в дом ворвались два этих неугомонных смерча с криками.

— Бабушка, привет.

— Как дела?

В этот же момент по лестнице в противоположном конце холла к завтраку начали спускаться Конуэл с Лаэртом, который с матерью жили в их доме последние тридцать лет, с тех пор как Лаэрт пошёл учиться сначала в училище, а потом и в университет.