Неудачная реинкарнация
Шрифт:
— Почему врут? — пожал плечами он. — Я хотел сказать — это работает только в одном случае: если родитель — педагог. Настоящий, имеется в виду. Которому интересен процесс обучения. А настоящих очень мало, сам понимаешь. Тут способности требуются. Природная одарённость, понимаешь? Ещё профессиональные навыки — которые появляются при постоянной работе. Ещё знания специальные. Ну и много родителей подпадает под все эти требования?
— Да чушь собачья! — возмутился сбитый с толку отец. — А как же раньше воспитывали?!
— Да не воспитывали раньше! — разозлился в свою очередь он. — Ты вообще чем думаешь, когда читаешь исторические книги?! Дети с родителями
— Ты чего орёшь на меня? — тихо спросил отец.
— Ну извини, — хмуро буркнул он. — Вспомнилось кое-что из жизни Шестака-глиномеса… да и братья Гончары — пример перед глазами! С детства руки по локоть в глине, спина не разгибается — а ты о воспитании, о каком-то чутком подходе… Не работают здесь дети с родителями — вот и вся проблема!
— Представляю! — развеселился отец. — Мама-бухгалтер и дочка-бухгалтер! Десятилетняя двоечница! Или вот ещё…
— И зря зубоскалишь, если не понимаешь, — заметил он. — На Арктуре то же самое, и что? Там все дети днём работают, а учатся вечером. Дети убирают рабочие помещения, например. Курьеры — тоже и только дети. Ну не взрослым же обалдуям бегать по мегаполису с пакетиками? Дети еду для родителей приносят, напитки готовят, и для начальства тоже… а вовсе не длинноногие секретарши. А длинноногие секретарши работают там, где им и положено — в борделях! А дети чуть постарше уже и грузчиками, и ремонтируют кое-что, там, где замена блоков… в общем, работают все! И страшно переживают, если работы не достаётся! Потому что тогда жить не на что! Знаешь, какие маленькие зарплаты на Арктуре?!
— Не знаю, — вздохнул отец. — Лечиться тебе надо, сын. Или фантастику писать…
— Фантастику не получится, — возразил он. — Другие миры — это не сказка. Это настолько не сказка, что даже вспоминать неохота! А читателям сказка требуется. Чтоб у главного героя было всё — и за просто так. Читатели себя на месте героя представляют — и тают от удовольствия! А в моих мирах надо, извиняюсь, жить! Сказку выдумывать мне противно. Уж я иных миров насмотрелся, на вранье не тянет…
— Это тебя не тянет?!
Отец задумчиво осмотрел работу. Брюки были вроде поглажены, как надо. Двойных стрелок вроде на этот раз нет. И всё равно ощущение какое-то…
— Сколько тряпку ни гладишь, всё равно тряпка? — проницательно заметил сын. — Новое надо носить. А старое выкинуть… кстати, куда это ты наглаживаешься на ночь глядя? У нас на улицах неспокойно, если ты не знаешь.
— Я не на улицу, — признался отец. — Знаешь, я тут… хожу в клуб любителей фантастики, в общем.
Он скептически поглядел на отца. Брюки его не годились даже для клуба любителей фантастики. И где-то в глубине души отец это понимал, наверно. Но всё равно ходил, искал, так сказать, свою половину. Ну, это понятно: надежда умирает последней…
— А знаешь что? — вдруг сказал жизнерадостно отец. — Пойдём со мной! На работе в нашем статуправлении тебе делать нечего, но в клуб я тебя взять могу! У нас там ходит девочка твоего возраста, и ничего! На равных со всеми!
Отец в наивности своей даже не понимал, что пятнадцатилетняя девочка в компании взрослых мужчин — это очень хорошо. А пятнадцатилетний мальчик в компании взрослых женщин — почему-то очень плохо! И все же…
Он подумал.
И ещё раз подумал.— Почему бы и нет? — невинно сказал он.
Отец задумчиво следил, как он готовится к выходу. И все поглядывал на свои брюки, которые так и держал в руках. Которые давно надо бы выбросить. Тогда, правда, одевать нечего будет…
— Слушай, сына, я разве тебе вот это покупал? — наконец неуверенно спросил отец.
— Да это давно уже у меня! — отмахнулся он.
Но, видимо, сегодня был особенный день, потому что отец вернулся из заоблачных мечтаний в достаточной степени, чтоб обеспокоиться несоответствиями. Замечание сына его, конечно, сбило с толку, но все же он был взрослым человеком и иногда мог мыслить.
— Понятно, что давно, — пробормотал отец. — А вот все же… откуда эта куртка, например? И туфли, кажется, я тоже тебе не покупал…
— Не покупал! — сварливо отозвался он. — И что, голым теперь ходить?
— Сына! — укоризненно сказал отец, и ему стало немного стыдно.
Он прицельно глянул на отца, прикидывая, что бы ему на этот раз наплести.
— Думаешь, чего бы соврать? — с неожиданной проницательностью заметил отец. — Полагаешь, мне приятно будет слушать вранье?
— Полагаю, тебе неприятно будет услышать правду! — хмуро ответил он.
— Ты… воруешь?
— Я что, полный дебил, чтоб заветы нарушать?! — возмутился он. — За воровство Творец наказывает, и жестоко!
— Что-то не замечал! Что-то именно воры у нас и процветают!
— Ну, это только на Земле! — отмахнулся он. — И только в наше время! И даже здесь и сейчас воры получают по полной программе, просто ты не знаешь, куда смотреть…
Он внезапно задумался.
— Может, я и ошибался! — признал наконец он. — Может, стоило тебе слышать правду почаще, а? Какой бы горькой она ни оказалась на разгрыз… Мы уже столько лет живём вместе, и судьбы наши переплелись. Вот что: я буду рассказывать немножко о себе, чтоб ты мог понимать… понимать что? Ну, скажем так: происходящее вокруг тебя! Так вот…
Он недовольно поморщился. Говорить правду не хотелось. Не хотелось обижать отца. А что тогда говорить, если не правду?!
— Ты знаешь, у меня есть одноклассница Олька, — нерешительно сказал он. — Да ты её видел, состоятельная такая девочка, под взрослую одевается… вот у неё много новых почти вещей, и она лишнее мне дарит, чтоб я не ходил оборванцем…
Отец облегчённо кивнул. — …вот так я мог бы всё объяснить, и ты бы согласился! — безжалостно продолжил сын. — Потому что тебе так проще жить. И можно не обратить внимания, что женская одежда в некоторых мелочах отличается от мужской. И можно допустить дикое предположение, что я готов носить женские туфли — или что Олька покупает себе мужские, а потом дарит мне! Но дело в том, что ты сам захотел услышать правду… ведь захотел?!
Отец нерешительно кивнул. Он уже не был уверен, что ему требуется какая-то там правда. От правды одни неприятности, так все считают, и не зря, наверно…
— А правда заключается в том, для начала, что некий взрослый и функционально здоровый мужчина не может заработать денег достаточно, чтоб содержать себя и сына.
— Я зарабатываю…
— Падре! — сказал он проникновенно. — Помолчи! Ты желал правды? Ну вот же она, слушай! Я мог бы ходить в дешёвеньком или в обносках — но тогда меня не стали б уважать в классе и, что более важно, на улице, как не уважают тебя! И я должен деньги добывать себе сам. А как? Воровство бесчеловечно и потому, мягко говоря, не приветствуется Творцом…