Неудачница: перезагрузка

— Нет, — останавливаю её: это ж не площадка для выяснения отношений, в конце концов, а рабочий офис. И вообще, к чему этот вопрос? Что именно он хочет узнать? Не решила ли я вскрыть себе вены после нашего последнего разговора?.. Да вроде нет. Даже более того — я с удивительным спокойствием вспоминаю тот ужин… и те его слова — они не могут быть обидными теперь, ведь это только его мнение. А его мнение не может быть путеводной нитью для моей жизни, — Всё хорошо, Глеб; спасибо, что спросил. У меня всё в порядке, — произношу спокойно, а сама думаю — и впрямь, всё в порядке; я действительно не держу на него зла… ни зла, ни обид, — Итоговый отчёт по продажам прислать сейчас с расписанием или чуть попозже? — отхожу к компьютеру, включаю его, но смотрю на Глеба, ожидая указаний.

— Шли всё сейчас, — сухо произносит Бондарёв и уходит в свой кабинет.

А я смотрю на экран и думаю о том, что обеденный перерыв можно будет провести здесь, в приёмной — и поискать платье для корпоратива… На большом экране выбирать проще.

Интересно, откуда во мне это желание? И почему оно начинает волновать меня всё больше?.. Ведь мы, девочки, ожидаем танцев лишь по одной причине… потому что хотим быть приглашёнными кем-то конкретным.

Начинаю улыбаться собственной дурости. Нет, это хорошо, что я, наконец, выбралась из всей этой канители страстей, но серьёзно… куда, чёрт побери, меня опять несёт?.. Стоило задуматься над этим, как в голове всплыли слова старенькой песенки «Мой плот» Юрия Лозы, а в груди стало тепло…

Наверное, я — неисправимая оптимистка, раз продолжаю верить в счастье.

— Мила Георгиевна… — голос Сони заставляет меня оторваться от компьютера и посмотреть на девушку.

— Да, Соня?

— Вы правда не в обиде за… всё это, — она обводит взглядом приёмную… в несколько раз ужатую в свободном пространстве, приёмную.

— Объясни, почему я должна быть в обиде? — смотрю на неё спокойно, хотя и самой интересно.

— Ну… Глеб Самойлович вас не спросил… — замялась та и вдруг покраснела.

Бог мой, она что, думает, что…

— Соня, между мной и Глебом Самойловичем чисто рабочие отношения. И ничего больше, — говорю прямо и вижу — девушка не верит. Или сомневается… ну, вот ещё не хватало! Убеждать всех сотрудников в том, что мы с Глебом — не пара! Хотя, конечно, сама виновата — Соня столько раз была свидетельницей всех наших разборок с Бондаревым, да и разговоров с Бесовым…

Чёрт…

Интересно, что она про меня думает?

Хотя, нет. Неинтересно.

— Я сейчас скину тебе задания на сегодняшний день, если что-то не понимаешь — спрашивай сразу, — сажусь за стол, попутно отправляя Глебу нужные файлы.

Свою голову на чужие плечи не поставишь, так что вбивать в сознание девушки истину о том, что Глеб и я отныне — понятия не совместимые, я не буду. Да и некогда нам разговоры по душам устраивать — работы хватит до вечера.

— А можно вопрос? — шепчет Соня, чуть наклонившись ко мне.

— Ну, задавай, — киваю с лёгкой улыбкой. Вот ведь неугомонная.

— Вы пойдёте на новогодний бал?..

Теперь на моих губах растягивается широченная улыбка. Что я там говорила по поводу работы?..

— Пойду, — сообщаю заговорческим шепотом, тоже наклоняясь к столу и вытягиваясь в сторону Сони, — А в обеденный перерыв буду выбирать себе платье. Ты уже выбрала?

— Нет! — со священным трепетом шепчет девушка, — А можно с вами?..

— Можно, — ещё тише и ещё загадочней шепчу ей в ответ.

Многозначительно переглянувшись, мы опускаем взгляды на экраны своих компьютеров и уходим с головой в выполнение своих обязанностей. В воздухе приёмной появляется атмосфера таинственности и женских секретов.

Потому, когда через пару часов золотоволосый Бог с четырнадцатого этажа вошёл в помещение, то даже застыл с удивленным выражением на лице. А, нет! Это он так на перестановку отреагировал.

— Мила, давно обзавелась соседкой? — с едва заметной улыбкой глядя на меня, спрашивает Макс.

— Да вот сегодня с утра, — фыркаю в ответ, перевожу взгляд на Соню… и осекаюсь.

Та сидит, вся сжавшись, и делает вид, что её здесь нет. Или что она сильно занята. Или что чересчур зажата.

Да что с ней такое?!

Вновь смотрю на Макса, тот наблюдает за девушкой с задумчивым взглядом.

— Глеб у себя? — наконец, спрашивает он, спустя пару секунд тяжелого молчания.

— Да, — киваю, ничего не понимая.

— Хорошо, — золотоволосый Бог тоже кивает и скрывается в кабинете гендиректора.

— Соня, в чём дело? — спрашиваю у девушки.

Та начинает как-то дергано качать головой из стороны в сторону, не поднимая на меня глаз и не отрываясь от компьютера.

И как это понимать?

Спустя пятнадцать минут блондин выходит из кабинета Глеба, тепло улыбается мне и проходит мимо. Улыбнувшись ему в ответ, смотрю на Соню, которая продолжает делать вид, что выполняет миссию ООН, как минимум, — и вообще ей некогда отвлекаться на всякие «кабинетные посещения».

Затем в приёмную входит Глеб, одетый в лёгкое серое пальто и со словами «Я на обед» уходит… собственно, на обед.

— Соня, в чём дело? — закрыв вкладку на экране после заказа японской еды в офис, серьёзно спрашиваю я.

— Зачем вы так поступаете? — поджав губы, спрашивает она.

— Как «так»? — недоумевая, переспрашиваю.

— Флиртуете с Вознесенским, выясняете отношения с Бесовым… и мучаете Глеба Самойловича? — подняв на меня свои серьёзные, как никогда, глазки, спрашивает она.

— Ну, во-первых, согласись, это не твоё дело, — замечаю я, ради справедливости, — во-вторых, я никого не мучаю и ни с кем не флиртую. Наши отношения с Максимом… — вот тут я замолкаю, потому что ни в какую не могу вспомнить его отчество, — Вознесенским, — нахожусь в итоге, — не более, чем приятельские. И не делай ты вид, что его не существует — в его же присутствии, у тебя тоже были бы с ним такие отношения, — делаю многозначительную паузу, глядя ей в глаза, — а по поводу Глеба Самойловича я тебе ещё с утра сказала: между нами ничего нет.

— Но было! — упрямо произносит Соня.

— Было, — с неохотой соглашаюсь я.

Ведь сама ставила подпись под контрактом, в котором мои обязанности изображать девушку Глеба, были выделены жирным шрифтом. Так что за свои поступки нужно отвечать.

А про тот вечер в резиденции мэра… даже вспоминать не буду. Да и ни к чему Соне знать такие подробности.

— Но объясни мне другое, — медленно, буквально по слогам, говорю, внимательно глядя на девушку, — откуда у тебя эта неприязнь к Вознесенскому? Что он тебе сделал?