Неудачник
Шрифт:
— Чувак, серьезно? — Фенн смотрит на меня боковым зрением.
— Ты не куришь?
— Конечно, на вечеринках или еще где-нибудь. Но не перед тренировкой. И уж точно не в открытую.
— Это лекарство. Я не могу терпеть вас, красавчиков, больше восьми часов в трезвом виде.
— Слушай. — Он останавливается и нетерпеливо вздыхает.
— Круто. Еще поболтаем?
Он игнорирует подколку. — Здесь все делается по-своему. Парни делают то, что делают, но в соответствующее время и в соответствующем месте. Не круто постоянно ходить под кайфом. Мы не выставляем это напоказ.
— Ты все время забываешь,
Для меня это просто еще одна школа в длинном списке. Единственная разница — налоговая планка. Это не меняет того, кто я есть.
— Будь кем хочешь. Но прояви немного такта.
Мой инстинкт подсказывает Фенну, что надо наглеть. Какое мне, черт возьми, дело до их произвольных обычаев? Я не вижу ни малейшего влияния на меня, ни моего интереса в том, чтобы их усвоить. Но тут в моей голове раздается ворчливый голос, который напоминает мне, что он не просто сосед по комнате. Мы теперь скованы одной цепью, оба — жертвы одной и той же больной шутки, которую сыграли с нами наши родители. И я не ненавижу этого парня, так зачем наживать себе врага, если он хочет быть союзником? По крайней мере, на данный момент. Я все еще не собираюсь слепо доверять ему.
— Я пытаюсь помочь тебе, — говорит он мне, как будто видит, что в моей голове зреет нерешительность.
Поэтому я заправляю косяк за ухо. Назовем это компромиссом. — Никогда не говори, что я неразумен.
Фенн закатывает глаза, глядя на меня, но успокаивается.
Мы направляемся к тренировочному комплексу, где находятся спортзал и раздевалки. Снаружи группа возится с футбольным мячом, выполняя несколько мало впечатляющих трюков.
— О, это будет весело, — бормочет Фенн, когда мы подходим к ним.
Один из парней подбрасывает мяч в воздух в сторону Фенна, и тот пару раз ударяет им по колену, после чего отбивает его назад.
— Кто этот новый парень? — спрашивает кто-то.
Фенн снова закатывает глаза. Не думаю, что этого парня что-то беспокоит. Ну, кроме того факта, что я отказываюсь повиноваться ему. Это ему определенно не нравится. — Ребята, это ЭрДжей, мой сводный брат.
— У тебя есть справка от врача на это, сводный брат? — Парень в обтягивающей футболке, который выглядит так, будто компенсирует крошечный член жимом от груди, кивает на мой косяк.
— Да, вот здесь. — Я лезу в карман и вытаскиваю средний палец.
Это вызывает смех у Фенна, но мистеру Пексу не до смеха.
— Твой брат еще не понял, как здесь все устроено, — говорит он Фенну, пробираясь в мое личное пространство.
Фенн пожимает плечами. — Не знаю, что тебе сказать, Дюк. У него своенравная натура.
Дюк. Так это и есть главарь преступности из Бойз Тауна. Не знаю, почему я надеялся, что у него будет хотя бы крутой шрам или что-то в этом роде. Парень высокий и крепкий, но также, как и те чуваки из «Ривердейла», и я уверен, что смогу вынести ублюдка, похожего на Арчи Эндрюса.
— Ты здесь новенький, — начинает Дюк, скрестив руки. — Поэтому я тебе все объясню. Если ты надумаешь заняться каким-нибудь крупным бизнесом, я получу долю. В этом кампусе нет ни одного действия, которое бы не проходило через меня.
— Это что, вымогательство? Я никогда не смотрел «Славных парней».
Его ответная усмешка полна высокомерия. —
Знаешь, всегда смешные ломаются первыми.— Я смешной? — Я смотрю на Фенна. — Я хотел сказать грубо пренебрежительно.
Голос Дюка становится тихим, даже когда он изображает улыбку, чтобы доказать своим друзьям, что его не беспокоит мое безразличие к нему. — Ты быстро поймешь, что я тот парень, которого ты не хочешь иметь в качестве врага.
Я не знаю. Я побывал во многих школах и видел все виды хулиганов, которые только может предложить подростковая Америка. Насколько я могу судить, он не так уж уникален. У хулигана в моей прошлой школе была татуировка на шее, коллекция метательных ножей и проблема с ножевыми ранениями. Я мысленно помечаю, что нужно написать Джули и узнать, арестовали ли, наконец, за что-то старика Гэвина.
— Понял, — говорю я Дюку. — Но видишь ли, ты меня даже не знаешь. Так какой же я, по-твоему, парень?
Он сужает глаза.
Такие парни, как Дюк, еще не знают, как много они могут потерять. Или как легко кто-то может это взять — если его правильно мотивировать.
Потому что я тот парень, которому не стоит давать повод.
Игнорируя мой вопрос, Дюк переводит взгляд на Фенна. — Приведи своего брата на бои в субботу вечером, — говорит он, когда он и его приятели уходят. — Буду рад видеть его там.
Фенн качает головой, когда они уходят.
— Все прошло именно так, как я и думал, — размышляет он, скорее для себя, чем для меня.
— Драки? — спрашиваю я, испытывая легкое любопытство.
— Увидишь.
Мы идем к боковому входу в здание, где находятся раздевалки, и я понимаю, где я сейчас нахожусь. Прямо через лужайку, мимо небольшой рощицы деревьев, проходит узкая грунтовая дорожка, где я встретил сердитую девушку.
— Я встретил там на днях девушку, — говорю я Фенну.
Смутившись, он проследил за моим взглядом до леса. — Ты там строил крепость или что-то в этом роде?
— Я бродил вокруг и пошел по тропинке, чтобы найти место для курения. Тут подбегает девушка и говорит, что в следующий раз меня пристрелят на месте.
Фенн толкнул открытую дверь в здание. — Ах, да. Эта тропа запрещена. Ведет к дому Слоан. — Он смотрит на меня через плечо. — Лучше держаться на расстоянии.
— Тем не менее, она очень горяча. Что-то вроде «наступи-себе-на-яйца-и-заставь- себя-называть-ее-любовницей»
Он фыркнул от смеха. — Ты бедный тупой ублюдок.
— А кто она?
— Слоан Тресскотт. Она дочь директора школы. — Он все еще усмехается про себя, шагая вперед. — Она единственный человек в этом кампусе, с которым ты действительно не можешь трахаться.
ГЛАВА 10
СЛОАН
00006.jpeg
Первый день в школе был отстойным. Я вышла из школы Сент-Винстент после последнего звонка, готовая списать все на нервозность, плохое настроение или недостаток сна. Считать это случайностью и попробовать еще раз. Только сегодняшний день выглядит ненамного лучше. Учителя управляют этим местом, как русским гимнастическим лагерем. Если тебя поймают за слишком громким дыханием на уроке, это пятнадцать ударов плетью и день в карцере. Я думала, что все эти клише о католической школе правдивы только по телевизору, но оказалось, что они очень серьезно относятся ко всем этим святым и ангелам.