Неудачный выбор 4 или
Шрифт:
Прикол в том, что известен только тот, кто идет первым, очередность всех остальных противников определяются жребием. Хотя будет точнее сказать, что известны-то все и на них делают ставки, но вот неизвестно, в каком раунде они будут участвовать.
Ставки же там самые разнообразные, начиная от того, кто в каком раунде выйдет, заканчивая, кто в каком умрет и за какое время. Конечно же, делают и ставки на того, кто победит в этой мясорубке. И опять же, в каждом раунде и на победу в целом. Даже на то, сколько победитель лично убьет народу, тоже ставят.
Я решил немного рискнуть, хотя все равно прибыль окупила все многократно, и поставил сотню золотых на победу дылды в финале, ставки там были один к пятидесяти! По статистике
На первый тур поставил двадцать золотых, а на последующее по десять, после чего отправился на трибуны наблюдать за боями, надо же посмотреть, как будет вести себя комплекс, а то, может, и не будет ничего работать.
***
Ранраку Куджа пришла в себя рывком и с изумлением поняла, что у нее ничего не болит.
— Я умерла и попала в чертоги богини? — Ранраку рассматривала себя и не находила не то что страшных ран, полученных в битве с низшим демоном, но и старых шрамов, полученных еще в детстве во время тренировок со старшими братьями и охоты в горах.
— Нет, ты жива и все еще рабыня. — Ранраку быстро вскочила с постели и развернулась на голос. В дверном проеме стояла молодая девушка с немного странными длинными ушами. Ранраку вспомнила, что так описывали расу эльфов, сама она их до этого не видела.
В рабство Ранраку пошла добровольно, точнее это была сделка с торговцем, что прибыл в их долину. По условиям этой сделки она становилась рабыней и участвовала в неких Больших играх, где надо было сражаться с другими разумными или монстрами. В случае победы она получала свободу, а после работорговец должен был отдать половину средств, что ему выплатили устроители Больших игр, и помочь купить на них продовольствие и доставить его в долину.
Ранраку была уверена в своей победе на этих играх, ведь она была одной из лучших воинов в племени Куджа, сильнее нее были только трое её старших братьев и отец. Она не раз и не два вместе с остальными воинами племени отражала нападения монстров, да и разумных. А иногда случались и нападения демонов. Да, именно из-за демонов и долга племени перед Богиней Куджа не покидали долину уже многие тысячи лет, продолжая охранять вход в святилище, куда периодически пытались прорваться демоны.
Сама Ранраку с демонами не сталкивалась, точнее её не брали на битвы с демонами, несмотря на всю её силу. Несмотря на то, что женщины были сильны и умели обращаться с оружием, воинов с благословением богини среди них почти не было.
Ранраку всем сердцем желала быть воином и получить благословение, ведь для нее это была единственная возможность продолжать быть воином. По законам племени каждая женщина должна была выносить пятерых детей. Крайним сроком считалось двадцать пять лет, до этого возраста женщина могла быть воином, но после должна была выполнить свой долг и подарить племени новых воинов.
Закон не запрещал после этого снова стать воином, но Ранраку видела на примере многих женщин племени, что после никто из них не возвращался к воинским делам, продолжая заниматься воспитанием детей.
Именно по этой причине Ранраку старалась стать самой сильной и получить благословение богини. Вот только отец каждый раз, когда она подходила, отказывал ей в прохождении ритуала, говоря, что она не стоит тех пяти воинов, которых подарит племени в будущем.
Именно поэтому Ранраку согласилась на предложение торговца: она не только покажет свою силу, но и добудет для племени еды в количестве большем, чем пятерка воинов, которых ей только предстоит родить.
И если первые бои Ранраку выиграла играючи, то вот в следующих пришлось сложнее, а в последующих приходилось выкладываться на полную просто для того, чтобы уйти с арены одним куском.
Финальный же бой одновременно напугал и обрадовал. Её противником оказался демон! Если она
его убьет, то у отца просто не останется причин ей отказывать в прохождении ритуала и получении благословения.Но Ранраку не учла, что оружие, выданное ей торговцем, было не такого высокого качества, и чтобы ранить демона, ей приходилось прилагать слишком много сил, а ведь бои шли один за другим. Как результат, Ранраку просто начала выдыхаться и совершать ошибки, чем тут же воспользовался демон.
Последние удары по демону Ранраку наносила уже скорее из отчаяния и желания забрать противника с собой. Полученные раны горели огнем, который, казалось, сжигал её душу.
Последнее, что она увидела, это сильно израненный, но все еще живой демон, лежащий в десятке метров от нее.
В то, что она сможет встать, она не верила, а в то, что демон сможет найти в себе силы и доползти до нее, верила, именно потому слова эльфийки вызывали недоумение. Ведь даже если она жива, то должна мучиться от ужасной боли, даже получившие благословение богини воины сильно страдали от ран и восстанавливались месяцами, и даже после этого у них оставались огромные шрамы. Но у нее ничего не болело, и шрамов на теле совершенно не было. Но и на чертоги богини комната, в которой она находилась, была мало похожа, как и эльфийка на богиню. Хотя с последним у Ранраку были проблемы. Статуя богини в храме, расположенном в пещере, была, но время не пощадило её, и черт лица… да что там черт лица, там только общий силуэт гуманоидного существа без расовых черт остался!
Но здравый смысл подсказывал Ранраку, что в чертогах богини она бы не испытывала голод, а ей сейчас хотелось ЖРАТЬ, и только огромная воля и подготовка воина позволяли держать себя в руках и не броситься к подносу с едой, который держала в руках эльфийка. Но для начала она должна была прояснить некоторые непонятные моменты.
— Рабыня?
— Да. Тебя выкупили у твоего прошлого хозяина в ужасном состоянии, почти на пороге смерти, и я… тебя вылечила, и… сделала сильнее. — Последние слова эльфийка говорила все тише и тише. — А сейчас поешь! Тебе нужно восстановиться после лечения! — Оставив поднос на столике, она быстро удалились, оставив ошарашенную Ранраку приходить в себе.
После утоления первого голода, когда миска была вылизана до блеска, Ранраку смогла начать думать о чем-то, кроме еды, хотя есть все еще ОЧЕНЬ хотелось, — порция, конечно, была приличных размеров, по меркам её племени, можно сказать, что огромной, но сейчас Ранраку чувствовала, что у нее в животе образовался бездонный провал, в который можно было скинуть целое стадо горных баранов, — Ранраку начала обдумывать случившееся.
Сделка с торговцем зависла в каком-то непонятном состоянии. С одной стороны, он получил деньги, об этом она узнала уже будучи на арене, и должен был закупить товары для её племени, но вряд ли будет этим заниматься. Ранраку поняла, что торговец не остался бы в накладе при любом стечении обстоятельств, наоборот, её смерть ему более выгодна. Но вот с другой — она проиграла, а договор был о том, что она выиграет, получит свободу, и тогда будут закуплены товары для её племени. Получалось, что обмана не было, пока она не выполнила свою часть сделки, он не обязан был выполнять свою. Даже её продажа не могла считаться обманом, так как по их договору она должна была получить свободу своими силами, до этого же она была его рабыней, и после проигрыша рабыней быть не перестала.
С другой стороны, эльфийка, которая её выкупила и исцелила. Ранраку знала, сколько стоит лечение, пусть в её племени мало кто болел, но бывало, что болели дети, и тогда приходилось платить очень много лекарям из ближайшего города или покупать там зелья у торговцев. О том, сколько может стоить лечение от ран, нанесенных демоном, даже думать было страшно, точнее у Ранраку просто не хватило фантазии представить те горы шкур и ингредиентов, которые нужно выложить для этого. Она, когда еще была мала, спрашивала у отца, почему не заплатить целителям за лечение ран воинов, полученных от демонов. Отец тогда толком не объяснил, сказав, что таких целителей тут нет, ибо они ОЧЕНЬ сильные, а значит и важные люди, а может и слуги более могучих и сильных богов, чем их богиня.