Неудавшееся ограбление

Я с улыбкой смотрел на них. Нормально так друзья общались между собой.

* * *

Утро началось с нудного дождика. Погода опять была не ахти. Щели в стенах и оконных рамах пропускали потоки холодного ветра вместе с редкими каплями. Но если капли фигня, то ветер заставлял нас поёжиться. Была середина лета, а погода стояла, как в конце сентября. Только жухлой листвы не хватало.

Пока Карина занималась обычной женской работой — из ничего готовила хоть какое-то подобие завтрака, а Тёма изнемогал от обычной мужской работы — дурака валял на кровати, освободившейся после пробуждения Карины, и командовал из спальни, что и как ей делать, а по сути просто капал ей на нервы, пытаясь выбесить её, мне онасточертело мёрзнуть.

Карина нарезала какую-то траву армейским ножом (ничего другого у нас не было).

— Ножом аккуратней орудуй, — командовал Тёма из спальни. Через дверной проём вся кухня была, как на ладони. — Видишь, как у тебя мусор из-под ножа летит. Это тебе не барабан, нечего дробь выбивать.

Карина остановилась и тяжело вздохнула, по настроению было понятно, что ещё одно слово из спальни и в Тёму полетит нож, а может ещё и стол.

— Всё, — вскочил я со стула. — Надоело мне мёрзнуть!

— Ну так иди, больше дров набери, — командовал Тёма. — Только ищи чего получше. Гнилушки горят быстрей и жара ни фига не дают.

— Да помолчи ты там уже! — начинала психовать Карина.

Я только махнул рукой на этих дружбанов. За дверью было ещё холоднее, чем в доме. Закутавшись в летнюю куртку, я побрёл по дорожке к углу дома. Где-то там я видел углярку. Может, повезёт найти хоть какие-то остатки угля. Всё лучше, чем дерево жечь.

Маленькое деревянное строение покосилось на один бок. Увидев эту пародию на сооружение, я был в шоке. Как только оно ещё стоит? Хотя даже и не это самое интересное, а то, что дверь полностью перекособочило. Внизу она вросла в землю, в вверху — входила в дверной косяк (в доску, которая исполняла его роль). У меня сложилось такое впечатление, что дверь, как подпорка, держала на себе всё это старьё. Убери её и всему конец.

Но сдаваться я не привык. По крайней мере, так просто. Я всё же рискнул заглянуть внутрь через дверь. Ведь, как всё сооружение может стоять на одной только двери, должен же быть внутрь хоть какой-то каркас.

Я взялся обеими руками за дверную ручку и дёрнул на себя. Весьма ожидаемо, дверь даже и не шелохнулась. Я приложил больше усилий. Вся стена, вслед за дверью чуть дёрнулась в мою сторону. Послышался треск где-то внутри. Я прислушался, но треск, как появился неожиданно, так и пропал. Тогда я, нагруженный опытом вскрытия дверей, удобней взялся за ручку, упёрся ногой в стенку и со всей силой, что у меня только была, дёрнул на себя.

Дверь-то осталась на месте, а вот ручка в моей руке и вместе со мной полетела в траву. И в этот раз треск никуда не делся. Всё это гнильё просто сложилось само на себя. Меня обдало волной взбудораженного воздуха вперемешку с гнилой пылью дерева.

— Красота, — вздохнул я и отбросил ручку куда-то в сторону. Мимо прошла Карина.

— Ничё, Женёк, — она выплеснула воду из тазика на траву. — Это тебе не Кемерово, здесь всё можно ломать.

— Да ладно бы ломать, — я указал на бывшую углярку. — Я же думал, там уголь какой-никакой останется. А теперь что? Эта хрень сложилась внутрь.

— Вот и хорошо, — Карина смерила бывшее строение взглядом. — Не уголь, так дрова будут.

Она подошла и внимательней посмотрела на доски.

— Хотя нет, — сморщилась она. — Дождь, наверняка, ещё ночью начался. Всё промокло насквозь.

— Тьфу ты…

— Забей. Кстати, пойдёшь в толчок, смотри под ноги. Там доска одна сломана. Улетишь.

После завтрака, а он получился у Карины вполне хорошим (и это из ничего и подножного корма) мы расположились на веранде. Немного потеплело. Но дождь и не думал кончаться.

— Как думаешь, — спросил Тёма. — Этим двум можно доверять?

— Ты про «Кобру» с «Каштаном»? — уточнил я.

— Да. Не хочу я больше так обманываться.

— Не знаю, — вздохнул я. — На людей они больше похожи, чем те двое. Может, повезёт в этот раз?

— Может, повезёт, а может, и нет. Они и мне больше симпатичны. Посмотрим.

На минуту установилась тишина. В руках у нас были металлические чашки, заполненные горячей водой с пародией на растворимый кофе. Как говорят, мерзость ещё та, но нам нравится такое. Тепло кружек согревало нас в прохладную погоду.

— Вот мы и влипли, — вздохнул Тёма. — И как теперь выпутываться из этого?

— Хороший вопрос. Знать бы ещё ответ.

— Как думаешь, долго мы ещё бегать будем? Я тут зимовать не собираюсь.

— До зимы время есть, придумаем что-нибудь.

— Тоже мне, успокоил называется.

— Есть один вариант, — я с прищуром посмотрел на корефана.

— Ты чё задумал? — Тёма насторожился.

— Можно попробовать найти эту проклятую могилу и обменять её у государства на нашу свободу. Что скажешь?

— Скажу, что это бред, — усмехнулся Артём. — Народ требует крови, им надо отомстит за разбитый город. И посадить кого-то придётся. Или просто сделать козлом отпущения. А тут мы. И всё знаем, и виноваты в этом. Два в одном. Государство сразу обоих зайцев хлопнет. И потом. Как ты собрался искать могилу? Её найти не могут уже сколько? Половину тысячелетия?

— Больше, — вздохнул я. — Чингисхан жил в тринадцатом веке, если верить современной хронологии.

— Тем более. А ты собираешься её найти до зимы? Нет. Надо бежать. И притом желательно из страны.

— Тут он прав, — я обернулся. Карина стояла за нашими спинами. — Могилу ещё дольше будут искать, а у нас жизни короткие. И надо бы их сохранить. Будем сидеть здесь и ждать, пока всё уляжется. А потом свалим на чужбину.

Тут они были правы. Не поспоришь. Денег мы выручили прилично. Хоть я своей долей и поделился с Виолеттой. А она в ответ спасла деньги вместе с артефактом из моей квартиры. И у меня оставалось ещё прилично лаве для неплохой жизни на новом месте.

— Это, конечно, хорошо, — сказал я так, чисто чтоб поддержать разговор. — Но и государство наше тоже не пальцем деланное. За такими, как мы доберётся всегда. И разделим мы судьбу Троцкого.

— А что с ним? — скучающе спросил Тёма.

— Нашёлся в Мехико с ледорубом в башке. Не фиг было Сталину дорогу переходить. Вот и у нас такие же перспективы на новом месте.

Тёма поёжился от моих слов. А что я сделаю, если это правда? И ЧК в этой стране работать умеет, и за её пределами тоже.

— Ладно, — Карина бросила себе на плечо тряпку, которой вытирала руки. — Тёма, иди мой посуду.

Артём подавился кофе.

— Почему я? — прохрипел он.

— Я готовила пожрать. Женёк угля добыл. А ты всё утро валялся на кровати.