Неудавшийся апостол

Вскоре меня уже положили набок, дело происходило на улице, так как я лежал лицом к восходу, не в силах сощурить глаза от поднимающегося солнца. Буквально за несколько минут вокруг собралась толпа из двадцати человек. Никто не кричал, все проявляли любопытство и удивление вполне сдержанно.

Даже несмотря на свое полубессознательное состояние, я все же сумел сильно удивиться тому, что к лицу моему склонился великан. Его лицо я уже видел и хорошо запомнил, тот самый ребенок пурана, который проводил наставления в соседнем городе, том, что остался за рекой. Он изучал меня очень внимательно, задавал вопросы нашедшим незнакомца, насколько я мог судить по интонации. К слову, голос его мне показался несколько странным: с хрипотцой, тонкий, но при всем при том, музыкальный.

В конце-концов меня решили лечить. Сначала приложили к шее что-то холодное, потом перевязали руку. Я все это терпел и лежал беззащитной тушкой подбитой утки. Время засекать было сложно, но когда шею начало обжигать невыносимой болью, секунды и вовсе стали чем-то абстрактно далеким. Боль, словно колючий шарф, обвило всю мою шею, часть спины и левую сторону лица. Импульсивно дергаясь, истекая слюной и хрипя, я пытался хоть как-то избавить себя от мучений. В какой-то момент боль стала настолько невыносима, что я умудрился рывком сесть, опираясь на руки, пополз куда-то в сторону, на ходу рукой срывая то, что обжигало кожу до самых костей. Этим садистким лекарством оказались некие листья, в форме елочки. Их странные алые прожилки, могу поклясться, шевелились, как живые. А потом мне на глаза попалась моя правая рука. Сначала я и не заметил, что она синюшно-алая. Еще и распухшая. Конечно, в моей жизни было всякое, но тот факт, что я нахожусь черти знает где, он стал вполне оправданным фоном для паники.

Еще пара минут панических мыслей и я уже стоял на ногах. Вокруг не было ни души. Первая мысль — бежать — рассыпалась о скалу здравого смысла. Если уйти от тех, кто пытался меня лечить, то что меня ждет в джунглях, полных совершенно неизвестных мне опасностей?

Приступ усталости заставил меня сесть там же, где я стоял. Легкое головокружение опять напомнило о недавних приступах рвоты, пришлось срочно сосредоточить свое внимание на чем-то отстраненном. Так уж вышло, что в поле зрения попалась какая-то молодая дикарка, что несла на голове большую корзину с фруктами. Тело ее прикрывал вполне сносный шелк коричневого цвета, на ногах красовались сандалии, оплетающие ноги до колен. Девушка вскоре скрылась за одной из пирамид. Кажется, она была последней, кого я увидел в последующие несколько часов до заката. Казалось бы, только проснулся...

Вечером я имел честь наблюдать весьма обескураживающую картину: пурана, увиденный мной ранее. сидел чуть поодаль от меня. Был он примерно на голову выше, даже сидя, при этом шире в два раза. Детское лицо больше походило на уродливый клон статуй с острова Пасхи: излишне угловатые черты лица, мясистый нос, большие круги под кристально-синими глазами, большие, выпяченные губы.

Большие выпяченные губы... Они едва заметно шевелились, в то время как в руках их владельца лежала моя библия. Медленно листая страницы, это существо явно воспроизводило свои действия отнюдь не бездумно.

Заметив, что я за ним наблюдаю, пурана отвлекся от действа, которое у меня язык не поворачивался назвать чтением. Невнятная улыбка, как бы извиняющаяся, озарила его лицо. Великан поднялся на ноги и подошел ко мне, оставив дистанцию в несколько метров, вероятно, чтобы я не нервничал. Оказалось, что именно там лежат все вещи, которые были со мной еще прошлым днем. Пистолет в том числе. В кои-то веки у меня отобрали мое супер-оружие. От этой мысли мне стало даже как-то спокойнее. Меня считают опасным, мои побрякушки изъяли. Привет, долгожданная логика. Еще успокаивало и то, что своими огромными пальцами пурана попросту не сможет нажать на курок, а кто-либо из индейцев не попадет в меня даже в упор, так как понятия не имеет, с чем будет иметь дело. То есть, если меня попытаются убить из моего же Кольта, у противника нет ни шанса. Вот только способов убийства у них может быть столько же, сколько у джунглей.

Наблюдая со стороны за всеми моими размышлениями, великан попросту расхохотался. Уж не знаю, читал ли он эмоции на моем лице или просто шутку какую-то вспомнил, но мыслил я точно не в том векторе. Пурана небрежно бросил к моим ногам оружие, кивком говоря, бери мол, не стесняйся. Я, стараясь выглядеть максимально спокойным, взял пистолет в руки, машинально пристраивая его в кобуре. И вдруг указательным пальцем обнаружил, что курка нет. Непонимающе, я осмотрел то место, где он раньше был и обнаружил аккуратный срез, причем, пилили явно не ножовкой по металлу, а какой-то сверхпродвинутой сваркой, ибо срез был просто идеальным. Растерянно я все же вернул "ствол" на место, вновь нарвавшись на заливистый смех пурана. На сей раз он показался мне отвратительно-издевательским.

Великан уселся, скрестив ноги под собой и задумчиво закрыв рот ладонью, спросил:

— Кто ты?

Я бы мог повторить его действия в точности, но вместо внятного ответа получилось бы нечленораздельное мычание, посему пришлось действовать по старинке, используя голос:

— Человек.

— Куда ты идешь? — продолжал сеанс мыслечтения великан.

— Уже никуда. — немного поразмыслив, ответил я.

— Ты потерялся?

— Лучше и не скажешь.

— Что? — видимо, такого уровня общения с моими мыслями пурана не владел.

— Да. Очень сильно потерялся. — уточнил я.

— Откуда ты?

Очень многое хотелось сказать. Но я решил не язвить, не юлить и не умничать:

— Из будущего.

— И что там? — с долей иронии спросил голос в моей голове.

— Ничего хорошего. Иисус, бюрократия и капитализм.

— Удивительно...

Это последнее слово выдало настолько бесцветный и разочарованный ответ, что я невольно почувствовал себя виноватым. Ведь мог же рассказать про прививки и электромобили, про образование и мир во всем мире, а что вместо этого? Чертов нытик...

На этом общение с пурана закончилось. Меня обезоружили, вернули Слово Божие, напичкали какими-то сомнительными лепешками и велели покинуть город утром. Почему? Потому что я чужак и делать мне тут больше нечего. А что, если не уйду? Ничего. Буду бродить изгоем, бессильный разобраться в жизни чуждой нам цивилизации, технологии которой просто так не раскрыть. Да и что тут скажешь против, если не так давно меня попросту проигнорировали у входа в тоннель, в котором носятся огромные колеса из гранита?

Делать нечего, пришлось послушать доброго совета. "Уйду при первых лучах солнца." — решил я.

Правда, ночью случайно удалось наблюдать некое странное действо. Сотни индейцев собрались в центре города, у большого костра, Они сидели или стояли, но все, непременно, смотрели в огонь, рыжее пламя полыхало в глазах каждого, будь женщина, мужчина, старик или ребенок. Толпу разбавляли странные люди в разноцветных масках. Они раскачивались из стороны в сторону, притопывали в ритм и пели. Песни мне показались отдаленно знакомыми, заунывными.

Сначала ничего не происходило, но потом песню подхватила вся толпа и деяние это показалось мне излишне громким для джунглей, что кишат голодными хищниками.

Так и оказалось. Откуда-то из тьмы леса выскочил огромный зверь, буквально за одно мгновение увлекший за собой ближайшего индейца. Тут же возникла паника, люди кинулись в сторону спасительных пирамид, но выяснилось, что на охоту вышел не одиночка, а целая стая. Пока я притаился в стороне, с ужасом наблюдая за происходящим, в лес утащили больше десятка индейцев. Потом, кажется, все затихло. Да и песен уже не последовало. Кто-то рыдая, кто-то подавленно уставившись себе под ноги, люди двинулись прочь от костра.