Неудержимый. Книга XI

— Пятнадцать процентов? Да за что такие деньжищи? — вновь вспылил Евдокимов, — Барон, побойтесь Бога! Кем вы себя возомнили? Баронесса! Почему вы молчите? — он попытался перетянуть Черкасову на сторону графа.

— Николай Иванович, боюсь, я в этом ничего не понимаю, — развела руками баронесса, — Помнится, когда мы заключали договор, звучало двадцать пять процентов. И только опыт в переговорах позволил Виктору Степановичу снизить этот процент.

Тут уже у всех глаза на лоб полезли. Виктор даже немного смутился от столь проницательного комплимента. Ведь он аки лев вырвал целых десять процентов из моих загребущих лап. Что же касалось самой баронессы, то она играла, похоже, играла в собственную игру, наблюдая за скорпионами в банке.

— Господа, — слово взял Макеев, самый молчаливый Великий из этой троицы, — Давайте успокоимся. Дмитрий, вы же понимаете, что подобную сумму никто не будет вам выплачивать. Вас проще ликвидировать и забыть, как страшный сон. Баронесса, думаю, вас это тоже касается.

Захар сразу же поменял позу, в которой сидел, на более удобную, чтобы можно было сразу атаковать.

— Угрожаете? — я прищурился, глядя на Великого огненной стихии, который даже и не собирался напитывать энергией ладони для атаки.

— Ну что вы, ни в коем случае, просто констатирую факт, — он развёл руками, — Согласитесь, никто бы не согласился на подобные выплаты. Фактически это новая война, которая никому из нас не нужна, только поэтому я призываю всех успокоиться и найти компромисс.

Как бы не хотелось мне это признавать, но Великий прав. Фактически здесь и сейчас решался вопрос, буду ли я убивать род Карамазовых, отстаивая свои интересы в Иркутской области или же сдам назад? Я ухмыльнулся про себя, а ты говорил не война.

— Дима, — Анна взяла меня за руку, — Помнишь, ты обещал выполнить одну мою просьбу? — она посмотрела на меня умоляющим взглядом.

Я закатил глаза.

— Только не говори…

— Да, я хочу, чтобы ты отказался от договора и позволил баронессе и моему отцу договориться самостоятельно, — она сжала мою руку ещё крепче.

Нет, женщинам давать подобные обещания нельзя. Я-то думал, что мы просто покувыркаемся в постели пару дней, тут вон как всё сложно оказалось. Анна в прямом смысле потребовала меня вернуть ей долг жизни. Здорово, ничего не скажешь. И что мне теперь делать? Соглашаться и отказываться от всех претензий и просто уходить? Чёрт!

К такому повороту событий я был явно не готов. Зря я вообще пришёл на эти переговоры. Сказал бы что занят или, может, заболел. Я вздохнул, и о чём я только думаю.

— Долг жизни? — баронесса Черкасова приподняла одну бровь, — Барон, а я думала, что вы неудержимый, а, оказывается, вас кто-то умудрился остановить.

— Баронесса, — я добродушно улыбнулся ей, — Это была лишь минутная слабость, которая более никогда не повторится, я надеюсь.

— Ладно, — я вздохнул, — Мне нужны самые лучшие складские помещения возле железнодорожного вокзала и… пять процентов, — я решил, что упираться рогом в этот договор смысла нет, — Надеюсь, подобные условия устроят вас?

Я взглянул на Анну и положив свою руку поверх её, попытался ту отцепить. Отдавать долги подобным способом я не привык. Анна по-прежнему мило мне улыбалась, но мою руку отпускать не собиралась.

— Алексей Петрович, — граф привлёк внимание завхоза, — Это возможно?

Граф и Чайковский перешёл на шёпот. Великий, что-то объяснял ему на пальцах, граф кивал, соглашаясь с выводами советника, хмурился и что-то записывал на бумаге. Так продолжалось несколько минут, пока граф не положил свой карандаш на стол, готовый огласить своё решение.

По серьёзному настрою графа я понял, что сейчас в буквальном смысле решалась моя судьба. Отсюда не было видно, но я уверен, что кто-то из Великих подал сигнал наружу и к залу заседаний стали стягиваться гвардейцы…

Глава 16

А вот теперь я верю и, более того, вижу, что меня действительно собираются прикончить. Как и сказал Макеев, никто в здравом уме не будет раздавать миллиарды после уже состоявшейся войны. Я взглянул на Великого, который с интересом наблюдал, что будет дальше. Вот же хитрый жук, а что, если он самолично решил выступить, простив меня? А что, тоже вариант и граф здесь опять ни при чём. Личная инициатива доверенного лица.

— Дмитрий, — начал граф, — Ты должен понять, что я делаю это не ради себя, — он развёл руками, — Десятки тысяч жителей ждут, что я и мой род восстановим всё, что было уничтожено в ходе войны. А это расходы на строительство, компенсации семьям погибших бойцов, зарплаты…

По тону разговора было видно, что на самом деле конфликта граф не хотел, но и прогибаться под условия договора тоже. Чего только стоит эта попытка прибедняться перед нищим бароном, смех, да и только. Я взглянул на Анну, которая внимательно смотрела на отца и пыталась ему что-то сигнализировать. Поди разбери, то ли она хочет мне помочь, то ли держит мою руку, чтобы я не особо рыпался, когда меня начнут убивать.

В любом случае я уже опередил его и пошёл навстречу, чтобы он смог выйти из данной ситуации с достоинством. Но видимо, и этого оказалось мало, раз принялись обсуждать моё предложение.

— В связи с этим я предлагаю оставить крепость «Аршан» и близлежащие территории за баронессой Черкасовой, как и было предусмотрено договором, это раз, — граф показал всем указательный палец, — Два, выплатить роду Черкасовых один миллиард рублей в качестве награды за помощь в военной кампании, — он посмотрел на баронессу, — Скажите, баронесса, вас устроит подобный вариант?

В зале наступила тишина. Баронесса сделала вид, что задумалась, но по состоянию киселя, из которого она состояла, я отчётливо видел, что её устроит любое решение, лишь бы вытащить свой выводок тварей из столь щекотливой ситуации. Она стрельнула в меня глазами и я, сильно моргнув и едва заметно кивнув, дал своё добро.

— Граф, — баронесса обратилась к Карамазову, — В договоре был ещё один пункт по поводу восстановления крепости к её первоначальному виду. Скажите, я могу рассчитывать на вашу безвозмездную помощь в ремонте?

— Безусловно, — хмыкнув, дал положительный ответ граф, — Восстановим крепость в лучшем виде.

— В таком случае я согласна, — баронесса улыбнулась.

— Отлично, — граф перевёл взгляд на меня и с его лица исчезла улыбка, — Что же касается вас, Дмитрий Иванович… граф сделал многозначительную паузу, — Мы также учли ваши заслуги и помощь в ходе войны. Думаю, пяти ангаров на первой линии должно хватить. Что же касается процентов, которые вы просите, боюсь, что это невозможно. Нет никаких документов, которые бы подтверждали ваше участие в договоре, — заключил граф.