Неудобная правда о взятии рейхстага. Поиск, исследование, реконструкция

И вот сейчас – сказала. Открыто. Решительно, и в груди у меня что-то болезненно защемило, а в носу защекотало. Я подхватила своего чертенка на руки, крепко-крепко, что есть сил прижимая к себе! Чувствуя, как ее ручки обвивают меня за шею, а щечка прижимается к моей щеке. Всхлипнув, выдохнула ей на ушко тихое:

– Я тоже безумно сильно тебя люблю, доченька!

БОНУС

Демьян

Перелет наш прошел нормально, и даже пересадка не так напрягла, как мы боялись с Фисой изначально. Вымотались? Да. Но в большей степени даже не от дороги, а от авральной недели, что предшествовала этому отпуску. Когда жена пропадала в универе, зубря ночами вопросы к экзаменам, а я закопался в работе по самые уши, чтобы даже телефон в эти новогодние праздники в руки не брать.

Ну, а когда, по прошествие почти суток с момента вылета из страны, наши ноги утонули в белоснежном песке, наконец-то удалось вздохнуть полной грудью. В глазах зарябило то ли от счастья, то ли от ярких красок острова, на котором нам предстояло жить без малого две шикарные недели, а в голове сидело железобетонное убеждение, что это будет самый потрясающий отпуск в нашей жизни.

В общем, всю усталость как рукой сняло. Нервы вымотанные успокаивал шум океана, шелест листьев и ощущение полнейшего и безоговорочного счастья.

Остров, бунгало на воде, тишина, спокойствие, а главное, две любимые женщины: жена и дочь рядом, ну, что еще в этой жизни надо?

Ника и подавно была полна энергии, и ее, кажется, совершенно длинная дорога не утомила. А новое слово “мама”, которое она, растрогав до глубины души нас с женой, нашла в себе решимости сказать в садике, захватило мелочь настолько, что теперь мы слышали исключительно: мама, мамочка, мамуля, ма и тому подобное. Папу у принцессы будто вообще из лексикона убрали.

– Еще немного, и я начну ревновать, – шепнул я жене на ушко, когда в очередной раз из соседней комнаты прилетело звонкое:

– Мамочка, смотли, тут лыбки!

– Да брось, – привстав на носочки, обвила меня руками за шею любимая женушка, улыбнувшись. – Дай насладиться моментом, папа у нее все четыре года был…

Бесспорно. Конечно же, это все были шутки. Видя, как медленно, но верно, между моими девчонками устанавливается какой-то новый уровень доверия – трепетная связь – мне оставалось только быть рядом. Наслаждаться. И наблюдать

– Ого! А мы тут будем купаться, да? – округлила глаза принцесса, выбегая на веранду с бассейном, сразу за которым начиналось бескрайняя безмятежная гладь океана.

– Будем, – улыбнулась Фиса. – Только найдем наши купальники, и сразу же занырнем.

– Бомбочкой?

– Тремя бомбочками!

– И это все наше, да?

– Наше, принцесса.

– Прям все-все, пап?!

– Прямо все-все, – кивнул я.

– А тут есть молозеное? А вата? А мы будем кататься на колаблике?

И еще много-много таких “а”, слышали мы в этот день.

А потом и в следующий…

И через день…

И даже через неделю!

Ника совершенно искренне восхищалось каждой мелочью, а уж какой восторг и радостный визг подняла, когда столкнулась случайно на пляже с местной флорой и фауной… кажется, слышал весь остров.

Мы с Фисой даже напряженно переглянулись, испугавшись, не упадет ли наш чертенок в счастливый обморок завтра, когда у нас по плану намечена поездка к дельфинам и скроллинг. Местные рифы были одной из достопримечательностей нашего отеля.

В общем, решение взять Доминику с нами в этот так называемый медовый месяц, подаренный родителями, было правильным. Отпуска без дочурки мы с женой себе уже не представляли, как малые дети, впитывая ее дикий восторг и заряжаясь безграничным оптимизмом. Хотя, конечно, я понимал, что время от времени было просто необходимо нам с женой раствориться друг в друге. Без детей, без заморочек, наедине.

Но не сейчас.

В следующий раз…

Когда мы полетим с ней в настоящее свадебное путешествие.

После того, как я сделаю все по правилам. Так, как надо было изначально…

Тридцать первое декабря мы ждали с Никой с замиранием сердца.

Волшебная ночь, смена календарного года, вроде бы все просто, и для меня такие праздники, как Новый Год, казалось бы, давно потеряли значимость. Но не сейчас. Не в этот раз, когда чем ближе приближался этот день и час, тем активней сердце начинало нестись галопом.

Все потому, что у меня был план. У нас с чертенком был план! Тот самый, который Анфисе разгадать так и не удалось. Она на нас даже злилась, иногда обижалась и капризничала, но я молчал. И дочурка оказалась стойким оловянным солдатиком. Ни разу за два месяца не проболталась о том, что я купил кольцо. И сегодня, под условный бой курантов, планировал сделать собственной жене предложение. Как бы комично это не звучало, но отбрасывая то, что мы уже заимели в паспорте штамп, а по документом Ветрова и подавно стала Нагорной, но настоящей помолвки и преклонения колена у нас не было. И это казалось мне чертовски неправильным!

Ощущение праздника в этот день витало в воздухе. Даже без пушистой раскидистой ели и гирлянд, с елкой, которую нам пришлось соорудить из скотча и веток – внутри меня будто проснулся маленький мальчишка, который ждал! Впервые за очень много лет ждал этой ночи…

– Вы сегодня опять какие-то загадочные! – сощурила свои глаза Фиса, застукав нас в комнате с Доминикой, обсуждающими план действий.

– Мы?

– Лазве?

Прикинулись топориками мы с дочуркой одновременно. Переглянулись, улыбнулись, заслужив обиженный “фырк” мамы-жены:

– Я ведь могу и обидеться.

– Мамуль, не обизайся, – как всегда бросилась с обнимашками к Анфисе Ника. – Сколо ты все-все узнаешь!

– Все-все?

– И даже больше, – подмигнул я, чмокнув жену в лоб. – А сейчас собираемся, девушки.

– Куда? – удивилась любимая, поглядывая на часы. – Праздник же, пора садиться за стол. Ужин… елка… Новый год…

За окном уже стояла густая ночь, а время подбиралось к двенадцати часам. У меня при помощи администрации отеля уже все было готово, и сейчас самое время выдвигаться на пляж…

Анфиса

Они сегодня снова включили режим секретности!

Наверное, думали, что я не замечаю, а я видела каждое их тихое шушуканье и улыбочки.

Нет, ну, в самом деле, это просто варварство так долго мучать меня догадками! Я скоро сойду с ума или взорвусь от любопытства!

Но, кажется, мои мучения подходят к концу, потому что эти два хитрых человечка – папа и дочь – завязали мне глаза! Демьян за руку меня потянул с одной стороны, а Ника вцепилась в пальчики с другой. И оба тихонько смеются и переговариваются, запутывая меня в моих предположениях еще больше!