Неугомонное зло

Многочисленные каменные Фитцрои в париках показались ей какими-то сиротливыми, заброшенными и неуместными. Они напомнили Мередит обломки статуи из «Озимандии» Шелли. Все преходяще, подумала она. И славное имя, и богатство, и общественный строй, при котором помещики стояли на верхней ступеньке местной общественной лестницы. Она попробовала представить себе живого сэра Руфуса в парике: вот он важно вышагивает к своему постоянному месту, а местные жители подобострастно кланяются ему — большинство из них во всем зависели от него… А вот в еще более далеком прошлом злобный сэр Хьюберт умасливает епископа и предлагает в качестве выкупа построить церковь: «Ведь ничего лучше и придумать нельзя, верно, ваша милость?» А епископ, понимая, что сейчас можно требовать от Хьюберта всего, настаивает на том, чтобы новая церковь была большой, пышной, прекрасно оснащенной. Если вспомнить прошлое, убийство Эстер в церкви Святого Варнавы кажется даже органичным. Со временем все забудется. Как и прошлые страшные эпизоды, этот тоже станет достоянием истории.

Мередит вышла из церкви. Ветер растрепал ее прическу. Высокая, пышная трава между неухоженными могилами раскачивалась, как колосья в поле. Мередит повернула за угол и, задрав голову, посмотрела на Зеленого человека. Хотя резьба сильно пострадала от времени и непогоды, на каменном лице по-прежнему можно было прочитать злорадство. Мередит передернуло — то ли из-за страшной рожи, то ли из-за того, что ветер проникал под ее тонкую рубашку. Вдруг сзади донесся звук, который невозможно было спутать ни с шумом ветра, ни с шелестом травы, — чье-то хриплое, одышливое дыхание.

Волосы у нее на затылке встали дыбом. Мередит медленно обернулась и огляделась. Сначала ей показалось, будто на кладбище никого нет. Но хрипы не утихали. Мередит поняла, что они доносятся из-за одного старого, замшелого надгробия. Вначале она буквально оцепенела от страха. Что за нечисть пытается выбраться на поверхность? Она урезонила себя: сегодня суббота. Кто бы ни прятался за старой могилой, он, безусловно, принадлежит этому, а не иному миру. Конечно, хрипы слышатся вовсе не из-под земли — они доносятся из-за могилы. Мередит осторожно направилась туда.

За могилой, скорчившись на земле и привалившись спиной к надгробной плите, сидел старый Билли Туэлвтриз. Рядом с ним на земле лежала его палка. Поймав ее взгляд, старик открыл было рот, но тут же оставил попытку заговорить, лишь едва заметно ткнул себя в грудь.

Мередит вспомнила слова Рут о том, что у Билли стенокардия. Она нагнулась над ним:

— Не беспокойтесь, мистер Туэлвтриз! Сейчас вам помогут… У меня есть мобильник, я вызову скорую.

Лицо старика перекосилось от тревоги. Он замахал руками. Рот у него снова открылся, и он прохрипел, но так тихо, что ей пришлось склониться к самому его уху, чтобы расслышать:

— Не хочу… в больницу!

— Вам нельзя здесь оставаться, мистер Туэлвтриз!

— У меня… есть… мои… пилюли. Мне… нужны… только они. — Рука его безвольно повисла вдоль тела; он похлопал себя по карману куртки.

— Они у вас в кармане? — Мередит села на корточки. В пыли и чем-то липком она нащупала какой-то флакончик и вытащила его: — Эти?

Билли кивнул.

Мередит прочла, что написано на этикетке, открыла флакон и вытряхнула на ладонь маленькую белую таблетку.

— Пожалуйста, откройте рот!

Она засунула таблетку между его сморщенными губами.

Напрягшись, старик проглотил таблетку и вскоре просипел:

— Теперь я могу встать, если вы… — Он снова замахал руками.

— Я вам помогу. Смотрите, вот ваша палка, вы можете опереться о памятник.

Каким-то чудом ей удалось поднять старика на ноги. Лицо у него порозовело. Отчетливее, чем раньше, он произнес:

— Со мной бывает… Вот я и присел отдохнуть, а то совсем паршиво было.

— Давайте я провожу вас домой, мистер Туэлвтриз, а потом вызову вам врача.

— У меня есть пилюли, — упрямо повторил старик.

— Да, знаю, и все-таки… в общем, давайте-ка сначала доберемся до дома.

Билли шагал медленно, опираясь на палку и на Мередит. Они вышли на улицу.

— Я вон там живу, — просипел старик, показывая левый ряд коттеджей с общей стеной.

На порог паба вышла Эви.

— Что с вами опять приключилось, дядя Билли? — Ее круглое лицо встревоженно нахмурилось.

— У него приступ стенокардии! — крикнула ей Мередит. — Вы не знаете, кто его лечащий врач?

Эви задумалась:

— Наверное, доктор Стюарт.

— Можно я пока отведу вашего дядю к вам?

Эви посторонилась, пропуская их, но старый Билли прохрипел:

— Я хочу к себе домой!

— Как хотите, — с сомнением ответила Мередит и, обернувшись к Эви, пояснила: — Он хочет к себе домой! Пожалуйста, позвоните в приемную к доктору Стюарту и расскажите, что случилось! Пусть заглянет к мистеру Туэлвтризу!

Эви поморгала, словно обдумывая услышанное, развернулась и ушла. Мередит так и не поняла, согласилась она позвонить врачу или нет.

Короткий путь до дома Билли они проделали со многими остановками. Мередит прислонила старика к стене и постучала в дверь молотком в виде лисьей головы. Никто не открыл.

— Дайлис где-то ходит, — прохрипел старый Билли. — Оставьте меня здесь.

— Не могу, мистер Туэлвтриз. Разве у вас нет ключа от дома?

— Мне ключа не надо. Зайду черным ходом.

Мередит оглядела ряд домиков с общей стеной. Как пройти к черному ходу? Между соседней секцией и следующей она заметила узкий проход, больше похожий на трещину.

— Туда, мистер Туэлвтриз?

Старик кивнул.

— Дайте мне минутку-другую, и я сам доковыляю.

Мередит не могла бросить старика одного в таком состоянии.

— Ждите меня здесь! А я обойду с той стороны и, если черный ход открыт, выйду в прихожую и впущу вас.

— Нет… Дайлис… — начал было Билли, хватая ее за руку, но вскоре выпустил и схватился за грудь. — Вот… опять начинается!

Мередит не стала ждать. Она протиснулась в щель между двумя соседними секциями и вскоре увидела перед собой грязную аллейку. Она очутилась с тыльной стороны домов. От улочки жилище Туэлвтризов отделяла ветхая ржавая металлическая ограда с деревянной калиткой. К калитке был прибит отвратительный талисман — высохший и грязный комок меха, в котором она не сразу признала лисий хвост. Мередит поморщилась. Зачем к калитке прибили лисий хвост? Чтобы отпугнуть нежеланных гостей? Стараясь не коснуться отвратительного предмета, она толкнула скрипучую калитку, прошла по огороду, засаженному почти исключительно капустой. Воняло гнилью.