Неукротимая страсть

— Лопасти у вертолета не то чтобы низкие, но ты все равно береги голову, ладно? — сказала Сакс, когда Джуд встала с ней рядом.

— Все понятно.

Джуд проследила взглядом за Мелиссой, которая снимала, как все врачи двинулись вперед в ожидании приземления вертолета, убеждаясь, что Мел не стоит на площадке, куда вот-вот опустится вертолет. Вглядываясь в небеса. Джуд задержала дыхание в ожидании драматического действия.

— Так странно, но когда привозят пострадавшего, чувство времени исчезает, хотя не только чувство времени, а вообще все, — сказала Джуд по большей части для себя.

Ее терзала ужасная боль в ноге… Очнувшись, она увидела надо собой огромный серебристый диск с излучавшей горячий белый свет лампой в центре. Перед глазами у нее стало проясняться, и она смогла различить какой-то силуэт. На фоне яркого света стали проступать черты лица. Вот над ней склонилось лицо: синие глаза, потемневшие почти до фиолетового цвета, напряженный острый взгляд, черные волосы, густые, непокорные…

От этих воспоминаний Джуд слегка задрожала, хотя было тепло.

— Все отступает в тень, кроме пространства вокруг пациента. Это как пятно света от прожектора на затемненной сцене.

Задумчивая печаль в голосе Джуд не оставила Сакс равнодушной. Она посмотрела на режиссера. Они мало были наедине с начала этих длинных праздничных выходных. Солнечный свет поблескивал на медных волосах Джуд, как огонь в камине, напоминая Сакс о том, как они проснулись в одной постели. Джуд спала у нее на плече, и эти чудесные волосы разметались по ее груди. Джуд уснула в ее объятиях после очередного бурного оргазма. Сакс еще не спала, но с удовольствием отдыхала под успокаивающий звук мягкого дыхания Джуд, который раздавался прямо у ее уха. В конце концов, ее тоже сморил сон, причем она спала без сновидений и тревоги.

Она подошла к Джуд поближе и погладила ее по руке.

— Время замирает. Остается лишь здесь и сейчас. Прошлое, будущее, надежды и мечты — все это перестает существовать в этот момент. Все, что есть, — это реальность жизни и смерти. Отработав на дежурствах достаточно долго, ты забываешь о существовании какого-то другого мира.

— Это страшно, — тихо сказала Джуд. Я не хочу забывать, что я чувствую, когда ты прикасаешься ко мне. И я не хочу, чтобы ты забывала, что ты чувствуешь со мной.

— Зато помогает. Трудно работать эффективно и сосредоточенно, если в этот момент ты волнуешься о том, как пройдет твое свидание за ужином или вечеринка по случаю дня рождения. Все обучение заточено на то, чтобы научить нас на каком-то уровне полностью абстрагироваться от всего остального, хотя прямо об этом никогда не говорят.

— Вон уже и вертолет, — со вздохом сказала Джуд. Зная, что эти несколько минут рядом с Сакс подходят к концу, Джуд одновременно переполняло волнение от того, что сейчас ей предстояло увидеть, и грусть, потому что дистанция между ней и Сакс станет еще больше.

— Я все равно знаю, что ты здесь, Джуд, — пробормотала Сакс. Опускающийся на фоне голубого неба вертолет увеличивался в размерах. — Я продолжаю чувствовать тебя кожей.

— Ты говоришь такие вещи, от которых у меня замирает сердце, — выдохнула Джуд и посмотрела на Сакс удивленным взглядом. Та стояла в профиль, улыбаясь уголком рта. — Причем в такие долбанные моменты, как, например, сейчас, когда я не могу до тебя дотронуться, и от этого меня охватывает неудержимая страсть. Ты такая непредсказуемая, это сводит меня с ума!

— Я вовсе не такая, — усмешка Сакс стала шире. — Если я знаю правила игры, это не значит, что я в нее играю. Я не позволю, чтобы это встало между нами. Я всегда буду знать, где ты.

— Сакс… — начала Джуд, но ее слова потонули в шуме вертолетных лопастей. Да и Сакс уже неслась вперед, толкая одной рукой каталку. Джуд посмотрела ей вслед. Хотя она знала, что в данный момент Сакс полностью сосредоточилась на пострадавших, которых перекладывали из вертолета на каталки, она чувствовала связь между ними. То, что было между ними ночью, не закончится с приходом дня, не поблекнет в ярком суровом свете на линии фронта, где шла борьба за жизнь.

— Ты снимаешь? — прокричала она Мелиссе, положив руку ей на плечо и подтолкнув к свободному месту, откуда лучше было снимать. Джуд вела своего оператора вместе с камерой, маневрируя между врачами, которые уже занялись пострадавшими.

— Конечно, снимаю! — ответила Мелисса, не отрываясь от видоискателя. Она доверилась Джуд, которая берегла ее макушку от вертолетных лопастей, не забывая о том, что, запори она съемку, то режиссер в гневе могла оставить ее и вовсе без головы.

— Просто следи, чтоб я не угробилась, а я сниму все, что нужно.

— Поняла! — прокричала Джуд. Ее охватила эйфория, при мысли о том, что все важное в ее жизни сошлось в одном месте и времени, словно по сценарию: она занималась любимой работой и наблюдала за женщиной, которую она лю… О, нет. Туда не надо. Нет, нет, нет. Не сейчас. Это исключено.

Сакс развернула одну каталку, Деб — вторую, и вся группа медперсонала ринулась по съезду с площадки к лифтам. Джуд бежала следом, пытаясь не думать, как умопомрачительно сексуально выглядит Сакс.

2 сентября, 1.27 дня

По пути в приемный покой обоим пострадавшим вкололи обезболивающее и ударные дозы антибиотиков. Одному из них парамедики уже вставили дыхательную трубку в трахею и подсоединили к респиратору. Синклер и Деб склонились над ним, низким взвешенным голосом обсуждая план дальнейших действий. Джуд и Мелисса подошли поближе, чтобы не только заснять картинку, но и записать звук.

— Какое у него парциальное давление кислорода в крови? — спросила Сакс.

— Плохое. Восемьдесят четыре на сто процентов кислорода, — ответила Деб, бросив взгляд на распечатку, которую она только что взяла из терминала. — Вдобавок у него высокий уровень углекислого газа, несмотря на вентиляцию легких.

— Что думаешь?

Деб оценивающим взглядом рассматривала голое тело молодого парня, которому, может, было чуть за двадцать. Распростертый на носилках, он был подключен к куче аппаратов и капельниц. Но еще больше обращал на себя внимание глубокий ожог на всю грудь. В остальном его тело почти не пострадало. Видимо, у него загорелась рубашка, скорее всего, от кокаиновой трубки.