Неукротимые удовольствия

Джоэл уставился на него.

— Я помню тебя. Ты Доминик, верно? Да, я также слышал много историй о тебе от женщин. Все они говорили одно и то же.

Доминик поднял свою кружку.

— Это правда — мой член действительно такой огромный.

Мила фыркнула от смеха, и её кофе попал не в то горло. Ублюдок. Кашляя так сильно, что на глазах выступили слезы, она не могла отдышаться.

— С тобой все в порядке, просто проглоти это. — Доминик погладил её по затылку. — Вот так, дыши через нос, расслабь челюсти. Просто проглоти ещё немного.

О, ублюдок. Как только она, наконец, взяла себя в руки, она вытерла слезы на глазах.

— Прости за это.

Джоэл прочистил горло.

— В любом случае, Мила, сегодня я готовлю ужин для Адель и её родителей. Не хочешь присоединиться к нам?

— Я уже планирую поужинать со своими родителями, но спасибо.

— Без проблем. Я бы тоже не стал отказываться от готовки твоей мамы. Я предполагаю, что она готовит бефстроганов, поскольку это твоё любимое блюдо.

У неё возникло ощущение, что он вставил этот маленький факт в качестве заявления типа «Ха, я знаю её лучше, чем ты» в сторону GQ. Её кошке не понравилась хитрая подковырка.

— Вероятно.

Потянув её за один из локонов, Доминик сказала:

— Бефстроганов — это тушёная говядина в соусе, верно?

— Да.

— Тогда почему твоя мама спросила, люблю ли я сметану?

— Она добавляет сметану в соус.

Джоэл напрягся.

— Ты пригласила его на ужин?

— Валентина пригласила меня, — сказал ему Доминик, хотя его глаза были прикованы к волосам Милы, когда он игриво перебирал её локоны.

Глаза Джоэла стали алмазно-твёрдыми.

— Понятно. Мила, мы можем минутку поговорить наедине?

Доминик дерзко приподнял бровь.

— Что, ты не можешь говорить обо мне гадости, пока я здесь? Потому что мы оба знаем, что именно это ты собираешься сделать.

Джоэл склонил голову.

— Прекрасно. Как я уже сказал, я много слышал о тебе. Я не хочу, чтобы мою подругу использовал ещё один игрок. С неё было достаточно этого дерьма от бывшего.

— Похвально с твоей стороны. Но Мила не слаба. Ей не нужно, чтобы кто-то защищал её. Если она хочет, чтобы я ушёл, я уйду.

Мила фыркнула.

— Нет, ты не уйдёшь.

Рот Доминика изогнулся.

— Нет, но это звучало хорошо, не так ли?

— Это так. — Она посмотрела на Джоэла. — Спасибо за беспокойство, но в нем нет необходимости.

— Если ты действительно так думаешь, ты не усвоила урок Гранта, — отрезал Джоэл.

Её кошка зарычала и вцепилась когтями. С точки зрения кошки, Джоэл отказался от своих прав на неё. Он не имел права вмешиваться в её жизнь. Но Мила увидела в его вмешательстве то, что это было подсознательное стремление защитить её, которое его инстинкты не позволили бы ему игнорировать. В его намерения не входило причинять ей боль.

— Ты снова читаешь мне нотации.

Его рот сжался.

— Я просто хочу, чтобы ты защищала себя так же, как люди, которые заботятся о тебе. — С этим прощальным выстрелом он ушёл.

Мила вздохнула, и её кошка поёжилась. Ей нужно было запереть дверь долбаной комнаты отдыха. Почувствовав на себе взгляд Доминика, она встала.

— Давай, давай разберёмся с тобой. — Довольно скоро она накинула на него плащ и усадила в своё кресло, приложив тёплое влажное полотенце к его лицу.

Пока она рассматривала средства для бритья на полках, Эвандер бочком подошёл к ней и спросил:

— Ты уже приняла предложение Лотарио о «развлечении»?

— Я это услышал, — сказал Доминик, его слова были приглушены полотенцем.

Мила бросила на Эвандера свирепый взгляд.

— Я же сказала тебе, я не заинтересована быть ещё одной зарубкой на столбике его кровати.

— И это тоже слышу, — пробормотал Доминик.

— Ну, мы не шептались.

Мила сняла полотенце, проигнорировав его смешок, и вытерла его лицо и шею насухо. Когда она нанесла лёгкий слой масла перед бритьём, из него вырвалось низкое, довольное рычание. Её кошке это вроде как понравилось.

— Ты хорошо пахнешь, — сказал он низким голосом.

— Спасибо, я действительно стараюсь.

Он усмехнулся.

— У вас с Джоэлом есть какая-то история?

При одном упоминании о нем настроение её кошки резко упало.

— Нет. Он просто друг.

— Он очень привязан к тебе.

— Он защищает, — поправила она, хватая баночку крема для бритья. — Он в паре — ты, должно быть, почувствовал это.

— Да, почувствовал. Но не значит, что он не может до сих пор испытывать чувства к кому-то, с кем он когда-то был связан.

— Между мной и Джоэлом никогда не было ничего, кроме дружбы.

Доминик внимательно наблюдал за ней, пока она наносила крем маленькой кисточкой для бритья. Она говорила правду. И все же это было не так. Он не совсем понял. Может быть, она когда-то пыталась добиться большего, чем дружба с Джоэлом, прежде чем он создал пару, а потом ей разбили сердце.

— Твоей кошке не нравится, когда он рядом. Я почувствовала её напряжение. Он причинил тебе какую-то боль? Отверг тебя?

Она бросила на него любопытный взгляд.

— Я никогда не считала тебя таким любопытным.

Он пожал плечами.

— Что я могу сказать? Ты меня интригуешь.

Хм. Конечно.

— Я оставлю крем для бритья хотя бы на минуту.

Прежде чем она успела уйти и заняться чем-то другим, чтобы избежать разговора, он схватил её за руку.

— Хорошо. Я оставлю тему с Джоэлом. Кроме того, у меня вопрос: должны ли мы взять с собой на ужин бутылку вина или ещё что-нибудь?

Её брови сошлись на переносице.

— Ты не можешь серьёзно относиться к ужину.

— Меня пригласили.

— Только потому, что мои родители планируют использовать тебя в своей маленькой попытке удержать меня здесь.

— Твоя мама обещала мне Пражский торт, Мила. Это правда, что я не знаю, что это такое, но по моему опыту, с тортом ошибиться нельзя. Я не собираюсь пропускать это только потому, что заставляю тебя нервничать.

Она высвободила свою руку и положила её себе на бедро.

— Ты не заставляешь меня нервничать. Ты вызываешь у меня желание дать тебе пощёчину.