Неукротимый, как море

Ширина зева пятнадцатифутовой прорехи была не менее трех футов. Пробоина дышала, как живая, заглатывая воду под напором придонных волн, и затем выплевывала ее, когда давление в корпусе лайнера перебарывало внешний натиск. Каждый такой вдох и выдох вызывал мощное течение в непосредственной близости к поврежденному борту.

— Аккуратная дырка, — прогремел в наушниках голос Вина Бейкера. — Но слишком уж большая, поставить цементную пробку не получится.

Он был, конечно, прав. Ник сразу понял, что цементный раствор не подойдет для такого ужасного пролома. Да и времени совсем не оставалось — надвигался шторм. У Ника забрезжила идея.

— Я иду внутрь, — решился он.

Несколько долгих секунд стармех молчал, затем недоверчиво выдавил, постаравшись шуткой скрыть сквозивший в голосе страх:

— Слушай, дружище, всякий раз, когда мне доводилось проникать в отверстие похожей формы, я попадал в большие неприятности. Моя первая жена…

— Подстрахуй меня, — перебил его Ник. — Если я не вернусь через пять минут…

— Я с тобой, — не дал ему закончить Бейкер. — В любом случае есть смысл взглянуть на машинное отделение, так почему бы не сейчас?

— Я пойду первым. — Ник не стал спорить и хлопнул стармеха по плечу. — Делай как я.

Он висел в четырех футах от пробоины, подгребал ластами, борясь с течением, и следил за потоками воды, которые темный зев заглатывал и затем выплевывал наружу с гроздьями пузырьков. На очередном вдохе гигантского рта Ник устремился вперед.

Течение подхватило его и засосало внутрь с такой скоростью, что Ник едва успел втянуть голову и прикрыть руками грудь, на которой висел драгоценный кислородный мешок.

Острый стальной заусенец безболезненно полоснул по ноге, и морская вода тут же просочилась в водолазный костюм. Холод пронзил раскаленной иглой, но Ника уже втащило в темноту машинного отделения. Он рванулся к переплетению стальных труб, ухватился за одну из них и нащупал на поясе фонарь.

— Что там у тебя? — раздался в наушниках голос стармеха.

— Порядок.

В темной воде зловеще вспыхнул фонарь Вина Бейкера.

— Шевелись, — поторопил стармеха Ник. — У меня порвало костюм.

Каждый в точности знал, что делать. Вин Бейкер подплыл к водонепроницаемым переборкам и обследовал швы. Затем, несмотря на темень, безошибочно нашел насосы, проверил состояние клапанов, после чего поднялся на поверхность, по пути осматривая массивные блоки главных двигателей.

Ник уже вынырнул и водил лучом фонаря по воде. Машинное отделение затопило почти под потолок. В толстом слое пролитого масла и дизельного топлива плавало множество вещей, по большей части неузнаваемых, но Ник обнаружил у своей головы резиновый сапог и канистру из-под машинного масла. Все это вонючее месиво колыхалось вверх-вниз в такт подводному течению.

Стекла фонарей, заляпанные мазутной жижей, отбрасывали замысловатые тени, однако Нику удалось разглядеть в подволоке темный провал уходящей вверх вентиляционной шахты. Он протер окошко шлема, стараясь не думать о растекавшемся по ноге холоде, убедился в правильности своих догадок и резко окликнул Вина:

— Готов?

— Давай выбираться из этого чертового места.

Ник едва не потерял сознание, когда ему показалось, что страховочный конец оборвался, но он всего лишь провис, обмотавшись вокруг паропровода. Распутав линь, Ник нырнул в сторону света, пробивавшегося через пробоину.

Выбираться было гораздо сложнее — при ударе айсберга острые края прорехи загнулись внутрь, словно лепестки подсолнуха, и торчали акульими зубьями. Подгадав начало обратной фазы, Ник бросился вперед, проскользнул между изорванными краями пробоины и развернулся на другой стороне, поджидая Вина Бейкера.

Австралийца вынесло со следующим «выдохом», но течение развернуло его, и стармех не успел увернуться от зазубренного края. Вода взорвалась фонтаном кислородных пузырей из располосованного дыхательного мешка. На мгновение Вина Бейкера скрыло серебряное облако газа, с которым уходил последний жизненный запас.

— Черт, меня зацепило! — крикнул он и камнем пошел ко дну, беспомощно хватаясь за пустой мешок. Свинцовые грузила, подвешенные к поясу, уравновешивали выталкивающую силу наполненного кислородного мешка, но сейчас он опустел, и стармех стремительно скользил вниз, словно тюлень, ныряющий за косяком сардин.

Ник сразу понял, что ждет Вина Бейкера. Придонное течение подхватило его, затягивая прямо под лайнер: стоит стармеху попасть под вздымающийся молот стального днища, как двадцать две тысячи тонн размажут его об усыпанную галькой отмель.

Ник перевернулся вниз головой и замолотил ластами, бросившись вслед за крутящимся волчком человеческого тела, которое бросало из стороны в сторону, словно осенний лист на ветру. На мгновение мелькнуло искаженное ужасом лицо стармеха. Ледяная вода быстро заполняла шлем через обратный клапан. Микрофон закоротило, раздался щелчок — тишина…

— Сбрасывай пояс! — заорал Ник, но Бейкер не услышал его — наушники тоже отключились. Австралиец беспомощно барахтался в водовороте течения, неумолимо тащившего его к ужасному концу.

Ник дотянулся до стармеха и изо всех сил рванул к себе, отчаянно пытаясь остановить погружение. Ничего не вышло — теперь течение тянуло ко дну обоих. Тогда он сам схватился за пряжку замка на поясе Вина, но проклятые рукавицы почти не гнулись.

Ник ударился плечом о покатое днище лайнера и почувствовал, что их начало затягивать туда, где клубилась илистая взвесь, взбаламученная ударами киля. Словно вальсирующую пару, их развернуло вокруг оси — киль завис над ними подобно лезвию гильотины. Замок на поясе стармеха не поддавался.

Оставались считанные мгновения, и тогда Ник сделал единственное, что было в его силах: дернул свой замок, и пояс с тридцатью пятью фунтами свинца отправился ко дну. Вместе с ним ушел и страховочный конец, соединявший их с «Зодиаком».

Погружение приостановилось. Ник из последних сил заработал ластами, держась впритирку к гигантскому килю, пошедшему вниз.

Махина врезалась в дно футах в десяти от них, ударив по барабанным перепонкам, словно громадный гонг. Ник покрепче ухватил извивающееся тело стармеха и наконец дотянулся до замка на его поясе.