Неукротимый: возрождение

— Мы беспокоились о тебе, но не хотели давить. — Он сочувственно посмотрел на меня сверху вниз. — Знаю, что это была борьба.

Борьба. Какое преуменьшение.

С тяжелым вздохом я села за стол и отмахнулась от друга.

— Даже не беспокойся об этом. Это было… — я поискала слово. — … сумбурно. — Да. Это слово подходило. Но, прежде чем мы начали, я взяла со стола стакан воды и отхлебнула из него. — Как у вас дела, ребята? — они мгновение смотрели друг на друга, прежде чем опустить свои одинаково печальные взгляды. У меня внутри все сжалось. — Как Хэппи?

Никки заставила себя улыбнуться.

— Все в порядке. Он хорошо.

— Все не в порядке. — Дэйв даже не мог взглянуть на меня. — Он съехал.

— Что? — я наклонилась, потрясенная. У меня отвисла челюсть. — Что случилось?

Никки пожала плечами, но сохранила на лице свою слишком широкую улыбку.

— Я действительно не знаю.

Дэйв вздохнул, ущипнув себя за переносицу.

— Я попросил его съехать. — Когда он посмотрел на меня, его глаза были печальными. — Я плохо справляюсь.

Улыбка Никки погасла. Она выглядела опустошенной, когда положила руку на плечо Дейва в знак поддержки.

— Это было тяжело для всех нас.

Он пристально посмотрел на нее и, положив свою руку на ее руку, прошептал:

— Мне очень жаль.

Она покачала головой, и грустная улыбка украсила ее губы. Она заговорила так же тихо:

— Все в порядке.

Мое сердце разрывалось из-за них. Я знаю, что Хэппи поступил неправильно. Он лгал нам и делал это в течение пяти лет. Но они не знали, в какое опасное положение поставил его Твитч. Они не знали неписаных правил преступного мира. Они не понимали, насколько было важно для Хэппи продолжать эту игру. И они, скорее всего, никогда не поймут.

Они никогда не поймут, что три непохожих брата никогда по-настоящему не выйдут из подполья. Это было то, что ты либо принимал, либо не принимал. Я почувствовала необходимость рассказать об этом вслух.

Удрученно вздохнув, я произнесла:

— В том мире, в котором они живут, корни уходят глубоко. — Когда они оба посмотрели на меня, я взяла соломинку и размешала ледяную воду, продолжая говорить. — Это течет глубоко в их венах. Это скорее часть их самих, нежели обычная жизнь, — пояснила я. — Нормальная жизнь для Твитча, Юлия и Хэппи — это просто как настройка режима на стиральной машине. — Я невесело рассмеялась, и мои губы опустились в хмурую гримасу. — Это не для них. — Я посмотрела на своих лучших друзей, надеясь, что они поймут, что я здесь говорю. — Они пытаются почувствовать вкус такой жизни, но это сложно. У них всегда будут мишени на головах. Иногда они будут лгать ради того, что считают высшим благом. Так будет всегда, и если ты не можешь с этим справиться, тебе нужно порвать с этим.

Дэйв задумался над моими словами. Выражение его лица сменилось с слегка ошарашенного на испуганное, а затем, наконец, остановилось на раздраженном.

— Конечно, это совсем не страшно. — Он взял свое пиво и сделал глоток, прежде чем подать знак принести еще. — Спасибо, Лекси. — Он покачал головой, его губы сжались. — Большое спасибо.

Принесли бокал вина, который я заказала, когда Никки недоверчиво спросила:

— И ты смирилась с тем, что тебе лгут?

Я подняла свой бокал в приветствии.

— Не спрашивай, не говори. — Я пресекла это, показывая, насколько я не в порядке.

Дэйв усмехнулся, когда я деликатно вытерла каплю вина, которая стекала по моему подбородку.

— Ладно, хватит о нас. — Он вгляделся в мое лицо. — Как у тебя дела?

Мои брови нахмурились, и я медленно заговорила:

— Мой покойный бывший парень из мафии воскрес из мертвых, живет через дорогу и теперь находится в моем доме, в моем пространстве, по крайней мере, восемь часов каждый день. — Мои брови нахмурились еще сильнее. — Он постоянно делает сексуальные намеки и говорит мне, что очень любит меня. Он… — я судорожно вздохнула. — Он милый и забавный, и выглядит так чертовски хорошо, что половину времени я представляю себя с ним в постели. — Мой голосe стал тихим, когда на моих губах появилась легкая улыбка. — И в этот самый момент он разбивает лагерь в моей гостиной, крепость из одеял, которую он сделал со своим сыном, сыном, который любит его больше всего на свете. — Я заставила себя улыбнуться, но мой голос дрогнул. — Ну, думаю, ты понимаешь.

Глаза Никки сузились, глядя на меня.

— Боже мой, — прошептала она.

Мои брови изогнулись от ее недоверчивого тона.

— Что?

Ее глаза оставались широко раскрытыми, когда она наклонилась.

— Ты трахалась с ним.

Дэйв ахнул, приложив руку к груди, на его лице был чистый шок, и, как невероятно умный человек, которым я была, я просто зашипела от изумления.

— Откуда ты всегда знаешь?

Никки откинулась назад, ухмыляясь, положив руку на спинку стула Дейва. Ее плечо дернулось в легком пожатии.

— Это дар. — Она улыбнулась шире, выглядя чрезвычайно довольной собой.

Почему мои друзья были придурками?

Дэйв моргнул, глядя на меня, его рука была твердо прижата к груди.

— Я в шоке. Положительно шокирован.

— Я не хотела, чтобы это произошло, — солгала я, затем вздохнула, расставляя все точки над «i». — Хотя, вообще-то, — начала я, мое лицо вытянулось, — это был своего рода мой выбор.

У Дейва вырвался еще один вздох, и я притворно воскликнула:

— Ты не представляешь, как трудно было избегать его, избегать того, что я чувствую к нему, и я пытаюсь, но, черт возьми. — Я мечтательно вздохнула. — Он не изменился, по крайней мере, там, где это имеет значение. Не в спальне. — Дэйв подавился смехом, и выражение моего лица стало унылым. — Знаю. Я идиотка. — Я протянула к ним свои руки. — Я готова. Нападайте.

Никки покачала головой.

— Я не собираюсь кричать на тебя.

— А я собираюсь, — вмешался Дэйв.

Никки рассуждала:

— У тебя огромная эмоциональная связь с этим человеком, и, да, то, что он сделал, было непростительно, но я знаю тебя, Лекс. Знаю, как сильно ты его любила.

— Ну, я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказал, — раздраженно произнес Дейв. — Это как будто ты приглашаешь его снова причинить тебе боль. Это нормально, что он ведет себя как хороший отец. На самом деле это действительно приятно слышать. Но он не был хорошим парнем. — Он усмехнулся. — Он даже не был хорошим человеком.

Я знаю это.

Я все это знаю. Но это было неприятно слышать.

Никки, вечный романтик, улыбнулась.

— Он говорит, что любит тебя, Лекс. Это потрясающе слышать от него. — Затем она спросила: — Ты собираешься попробовать еще раз?

Дэйв выглядел так, словно вот-вот сойдет с ума.

— Нет! — но когда он посмотрел на мое нерешительное лицо, его плечи поникли. — О Боже. Ты хочешь этого, не так ли?

Тьфу.

Все эти вопросы и очевидные наблюдения заставили меня встревожиться.