Неуловимая подача

Он расхаживает по кухне, доставая продукты, хотя знает, что через две минуты после начала готовки я все возьму на себя. Эммет Монтгомери великолепен во многих вещах, но приготовление пищи в это число не входит.

– Хочешь поговорить о том, что произошло прошлой ночью? – спрашивает он.

– Не-а.

– Ладно. Давай все равно об этом поговорим.

– Кай – это уже слишком, – быстро выпаливаю я. – У этого парня нет ни капли спокойствия.

Отец стоит у плиты и разбивает яйца на сковороду. Его спина вздрагивает от смеха.

Я без колебаний подхватываю этот смех.

– Тебе следует потренироваться, – говорю я ему, выуживая из яичницы скорлупу, пока она не зажарилась.

– Скажи спасибо, что я ужасен на кухне. Это причина, по которой ты делаешь в своей жизни что-то настолько удивительное. Обложка журнала «Еда и вино», Милли? Невероятно.

Его голос, как всегда, сочится гордостью, но я стараюсь не слишком много думать о статье или награде, которую я только что получила. Мне нужно вернуться на кухню и попрактиковаться, чтобы никто не дышал мне в затылок.

Возможно, это и к лучшему, что помочь Каю слишком сложно. У меня есть другие дела, на которых мне нужно сосредоточиться.

Я забираю у отца лопатку, официально принимая командование на себя.

– Мы можем поговорить о чем-нибудь другом, кроме выпечки?

– Конечно. Давай поговорим о Кае.

– Да легко.

– Что случилось прошлой ночью?

Я бросаю на него многозначительный взгляд.

– Я просто хочу, чтобы ты знал, что у тебя ужасный вкус на людей, потому что твой любимый игрок – самый плохой. Он сказал, что не желает знакомиться со мной поближе после того, как я целый день ухаживала за его сыном.

Потом он звонил мне бесчисленное количество раз, но я не стала слушать голосовые сообщения. Я предполагаю, что они были отправлены под давлением моего отца, и я не собираюсь выслушивать его вынужденные извинения.

Достав из холодильника несколько фруктов, я нарезаю их, не спуская глаз с нашей яичницы и одновременно засовывая пару ломтиков хлеба в тостер, снова погружаясь в заботу об отце, как делала это в детстве.

– Он немного усердствует с опекой, – признается отец.

– Это еще мягко сказано.

– И он привык все делать сам. Он практически вырастил своего брата, а он всего на два года старше Исайи.

Стоп. Что?

Мое внимание переключается на отца, но я быстро отвожу взгляд. Он любит Кая, а я в своей мелочности не хочу знать почему.

– Ему приходится нелегко, Миллер. Он единственный родитель Макса и, возможно, лучший питчер, которого я когда-либо видел, не говоря уже о том, что я его тренирую. Жизнь в ГЛБ для отца-одиночки практически невозможна.

Он и не подозревает, каким тяжелым грузом ложатся мне на грудь эти слова. Я носила их с собой годами, прекрасно понимая, от чего он отказался ради меня.

Мой отец тоже играл в Главной лиге до того, как я появилась на свет, но, в отличие от Кая, став родителем-одиночкой, он покинул лигу и поселился в маленьком городке в штате Колорадо. Работал тренером в паршивом колледже с почти нулевым бюджетом. Остался, когда начали поступать более выгодные предложения. Растил меня один. Каждый вечер был дома. Приходил на все школьные мероприятия, на все мои игры в софтбол.

Все это время он был достаточно талантлив, чтобы зарабатывать миллионы долларов, играя в любимую игру. Но вместо этого бросил ее из-за меня.

– Ему нужна твоя помощь, Миллер. Он не знает, как об этом попросить, и я не уверен, что он знает, как это принять, но если и есть кто-то, кто сможет пробиться сквозь эти стены, так это ты.

Я разражаюсь смехом.

– Не уверена, что это тот комплимент, который ты хотел сказать, па.

– Я не хочу, чтобы он бросил играть и раньше времени вышел на пенсию.

Еще один удар. Он не хочет, чтобы Кай пожертвовал своей жизнью ради Макса так, как ему самому пришлось пожертвовать своей жизнью ради меня.

Откашлявшись, я накрываю на стол и подхожу к нему.

– А где мама Макса?

– Понятия не имею. Прошлой осенью, прямо перед плей-офф [36] , она появилась из ниоткуда, оставила Макса у Кая, а через пару дней сбежала из города. Не захотела иметь ничего общего со своим ребенком.

– Черт, – выдыхаю я.

– На следующий день он попытался уволиться, – продолжает отец. – Пришел ко мне в офис, рассказал, что произошло, и спросил, какие штрафы ему грозят за досрочное расторжение контракта. Мы были близки к выходу в плей-офф, а он был готов уйти вот так, – он щелкает пальцами. – Без колебаний принял на себя всю эту новую ответственность.

36

Плей-офф – игры с выбыванием проигравших; заключительная стадия турнира, проводимая по таким правилам.

Это заставляет меня испытывать к нему меньшую неприязнь. И это делает его чрезмерно заботливый, но раздражающий стиль воспитания более понятным. У Макса никого не было, и внезапно появился Кай, готовый стать для него всем.

Это напоминает мне о мужчине, который сидит за столом напротив меня.

– Я не могу провести лето с таким человеком, пап. Он невыносимо напряжен. Этот парень понятия не имеет, как нужно расслабляться.

– Он хороший человек, Миллер. У него доброе сердце, он заботится о своей семье. Ему просто нужно напоминать, что иногда он должен заботиться и о себе. И если кто-то и знает, как расслабиться и хорошо провести время, так это ты. Может, он сумеет у тебя это перенять.

– Говоришь, с ним переспать?

– Перенять, Миллер. Я сказал «перенять».

Я хлопаю себя по плечу.

– Моя версия мне нравится больше.

– Милли, – начинает отец, откладывая вилку. – Пожалуйста, ради меня, дай ему еще один шанс. Каю нужна твоя помощь. Возможно, он этого не скажет, может быть, еще не до конца осознает, но ты поможешь ему. Им обоим.

Черт побери. Этот человек, который стольким пожертвовал ради меня, знает, что я не смогу ему отказать.

– Ты хочешь, чтобы я вмешалась в их жизнь, когда он сказал мне, что не хочет ничего обо мне знать?

– Да.

Я выдавливаю из себя смешок.

– Я подумаю.

На мгновение между нами воцаряется тишина, невысказанные слова повисают в воздухе, прежде чем папа, наконец, нарушает тишину и произносит их вслух.

– Если ты решишь остаться, развлекайся. Заставь его веселиться, позаботься о его сыне, но не забывай, что в конце лета ты уедешь, хорошо? Кай семьянин, он привязан к Максу, и у него есть на то веская причина. Но ты, моя девочка, самый свободный человек из всех, кого я знаю.