Неуловимый Серый

Однако, телефонный звонок ночью явно выбивался из уже начинающейся картины. Кто бы это мог звонить? Если Серега, если это все-таки Серега, то… Выходит, что Серега-то жив?

Костиков вообще ничего не понимал в этом деле… Что-то так ничего и складывается. Точнее, складываться-то складывается, но только вот все время что-то выпадает. Звонки вот, например…

Игорь вздохнул и пошел одеваться… ***

Баба Дуся места себе не находила. Вчерашний разговор с внуком все-таки произвел на нее неизгладимое впечатление. Надо же, поражалась старушка, какой нахал! Она ему, понимаешь ли, информацию собирает, а он еще и смеется! Издевается, сатрап эдакий! – Баба Дуся тряхнула головой и теперь уже окончательно решила произвести собственное расследование. С чего начать?

Ну, понятно, что Серега все же относится к категории любителей женского роду-племени. То, что у него две полюбовницы это прекрасно доказывает. Но только вот, похоже, полюбовницы эти на Сережки не так уж много значат, раз он и их ни об чем не предупредил. Бабуся не понаслышке знала, что коли любовь – то на все ради нее пойдешь. А какая уж тут любовь, если у обоих полюбовниц Сережкиных еще мужики имеются… Тут уж сплошное развлечение. Неужто же не было у Сережки зазнобушки?

Почему баба Дуся решила, что тут обязательно должна присутствовать amor по всем правилам, она, пожалуй, и сама толком не знала. Чувствовала и все тут. Может, Сережка, улыбавшийся с фотокарточек ей, пусть и немолодой, но женщине так улыбался так лукаво и задорно, то ли понаслушалась она от родных его о том, каким он парнем был, но чувствовала Бабуся, что тут еще много неизвестного. И по любовной линии – тоже.

А потому, встав поутру, она снова направилась к Светке. Что-то, ей казалось, Светланка до сих пор ей не рассказала. Только вот что? И как ее, энту Светланку раскрутить на сурьезный разговор? Об этом Бабуся думала всю дорогу.

Светлана открыла дверь сразу же. Видно было, что девка всю ночь не спала, под глазами легли синие тени. За это время (каких-то три дня!), Светка сдала, но сейчас по ней было заметно, что случилось еще что-то. Что-то, что способно ее буквально доканать. Она была мертвенно бледна и даже, как показалось Бабусе, передвигалась с трудом, словно зомби. О том, кто такие зомби Бабуся тоже знала не понаслышке. И тут, между прочим, считала она, совсем ни при чем какие-то там африканские колдуны.

Вот когда с человеком большое горе случается, он нередко впадает в какое-то странное состояние. Вроде и слушает тебя, и даже как будто видит, но на самом деле и не видит, и не слышит, так только, присутствует, а где он своими мыслями – того неизвестно. И двигается вот так же, с превеликим трудом, будто в теле у него ломота. А вот поглядеть на Светку, молодая ведь еще совсем, всего-то двадцать два года! Да и потом, замужем, так что никаких таких женских проблем не имеет.

Правда Светкиного мужа баба Дуся еще не видала, он в какую-то командировку уехал. Надо же было случиться такому! А ведь он бы сейчас, как никто другой смог бы женулечку поддержать! Ишь какая белая!

Светка вежливо поздоровалась и сказала, что Зоя Федоровна, утомленная переживаниями, спала, впрочем, как и Алексей Сергеич. Сему обстоятельству Бабуся была даже рада, потому как рассчитывала попробовать кое-что разузнать от Светланки и, желательно, чтобы в этом никто не мешал.

– Но вы заходите, Евдокия Тимофеевна, – пригласила Светка. – посидите… Мама проснется, может, вы ей сумеете сказать… – Она замолчала, а глаза наполнились слезами. Но, правда, Светка справилась, даже кое-как улыбнулась и продолжила, – Коля к тому же приехал, познакомитесь…

Коля, как поняла Бабуся, это Светкин муж. А вот что предстоит ей сказать Зое Федоровне, того она не поняла. Старушка прошла на кухню следом за Светкой.

За столом в углу сидел мрачный черноволосый парень. Он хмуро поздоровался с Бабусей, представившись Николаем. Бабуся скромненько села на табурет, не отказалась от чаю и спросила, гладя на Светланку:

– Светочка, а чего такого случилось?

– Ох, Евдокия Тимофеевна, – тяжело вздохнула Света и прикрыла кухонную дверь. – Не знаю, как и сказать!.. позвонил сейчас следователь, говорит, что в речке этой Безымянке, нашли труп молодого парня. Сказал, – тут Светкины глаза снова наполнились слезами, а губы задрожали. Она бросила быстрый отчаянный взгляд на мужа.

– Сказали, в общем, – тут же продолжил Николай, перехвативший этот беспомощный взгляд, – что это скорее всего Серега…

– Да вы что! – всплеснула руками Бабуся. – Быть того не может! Не может! – еще раз твердо произнесла она, глядя в растерянные лица Светланы и Николая.

– П-почему? – с робкой надеждой спросила Светка.

– Не может и все! – отрезала Бабуся.

Уж кто-кто, а она-то знала, что странные звонки, о которых ни словом не обмолвился ее внучек, имели место быть. Правда реже. Но Бабуся была не из таковских. Она-то видела, что Горяшка ейный купил новый телефон, на котором, высвечивались цифирьки, то есть нумер энтого, как его… оппонента. А горяшка, по всегдашней своей рассеянности, бросил на столе Сережкину визитку, ну а Бабуся, совершенно случайно, разумеется, ту визитку обнаружила. А потом, когда позванивали и молчали, в окошечке телефонном, специально для таких дел предназначенном порой высвечивались именно цифирьки, которые в Сережкиной визитке значились. А последний раз звонили, как Бабуся прекрасно помнила, не далее, как вчера, перед тем как пришел ее внучек ненаглядный. И она бы ему, разумеется, сказала, если бы вел он себя поприличней и над старушкой не смеялся.

– Свет, погодь-ка, – перебила свои размышления Бабуся, – а когда, как тот следователь думает, беда с парнем, которого обнаружили, случилась?

– Н-не знаю… Я могу позвонить и уточнить, если нужно, – видать, Светка Бабусе поверила. Оно и понятно, человек в таком состоянии готов верить кому угодно, лишь бы дали ему, хоть и слабую, но все же надежду.

Бабуся кивнула. Но потом, когда Светка принесла телефон, добавила:

– Пускай-ка лучше муженек твой прозвонит. Ему как-то сподручней, у него голос не трясется, – и ласково взглянула на Светку, та покорно передала телефон супругу.

Коля снова нахмурился, но спорить не стал. Понимал, конечно, что не стоит Светку еще раз такому испытанию подвергать. Он набрал номер Малышева. Представился и, задав всего несколько коротких вопросов, положил трубку. Вздохнув и как-то виновато пряча глаза, Коля рассказал:

– В общем, так. Сейчас, как сказал следователь, еще точно не известно, когда это случилось и даже кто это такой есть. Потому как труп в воде провел приблизительно двое суток. Есть версия, что попал он туда в понедельник, как и машина, но еще не ясно… Потому как труп в очень плохом состоянии… Вода, жара… Словом, ничего еще толком не ясно, – он бросил взгляд на Бабусю.

– Как энто не ясно! Очень даже ясно, – сказала довольная Бабуся. – Ты погодь, Светланка плакать. Да и мамку пока что не тревожь. Раз сами милиционеры не знают, кто энто такой, то и нам не след переполохи устраивать.

– Вы думаете? – опять с надеждой спросила Светка.

– Конечно, – легко кивнула Бабуся. – Об таких вещах всегда сообщить успеешь, а ну как не он окажется, зачем же родителям лишние тревоги доставлять? Правильно я, Николай, полагаю? – хитро сощурилась Бабуся.

– Да, – кивнул головой Николай.

– Ну, а теперича, Светланка, налей-ка мне еще чайку, да и присядь, у меня разговор имеется, – деловито заявила Бабуся.

Светка посмотрела с удивлением, но повиновалась без пререканий. Баба Дуся даже с досадой подумала, что вот бы ей такую внучку. Светка-то видать, старость уважает, не то что ее Горяшка с Иркой своей, все норовят посмеяться, или, того хуже, носом ткнуть, как щенка нашкодившего… Э-э-эх!

Светка поставила перед Бабусей чай и села, гладя ей в глаза. Баба Дуся с удовольствием заметила, что Светланка уже не такая бледная, как полчаса назад.