Неумелые молитвы

Эммм. Ну, вообще-то тут мы два твоих желания исполнили. Или три. Или пять – это как посмотреть. Кто хотел не работать в шесть утра в выходные? Успевать смотреть кино и читать книги? Кто тут радовался, что распочал свою внутреннюю тишину и начал просто слушать музыку? Кто хотел не таскаться на работу в общественном транспорте и больше времени проводить с детьми? То-то же.

Да, сорри, небесные чуваки-покровители, с удаленкой вы вообще все здорово придумали. Но зажигание у вас явно позднее.

Что опять тебя не устраивает?

Четыре года назад, помните? Так хотела, так хотела я нормальной себе удалёночки, чтобы ребенок в садике, а я дома в шаговой доступности… Вместо этого что? Три года фултайма в офисе и 29 больничных листов, и еще сколько раз по три дня дома посидеть без больничного. Как меня не выперли из этого института, я не знаю – каждый месяц по два раза на больничном.

Ну, упс. Но теперь-то всё норм, да?

Надолго ли, ребята? Ситуация с коронавирусом, похоже, вышла у вас из-под контроля.

Вот ты неблагодарная. А мы ей ещё столько всякого насбывали…

Ой-ой, насбывали они.

Вот ты хотела, чтобы книжка в большом издательстве вышла? Было такое? Выходит же.

Вы издеваетесь? За эту книжку меня порвут на тысячи маленьких книжонок. Не в смысле на сувениры от счастья ею обладать, а в порыве праведного гнева.

Надо было писать нормальную.

Я писала – не брали. Взяли самую придурковатую.

Ты еще премию за нее отхватила.

Хотите, отнесу обратно?

Неси. Слабо, да?

Да, слабо. Коронавирус отмените, дайте побольше нажористой удалёночки, пусть дочь ЕГЭ сдаст и на бюджет поступит, тогда да.

Мы работаем над этим.

Работают они.

Ну, а это вот, с мужиками? Она уже не помнит, ага.

Что с мужиками, с какими еще мужиками?

Ну, ты как-то захотела реанимировать свою способность снова смотреть на мужчин восхищенными глазами…

Я? Захотела? Я просто мельком подумала, что я больше не смогу так на них смотреть.

А мы решили, что это… ну, пункт такой. Из списка. Их же, пунктов, много у тебя.

Решили они. И что же вы сделали?

А что мы сделали?

Вы подсунули этого, блин, доктора!

Но ты же посмотрела на него и была в тот момент восхищена.

Вообще-то, это подленько.

Вообще-то это норм. Это жизнь, детка. Ты любишь – тебя нет, и наоборот.

Если это и было желание, то вы спустили его в трубу.

Надо точнее формулировать.

Да уж как умею. Вы, похоже, вообще всякую ерунду в исполнение тащите, хоть не думай совсем.

Служба такая. Слушай, мы тут подумали. Надо тебе кое-что сообщить. Ну, чтобы хоть как-то косяки свои загладить. Хотя мы их косяками, конечно, не считаем.

Говорите уже.

Помнишь, ты там чего-то про мужика заикалась, который мог бы решить все твои проблемы…

Так, стоп. Чувствую, устроите лет через сто лабудень какую-то. Не надо. Есть уже один такой.

Дааа? Правда? А мы и не знаем. Поделишься?

Господь Бог его имя. Только он тут все и разгребает.

Брат, ты слышал? Ну, наконец-то! Дошло до женщины. Шеф, надеемся, тоже всё услышал. Ну, ты это, не дуйся. Мечтай там аккуратнее, скоро не жди – нам еще этот душный пипец по всему миру разгребать. Уже начали. Но как только – так сразу. Прям вообще сразу, в порядке очереди, естессно.

Доктор Карпов

Доктор Карпов сидит в семиэтажной больнице рядом с кромкой бора, как в крепости. Я хожу вокруг, как дракон (маленький, поникший, совсем не огнедышащий), трясу лапкой и говорю: «Я достану тебя, доктор Карпов».

Все потому, что мне нужно взять у доктора Карпова интервью, а ему можно позвонить только по рабочему телефону. Он на обходе, он в реанимации, он уже ушел, он еще не пришел, он куда-то вышел. Наверное, меня знают по голосу уже все ординаторы этого отделения. Из всего этого я делаю вывод, что доктор Карпов неуловим и быстр, как ветер. Я посмотрела его профиль: так и есть, мотается по всему миру. А я тяжела, как камень. Одна только галька на мне сколько весит.

Что и говорить, это полезное умение – ощущать, как будто ты весь этот тяжелый мир поднимаешь на кончиках пальцев. Пуф, и он летит. И ты вместе с ним. Только я им не обладаю. Хорошо бы, если доктор Карпов так умел. Но, я думаю, и у него бывают часы и минуты, когда хочется уползти на дно моря, камнем туда упасть. Хотя, может быть, он забирается на самый верхний этаж своей башни и сидит там, как в домике, смотрит на облака. Или уезжает в Будву или в Копенгаген.

Моя чешуя из гальки. Камень побеждает ветер. Камень побеждает время. Камень ни с кем не борется, но побеждает вообще все, кроме воды. Капля камень точит. Море все равно побеждает даже самые крепкие из камней – проводит по ним шершавым языком, и самые колючие становятся гладенькими валунами и гальками. Поэтому я не плачу. Вообще никогда. Слезы ушли в какие-то карсты. Уже целый год. Только когда смотрю какое-нибудь кино. Недавно я плакала из-за фильма, который упомянул в своем интервью доктор Карпов. Да, дракон таки просочился в крепость и чуть не получил шваброй по спине за то, что просочился без бахил. Где вы видели бахилы подходящего размера и прочности, с нашими-то когтями?

Доктор Карпов – большой специалист по мозгам и нервам. Нервы у меня закончились, а мозги и не начинались. Поэтому лечить меня не надо. Доктор Карпов спасает людей от инсультов. Вот они ходят по отделению, шаркая ногами. Ходят, а могли бы лежать. Они живы, а могли бы умереть. Из всего этого я делаю вывод, что доктор Карпов – рука Бога на земле. Пусть эта рука погладит мои спинные отростки – нам, драконам, тоже иногда бывает нужно прикосновение Бога, мы ведь тоже Божьи создания, хоть и неприглядные.

Доктор Карпов рассказывает мне про болезнь Альцгеймера. Если Альц завелся, его не остановишь. Но, как сказал один знакомый, есть в этом и плюсы: до Альца еще дожить надо. Я не хочу доживать до Альца. Драконы вообще долго не живут. Они вообще все вымерли, осталась только я. И то живу только потому, что мне нужно охранять свое сокровище – двух белокурых, кудрявых принцесс. Когда они вырастут, сморщенный драконий страж будет им не нужен. А пока мне капец как трудно: я в пучине, а они здесь – им нужен кислород и солнечный свет. Уследишь тут.

В этом фильме было про любовь. Главный герой живет вместе со своей женой в доме престарелых. И она его совсем не помнит. Но иногда ровно на пять минут память возвращается к ней, и она его вспоминает, а через мгновение опять отталкивает с криками: «Кто вы? Почему вы меня обнимаете?» Каждый день он читает ей книгу, которую написала она сама, еще будучи в памяти. И даже умерли они в этой лечебнице в один день, черт побери.

Доктор Карпов, вы что, не понимаете, что нельзя советовать такие фильмы наскоро слепленным драконам? Ну, а как бы он понял, кто перед ним. Я же представилась своим человечьим именем, драконьего-то вообще нет, кто мне его даст. Вобрала в себя гальку, спрятала всю жесть и даже пыталась шутить и смеяться. Смех у меня в диктофонной записи – сущий драконий клекот, глупый и нестрашный. А у доктора вполне замечательный голос. Как и положено человеку, живущему в высокой башне.