Неуместные происшествия, или Переполох в Розингс Парке
Шрифт:
Небольшой переполох устроил МакФлай, который пытался проникнуть в столовую, но после неравного боя с лакеями был пойман и препровожден в привратницкую, куда, разжалобившись стонами и визгом пса, леди Кэтрин приказала отнести ребрышки баранины и приличный кусок свежей буженины, по ее выражению, «негоднику на ужин».
Когда все расселись в столовой, генерал Бридл окинул восхищенным взглядом стол, заставленный блюдами со всевозможными яствами, и воскликнул:
— Даже во дворце магараджи в Индии я не видывал такой изысканности и такого разнообразия кушаний!
— О, вы бывали и в Индии?! — ахнула польщенная комплиментом леди Кэтрин.
— Не просто бывал! Я сражался там семнадцать лет, — откликнулся Бридл,
— Как это, должно быть, занимательно! — заметила миссис Херст. — А что в Индии с погодой? Говорят, там тоже часто идут дожди…
— Отвратительная погода! — генерал передернул плечами. — То нестерпимая жара, то лютый холод, то проливные дожди, то невыносимая засуха… гррр-м… Можете представить, даже тигры там страдают от ужасного климата.
— Тигры? — восторженно переспросила леди Кэтрин. — Вы хотите сказать, что встречали в Индии тигров?!
— Не просто встречал, мадам, но и охотился на них! — генерал небрежным движением подкрутил ус. — Привез с собой в Англию несколько шкур и…
— Что вы говорите?! — заинтересованно спросила миссис Беннет. — Неужели в Индии водятся тигры?
— И тигры, и львы, и слоны… гррр-м… Есть у меня и парочка бивней…
Пораженная услышанным, публика забросала генерала вопросами об Индии, на которые он весьма словоохотливо отвечал. Мисс Бингли были описаны индийские ткани и шали, мистеру Коллинзу рассказано о миссионерских подвигах английских священнослужителей, полковнику Фицуильяму — об индийском оружии, в частности, о клинках, выплавленных из знаменитой дамасской стали.
Младшим мисс Беннет была неинтересна Индия. Гораздо больше их занимал лейтенант Йорик, вниманием которого каждая из них хотела завладеть. Китти казалось, что она никогда еще не встречала такого обаятельного молодого человека, Лидия же сравнивала лейтенанта с мистером Уикхемом, и хотя сравнение было явно не в пользу Йорика, она все же с удовольствием кокетничала с ним, следуя своей привычке кокетничать со всеми офицерами, какие только попадались на ее пути.
Сам лейтенант за обе щеки уплетал и молочного поросенка, и утку с яблоками, и раков, и баранью ногу, не забывая обмениваться шутками с девушками, и даже вполголоса напевать им куплеты из любимых песенок:
«У которых есть, что есть, — те подчас не могут есть, А другие могут есть, да сидят без хлеба. А у нас тут есть, что есть, да при этом есть, чем есть, — Значит, нам благодарить остается небо!»Девушки весело смеялись, и Йорик, все еще не разобравшись, какая из них ему нравится больше, улыбался сразу обеим.
Капитан Эдгар Шелли слышал, как Робби Йорик поет и флиртует с двумя девицами, и в который раз восхитился легкостью его характера, помогающего лейтенанту везде и со всеми чувствовать себя свободно. Капитану, напротив, было весьма неуютно в незнакомой компании, да еще в затрапезном полевом мундире, переодеть который не оказалось возможным. Перед этим он полдня провел в лесу, собирая с солдатами какой-то хлам, пролежавший там десятки или более лет. Нашлась только пара-тройка предметов, могущих заинтересовать следствие, к которому он вдруг оказался причастен. Шелли был предан своему генералу, проявившему себя во время военной кампании храбрым и разумным полководцем, беспрекословно выполнял его приказы, но капитану не нравились эти судейские дела, к которым привлекли его драгун и его самого. Он предпочел бы сражаться с французами, а не прочесывать лес в поисках каких-то улик.
Посмотрев на разношерстую компанию, собравшуюся за столом Розингс Парка, капитан обратил внимание на девушку, сидевшую неподалеку от хозяйки
дома. Она казалась совсем юной и была очень недурна собой. Его представили ей перед обедом, но он не запомнил ее имени, и только сейчас заметил ее милое, живое личико и чудесные глаза. Девушка оживленно рассказывала что-то своему соседу, который улыбался ей вежливой улыбкой, а сам нет-нет, да и посматривал на другую молодую леди, которая находилась на дальнем от него конце стола.Бингли совершенно запутался в этих Ромальтах, Муальдах или как там звали какого-то рыцаря, зловредных опекунах, разбойниках и похищенных девицах по имени то ли Гортемина, то ли Кортенция, и давно потерял нить романтической истории, которую ему с жаром пересказывала мисс Дарси. Он смотрел на мисс Джейн Беннет, сидящую на другом конце стола и мечтал оказаться рядом с ней, чтобы… Бингли приободрился, вспомнив, что после обеда они перейдут в гостиную, где мисс Дарси усядется за фортепьяно, и он сможет располагать сам собой.
— Неведение становится невежеством, если проистекает от нашей собственной лени и нежелания искать путей просвещения, — пробормотала Мэри. — И это непростительно.
— Что? — машинально переспросила Элизабет и положила себе на тарелку немного рыбы в каком-то белом соусе.
— Неважно, — сказала Мэри и покосилась на судью, который увлеченно поглощал тушеного цыпленка. Она вспомнила обещание сэра Фэйра еще раз вызвать ее на допрос и помрачнела.
Элизабет ужасно не хотелось спускаться к обеду, как и встречаться вновь с судьей, который чуть не обвинил ее в убийстве и периодически посматривал на нее с нескрываемым подозрением. Видеть мистера Дарси ей тоже было не совсем приятно. Он поразил ее сегодня своим заступничеством, и тем, что дал ей свой платок…
Она говорила себе, что так поступил бы каждый джентльмен на его месте, но при этом понимала, что ей легче было бы принять помощь от любого другого человека, чем от гордого и высокомерного мистера Дарси, к которому она всегда относилась с неприязнью, и который никогда не скрывал свое к ней нерасположение.
Вот и сейчас во время обеда, присутствовать на котором повелевал ей долг гостьи, и после него, когда джентльмены присоединились к дамам в гостиной, — он не сказал ей ни слова и ни разу не посмотрел в ее сторону, видимо, считая ниже своего достоинства поинтересоваться ее самочувствием после унизительных и несправедливых нападок судьи.
Зато Элизабет была приятно удивлена разговором с мисс Дарси, которая подсела к ней в гостиной и оказалась очень милой и доброжелательной девушкой. Вопреки рассказам мистера Уикхема, Джорджиана вовсе не выглядела надменной, напротив, явилась весьма простой в общении и на редкость разговорчивой. Поделившись с Элизабет своими предположениями насчет разбойников, которые орудуют в окрестностях Розингса и похищают компаньонок благородных девиц, мисс Дарси вскоре перешла к фортепьяно, на котором, как выяснилось, она превосходно играла.
«Не стоит с предубеждением судить о незнакомых людях со слов других», — подумала Элизабет, с дружелюбной улыбкой наблюдая за мисс Дарси. Тут она заметила, что мистер Бингли, который явно намеревался подойти к Джейн, на полпути был остановлен мистером Дарси, который тихо что-то ему сказал, после чего мистер Бингли с покорным видом подошел к фортепьяно и стал переворачивать ноты для мисс Дарси.
«Ох уж этот человек! — с горечью мысленно воскликнула Элизабет, посмотрев на свою слегка поникшую старшую сестру. — Он считает для себя возможным вмешиваться в судьбы других людей и подчинять их жизнь собственным прихотям!» Но тут вспомнила, как мистер Дарси вмешался в ее собственную жизнь и спас от обвинений судьи, после чего она слегка смутилась, ощущая себя неблагодарной. Признательность к нему перемежалась с осуждением человека, который столь легко мог пренебречь чувствами окружающих его людей.