Неунывающий Рон

– Мелочи? – Глупо повторила я.

– Мелочи. Вот когда узнают, что и Нарцисса, и Лукреция в положении, хотя колдомедики обеим вынесли однозначный приговор, вот тогда тебя начнут искать по-настоящему. – Игнатус ехидно хмыкнул. – И отказать желающим уже будет намного сложней.

Я замерла, пытаясь осмыслить услышанное, а потом расхохоталась и с воплем: «Поздравляю!» бросилась ему на шею. Игнатус закружил меня на вытянутых руках под недовольно-радостные возгласы тетушки, а потом поставил на место, подхватил Мюриэль на руки и закружил уже ее. А я не могла удержаться от широчайшей лыбы – надо же, у меня скоро появится братик. Или сестричка. И до самой последней клеточки осознала, что именно здесь моя семья.

– Игнатус! – Мне не хотелось прерывать радостное безумие, но и тянуть больше было нельзя. – Пора поговорить с Молли и Артуром.

– Ты готов стать наследником?

– Да!

Глава 19

В общем, Уизли оказались гораздо лучше, чем я думала от них, отказываясь от любых денег и прося в качестве виры лишь только возможность мною их навещать. И, только после долгих уговоров, согласились на погашение долга, забирающего две трети заработанного Артуром.

Игнатус общался с ними без меня, просто рассказав потом обо всем. Бедность Уизли объяснялась достаточно просто – огромный кусок земли, на котором и была построена Нора, был куплен ими в долг. Тогда они заплатили почти двадцать тысяч галлеонов, и, надо сказать, огромный земельный надел стоит гораздо дороже. Им оставалось выплатить около пяти тысяч, этот долг и закрыл Игнатус. Как говорится, обе стороны пришли к консенсусу.

Меня объявили наследником. Как ни смешно, единственное, что для этого было необходимо, просто зайти в банк к гоблинам и поставить их в известность о моем новом статусе. На мое недоумение не менее удивленный Игнатус объяснил, что назначение наследником приравнивается к написанию завещания, вот только если завещание в Министерстве можно и оспорить или по каким-то причинам не выполнить в полном объеме, то мой новый статус означал, что в случае смерти лорда Пруэтта я становлюсь новым лордом и владельцем всех семейных активов. Если я к этому моменту буду несовершеннолетним, мне будет назначен опекун, но его влияние будет распространятся только на крупные финансовые сделки и только правом вето. То есть запретить мне проводить крупную сделку он может, а вот доступа к фондам семьи у него не будет. И совершенно правильно, на мой взгляд – подстраховать наследника, чтобы не наделал глупостей – это одно, а давать чужим людям доступ к семейным сейфам – совсем другое. Кстати, я уверена, что деньги Гарри в целости и сохранности именно поэтому – не может его опекун взять оттуда ни кната. Только сам Гарри.

Кстати, о Гарри. Он радовал меня своим усердием, а я баловала его небольшими презентами. С помощью домовика, само собой. Так что он перепробовал множество магических сладостей, начиная от шоколадных лягушек и кончая теми самыми всевкусными драже. Учился писать пером и перьевой ручкой, хорошо продвинулся в математике, и я вместе с ним начала изучать основы арифмантики, на удивление интересной наукой оказалась. С виду простые расчеты, только вот ответов всегда больше одного. Чем-то напоминает логические загадки с цифрами. Орфографические ошибки, первоначально вызывающие у меня нервный тик, тоже были успешно преодолены, и написанное Гарри радовало правильностью речи и увеличением словарного запаса.

Со своим крестным он продолжал переписываться, но рассказываемое кем-то я научила анализировать и рассматривать с разных сторон, поэтому получала от мальчика все больше недоуменных вопросов. Впрочем, Сириус пока еще придерживался каких-то рамок, но его авторитет неуклонно падал.

«Рон, мне порой кажется, что мой крестный живет в каком-то другом мире», – писал он мне. – «Для него смешно было с друзьями оживить на трансфигурации стул, чтобы садящийся на него падал! И за это их не наказали, а наградили балами за отличную трансфигурацию! И ему кажется, что все нормально и это очень смешно! А на зельях намазывали каким-то клеем стулья слизеринцев, чтобы они встать потом не могли! И за всю эту порчу одежды они отделались потерей нескольких баллов! Мне уже не хочется в Хогвартс. Вдруг там еще водятся такие любители пошутить!»

Утешив пацана, что один он не останется, и я постараюсь быть рядом, довольно потерла руки. Гарри на удивление здраво соображал. Вот и ладушки. А Сириус пусть дальше лечится, глядишь, слегка и поумнеет.

У меня дела тоже успешно двигались. Я тренировала свою грань, стараясь подбирать задачки попроще. И начала я с газет. Это оказалось забавно и увлекательно – читать между строчек. «Ежедневный пророк» неизменно меня радовал. Статья о квиддиче превращалась в легкий намек, что неплохо бы усилить контроль Министерства за приезжими волшебниками других стран, отчет о деятельности аврората практически прямым текстом говорил, что денег дали меньше, чем в прошлом году, следовательно, в этом ожидается сильный разгул преступности, который доблестные авроры просто не успевают пресекать А Фаджу пора одуматься и поделиться.

А вот визит колдомедика стоил мне массы нервных клеток. Миссис Кортис долго плела диагностические заклинания, после чего задумалась и долго расспрашивала. Потом принялась мне объяснять:

– Рональд, твой случай достаточно редкий, и не будь я специалистом по аномалиям магического ядра, вряд ли бы смогла быстро поставить диагноз. Ты знаешь, что такое клиническая смерть?

– Да.

– Ты пережил именно ее. Во всяком случае, все на это указывает, хотя странно, что ты сам об этом не помнишь, да и к тому же самостоятельно преодолел это состояние. Хотя магия может и не такое. Так вот, в состоянии клинической смерти маги могут находиться гораздо дольше простецов. Магия, пропитывающая тело, оберегает органы. Пока живо наше магическое ядро. Если оно разрушается, маг теряет возможность использовать магию. Становится неким подобием сквибов. У тебя очень похожая ситуация, но с одним важным исключением. В очень редких случаях в такой ситуации происходит перестройка магических каналов и они получают возможность использовать магическую энергию извне, без наличия ядра. Это называется аномалия Мергессона.

– И чем мне это грозит?

– До совершеннолетия ты должен жить в магически насыщенной среде, иначе это скажется на развитии каналов. В местах, где этой энергии много, ты станешь очень силен, а при ее отсутствии превратишься в почти сквиба. Легче будешь осваивать на практике заклинания, контроль выпущенной из ядра энергии тебе не нужен. Таких случаев слишком мало, чтобы утверждать можно было точно. Мне бы хотелось понаблюдать за тобой.

– Я подумаю.

– Родителей будем ставить в известность? – Я задумалась, а потом согласно кивнула. Если такие случаи известны, то мне не стоит паниковать. Просто отклонение от нормы.

С семьей миссис Кортис беседовала без меня. Я корректировала свои планы. Место с сильнейшим источником в Англии не стоило упускать из виду. Я мысленно примеряла на себя звание директора Хогвартса. А дедушка подвинется или подвинем. Мнение великого светлого меня при этом не интересовало.

Глава 20

По моим ощущениям время начинало бежать все быстрее и быстрее, за окном в права вступила зима и с огромной скоростью приближалось рождество. Мои дни оставались интересными и насыщенными, поэтому преддверие праздника заставило меня притормозить и окинуть взглядом все, что я уже успела.

Из Мунго пришло подтверждение об испытаниях зелья. В целом, заключение гласило о безопасности использования, за исключением совмещения с костеростом. Зелье после употребления вызывало прилив сил, ясность мышления, и легкую регенерацию. Мог вырасти сорванный ноготь, затянуться небольшой порез, и так далее. Но самое интересное, при использовании зелья появлялся эффект рассасывания старых шрамов, да и новые не образовывались, после сращивания пореза оставалась абсолютно чистая кожа. Прочитав заключение, Игнатус понесся его патентовать, оставив меня в небольшом недоумении. И, лишь вернувшись, объяснил то, что я упустила из виду.

Маги достаточно часто получают травмы. Да, они достаточно легко лечатся, но вот после ран всегда остаются шрамы, не важно, использовались ли зелья, чары или мази. И большинству женщин эти шрамы активно не нравятся. Даже если они в таких местах, которые посторонним не показывают. И после родов остаются следы, которые тоже вгоняют бедняжек в отчаянье. И тут такое полезное и замечательное зелье! Я поняла и прониклась. Некоторые на лаке для волос состояние делают, так что мой папочка был абсолютно прав, побежав патентовать такую полезную штуку. Следствием стало засекречивание изобретенной мной таблицы на благо семьи. Мне это не особо понравилось, но необходимость этого я понимала. Самые вкусные плюшки должны достаться роду Пруэтт и точка. И только потом можно представлять остальным изобретенное мной чудо. Печалью было то, что толкового зельевара у Пруэттов не было. И Игнатус пообещал оказать протекцию хорошему человеку со знаниями в этой сфере, даже, возможно, ввести в род. На что я сразу отреагировала, что ни в коем случае не вижу Снейпа в этой роли. Перечить мне не стали.