Неупокоенные кости

– Твою мать! – прошептал оператор.

– Это потрясающе! Нужно срочно поговорить с Мейсоном. На камеру!.. Давай одевайся. Ну, живо!..

– Поговорить с Мейсоном? Прямо так, без подготовки? Но ведь мы даже не знаем, где он может сейчас быть. И вообще… Не лучше ли сначала обсудить все с вышестоящим начальством?

– Если я обращусь к нашим большим шишкам или позвоню ему самому, он успеет подготовиться. Нет, нужно застать Мейсона врасплох! Ты должен заснять на камеру его реакцию, когда он поймет, что мы его разоблачили. Я знаю, где он живет. Если его нет дома, устроим засаду возле квартиры и дождемся, пока он появится!

«Шестерка из Шорвью»

Боб

Боб не последовал за Карой в мотель. Пусть идет и ищет себе комнату, решил он. Сам Боб остался сидеть в машине, снова и снова вспоминая сцену в особняке Османов. Чаще всего он возвращался мыслями к тому факту, что много лет назад Кара солгала и эта ложь изменила всю его жизнь. Да, с Аннелизой его жизнь была бы другой – более радостной, светлой, счастливой. До сих пор Боб помнил ее гладкую, как атлас, и такую же прохладную кожу, помнил запах ее волос и вкус вишневого блеска для губ. Она стала его первой любовью, и Боб, в котором бурлил тогда коктейль из подростковых гормонов, пылал к ней неослабевающей похотью, однако это не мешало ему верить, что он любит ее по-настоящему и что эта любовь будет длиться вечно. В то далекое лето семьдесят шестого, заполненное пешими походами, купаниями в озере и ночными кострами на пляжах, жизнь разворачивалась перед ними словно сказочный ковер, обещая бесконечное счастье, безграничные возможности. Именно тогда ему начало казаться, что его судьба определена раз и навсегда, что счастливое лето будет длиться годами. Все изменилось в один миг. Жизнь круто повернула и пошла совсем не так, как мечталось. А все из-за Кары, из-за ее эгоизма и лжи. И вот теперь пришла пора попрощаться с Карой навсегда. С ней и со всем случившимся по ее вине. Но что дальше? Ответа на этот вопрос Боб не знал.

И снова его мысли обратились к прошлому. Да, те дни были самыми счастливыми в его жизни, теперь он это понимал, но были и проблемы. Боб до сих пор не мог объяснить себе, почему Аннелиза согласилась встречаться, но не соглашалась с ним спать – особенно если она действительно занималась сексом с его друзьями. Это было непонятно, и это больно ранило. Даже сейчас.

Единственное, что Боб знал наверняка, – кто-то другой, возможно один из самых близких друзей, обрюхатил его девушку у него за спиной. Именно поэтому он испытывал сильнейшее желание повесить убийство Аннелизы на этого негодяя и предателя.

А еще Боб знал, что ему необходимо выпить. Немедленно. И выпить как следует. Быть может, спиртное ослабит жар его гнева, притупит страх и тогда он сумеет составить план дальнейших действий.

Он запер «Эскаладу» и двинулся через замусоренную парковку к бару на другой стороне улицы. Там Боб заказал двойное виски, выпил и повторил заказ. Он пил быстро и жадно, прислушиваясь к лязгу допотопного музыкального автомата и глядя, как синие воротнички гоняют на бильярде шары или сидят в одиночестве за столами, ссутулившись над пивными кружками и бокалами. Эта картина напомнила Бобу песню Брюса Спрингстина о «давно прошедших славных денечках», и ему стало грустно. Да, «славные денечки» для него теперь точно прошли…

Потом его внимание привлекла высокая худая женщина с сожженными краской волосами, которая сидела у барной стойки. Явно проститутка, причем из дешевых. Ее юбка из черного кожзама была слишком короткой, слишком обтягивающей, на бедрах виднелись под чулками целлюлитные ямочки, а туфли на высоких и тонких каблуках походили на орудие пытки. Женщина визгливо смеялась и флиртовала с барменом в майке-безрукавке, который со сноровкой человекообразного робота протирал пивные бокалы. Его мускулистые руки до локтей были покрыты татуировками.

Бобу казалось, весь бар провонял смрадом неудавшихся жизней, и он стал смотреть за окно, где отражалась в лужах мигающая вывеска мотеля. Пьяно щурясь, он разглядывал растекающиеся по асфальту малиновые блики уже несколько минут, когда по улице промчался черный автомобиль, который выглядел очень знакомым.

«Черт! Моя “Эскалада”!»

Вскочив со своего места, Боб ринулся к окну. В конце улицы машина притормозила, в темноте полыхнули ее задние огни; потом она свернула и исчезла из вида.

«Кара?.. Куда ее понесло?..»

Оставив на столе недопитый бокал, Боб, пошатываясь, вышел на улицу. Он даже не был уверен, что это именно его автомобиль, и отправился на парковку убедиться. В воздухе пахло морской солью и навозом с расположенных вдоль берега органических ферм. «Эскалада» исчезла. Несомненно, на ней уехала Кара. Боб понятия не имел, куда она отправилась и собирается ли вернуться.

Он глубоко вздохнул, надеясь, что холодный ночной воздух его немного отрезвит. Вот, значит, до чего дошло, подумал он. Похоже, его браку конец. А как насчет остальной жизни? Как насчет детей, внуков, фермы на острове? Как насчет бистро и винодельни? Что теперь будет со всеми его мечтами и надеждами?

Боб стоял, тупо глядя на то место на асфальте, где стояла «Эскалада». По поверхности лужи растекалось радужное масляное пятнышко. Совсем маленькое, значит, ничего страшного… Коробка или картер?.. А-а, ладно… Секунды летели, и Боб подумал, что ему нужно выпить еще, но, поглядев на окна грязноватого бара, вздрогнул от отвращения и достал мобильник, чтобы вызвать такси. Он поедет в город и выпьет в приличном заведении. Рядом с его прежней работой – буквально в двух шагах от дома, где недавно, по его собственному признанию, купил квартиру Рокко, – располагался неплохой клуб. Возможно, там он встретит кого-то из своих прежних знакомых или даже приятелей… Да и в любом случае девочки в клубе были классом повыше. Не исключено, что он даже заглянет к Рокко. Возьмет бутылку виски подороже и заглянет, так сказать, на огонек…

В мозгу Боба, старого юридического ястреба, начал формироваться весьма перспективный план.

Мэри

Мэри медленно шла по узкой и темной обочине скоростного шоссе, стараясь держаться как можно дальше от пролетающих мимо машин. Было темно, и она боялась, что водители могут ее просто не заметить. Пешеходам запрещалось передвигаться по скоростной трассе, и Мэри понимала почему. Здесь ее просто снесут на раз, и она же потом окажется виновата!

Но каков Клод?!. Как он мог так с ней поступить? Как он мог просто взять и вышвырнуть из машины шестидесятитрехлетнюю женщину, чтобы она шла в темноте по обочине шоссе Ситускай, откуда и съездов-то почти не было? Впрочем, Клод только лишний раз подтвердил, что способен на все. Пожалуй, не стоило угрожать ему так откровенно. А если ему придет в голову избавиться от нее? Нет, ей необходим план – любой план, и как можно скорее, пока Клод и вся остальная шайка не опомнились и не начали действовать. Бросить ее на съедение волкам или, точнее, полиции и прессе было вполне в их духе. Ну она-то ладно, а вот Хедер… Да, нужно срочно что-то придумать, иначе Хедер потеряет все, о чем мечтала, только потому, что мамочка в очередной раз облажалась.

Но ничего путного Мэри не приходило в голову, как она ни старалась. Оставалось только прибегнуть к последнему, отчаянному средству. И ради дочери она готова была это сделать. «Кое-кому это очень не понравится, – подумала Мэри, выглядывая в потоке автомобилей желтую машину такси, которую вызвала с четверть часа назад. – Ну и черт с ними».

Ну а по большому счету, продолжала рассуждать Мэри, что такого, если Рокко возьмет на себя вину? Пусть хоть напоследок пригодится и спасет всех, в особенности – Хедер…