Неутоленность
Шрифт:
Стас, не раздумывая, выставив фонарик и расплескивая воду, ринулся назад. У стены, на вводе в дом трубы, он увидел Витьку-маленького, который, крутясь возле мощной задвижки напоминал большого чёрного таракана. Наваливаясь всем телом на отрезок полудюймовой трубы, он, матерясь, безуспешно пытался сдвинуть с места намертво прикипевший от времени маховик.
– Давай, наваливайся! – заорал Витька, увидев приближающегося Стаса. – Блин, веса не хватает! Враскачку надо, так не сдвинем!
Скользя по бетонному полу, мужики навалились на рычаг. Он медленно поддавался, скрипя и грозя смять четырехгранник центрального
Через минуту мужики докрутили до упора. Жадно глотая перегретый влажный воздух, слесаря без сил опустились на трубопровод.
– Да-а, обстановочка не слабше, чем у нас была на подлодке во время аварии, – выдохнул Витька-маленький, – но там хоть всё на мази было, а здесь…
Он махнул рукой. Стас понял, что он имеет в виду и согласно кивнул головой:
– Эти задвижки не меняли, видно, со времени строительства дома…
– Не, их меняли, но только на такие же списанные. «Череп» новые не ставит, он их налево пускает…
Он не договорил, как из темноты прямо перед ними вынырнули Виктор и Лёха. Увидев сидящих ребят, с ходу заорали на два голоса:
– Ну, чё расселись, там хлещет вовсю! Скоро по горло кипятка нальет! Сваримся, блин, заживо, крысам на корм!
– Чего орать! – взвился Витька-маленький. – Законтрили мы её до упора…
– Значит, не держит, паскуда!
Лёха пнул задвижку, попутно подняв фонтан горячих брызг!
– Ты чё, сдурел, что ли?
– С вами сдуреешь! Сидят, мотнёй трясут…
– Ори не ори, а «щёки» в задвижке не держат! Понятное дело! – оборвал его Виктор и с досадой сплюнул. – Надо на ЦТП отключать, так хрен что сделаешь!
– Да был я там, был! – Витька-маленький махнул рукой. – Главный инженер наотрез отказалась её перекрывать. Не то что на четыре часа три дома без горячей воды и отопления, говорит, не могу оставить, а и на полчаса даже!
– Что делать будем? – задал риторический вопрос Стас. – Скоро и точно кипятка здесь будет по горло. Тогда уже наверняка ничего не сделаем.
– Ладно, – скребанул затылок Виктор, – пошли заглушки везде по канализации выбивать. Вода хоть уйдёт.
– А задвижка? – ехидно спросил Лёха. – Чё с задвижкой будем делать?
– Задвижку разберём и поставим новые «щёки» – более задумчиво, чем утвердительно ответил Виктор.
– От те раз! Ну, мужик, ты совсем офонарел! – язвительно проорал Алексей. – Там же кипяток! Забыл?
Лёха ткнул рукой в сторону задвижки:
– «Щёки» прикипели намертво! Их голыми руками хрен с два достанешь! Это ж по локоть туда лезть надо! Может, у тебя они чугунные или казенные?
– Ладно, там посмотрим! Сначала вытащим заглушки…
Мужики, как болотные цапли, высоко поднимая ноги, чтобы не набрать подступившей к обрезу голенищ горячей воды, разбрелись по подвалу, каждый по своим секциям. Стасу почему-то страстно захотелось, чтобы это всё: и потоп, стремительно захлёстывающий горячей водой, задавленный беспросветным мраком подвал, и тягучий забивающий бронхи влажный смог, рёв и свист, вперемежку с беспорядочным
металлическим лязгом бьющейся в лихорадочной пляске трубы, словно надтреснутый колокол, возвещающий последние мгновения перед Апокалипсисом, – чтобы всё это обернулось дурным сном!..Глава 3
Оставшись одна, начальник ДЭЗ Харицкая только качала головой. Ещё одна беда свалилась на вверенное её руководству учреждение. Звонили из милиции и вызвали её для дачи показаний. Она не преминула поинтересоваться, чем же таким у следственных органов вызван такой интерес к их коллективу. Следственные органы приятного баритона голосом ответствовали ей, что интерес к ним намечается вполне определенный. Желательно, чтобы уважаемая Харицкая Юлия Семёновна прибыла сейчас к ним для небольшого разговора.
Из бригадирской Харицкая, не заходя к себе, заглянула к секретарю и известила о своей предстоящей отлучке на час-полтора. В милиции она прошла в указанный ей кабинет. Тот же приятный баритон, принадлежащий симпатичного вида молодому человеку, задал первый вопрос:
– Что вы можете сказать об Куркове Иване Фёдоровиче, поподробнее, пожалуйста, – уточнил, заглянув в листок следователь.
– Работает он у нас давно, больше десяти лет. Я точно не знаю, так как сама недавно в этом ДЭЗ’е. Насколько я могу судить по отзывам о нём, он самолюбив, прижимист, с большим гонором, но работник надежный, вот, пожалуй, всё.
– Скажите, как давно работает Курков в диспетчерской на Абакумова?
– Насколько я знаю, дольше всех. Я ещё раз хочу сказать, что я работаю на этой должности всего полтора года…
– Это не существенно, – вежливо прервал её следователь. – Значит, он пользуется полным доверием у диспетчеров?
– Ну конечно! – вскинула пухленькую ручку Харицкая. – Он хоть и тяжёл в общении, но дело своё знает прекрасно. Жильцы часто просят его на заявки.
– Из этого следует, что он с работы мог вполне свободно унести ключи домой, не поставив диспетчеров об этом в известность?
– В конце рабочего дня это невозможно! – категорически замотала головой Харицкая. – Заступает другая смена и пока все ключи не окажутся на месте сменщица не примет её. Но вот в обед это вполне возможно, чтобы не тратить обеденное время на возврат ключа на место, если работа по заявке не была ещё закончена. Так делают все…
Следователь в размышлении помолчал немного, затем спросил:
– Получается, что некоторые изъятия ключей с доски не фиксируются в журнале?
– Такие нет, – чувствуя какой-то подвох, неуверенно ответила Харицкая. – Но что в этом криминального, если один и тот же человек работает до окончания заявки без росписи в журнале?
– Я не говорю, что это криминал. Только то, что на это время ключ может находиться в бесконтрольном владении ещё кого-либо.
– Нет, это невозможно, я категорически утверждаю это! Никто не передаст ключ в другие руки, мы инструктируем наших работников на этот счёт регулярно! – воспылала благородным порывом Харицкая.
– Что ж, теперь мне ясно положение дел, – удовлетворённо сказал следователь, не обратив ни малейшего внимания на бдительно-искреннее восклицание Юлии Семёновны.
– Скажите, ваш интерес к Куркову на чём-то основан, если это не тайна следствия.