Неведомое

Неужели мы так легкомысленны, неосторожны? И можем ли мы заключать, как это делается сплошь и рядом, что проживем на свете больше часа, что на железной дороге не будем раздавлены, что обвиняемый, уличенный всеми свидетелями, невиновен, и т. п.?

Это кажется очевидным. Невозможно было бы жить на свете, если бы приходилось считаться только с уверенностью. На свете ни в чем нет уверенности; все только приблизительно, и мы правы, поступая так, потому что опыт почти всегда оправдывает наши притязания.

Вот что говорит по этому поводу Ш. Рише: «Мы не имеем право требовать от психических явлений более сильной степени вероятности, чем от других наук, а при вероятности немного большей одной тысячной уже получается доказательство достаточно точное.

Такое огромное количество фактов не поддается объяснению иначе, как с помощью телепатии, так что приходится допустить психическое действие на расстоянии. Какое дело до теории! Факт является, по-моему, доказанным и положительно доказанным».

На основании общей сложности телепатических наблюдений вычислено, что вероятность случаев явлений умирающих равняется нескольким миллионам против одного, при условии, что совпадение явления со смертью приходится не совсем точно, а в промежуток времени более часа, и что нет никакой причины предполагать, чтобы данному лицу угрожала смертельная опасность.

[Исследование, предпринятое Лондонским психическим обществом, привело к следующим результатам: на 248 лиц наблюдался лишь один случай зрительной галлюцинации. Доискиваясь вероятности нечаянного совпадения между смертью А и галлюцинацией субъекта В, пришли к следующему результату:

1/248x22/1000x1/365=1/4 114 545.

Из этого следует, что гипотеза о действительном телепатическом явлении в 4 114 545 раз более вероятна, чем гипотеза о нечаянном совпадении. Четыре миллиона сто четырнадцать тысяч пятьсот сорок пять раз — цифра, как хотите, внушительная! Получается уже достаточно фантастическая вероятность, если предположить, что во всех случаях совпадение галлюцинации и самого события произошло на протяжении двенадцати часов раньше или позже, т. е. в промежутке времени в 24 часа; но насколько вероятность становится еще фантастичнее, если принять в расчет совпадения более близкие, как это всегда и бывает, а в особенности если вычислить цифру вероятности случаев, когда совпадение приходится точка в точку.]

Это — пропорция гораздо более крупная, чем та, что руководит всеми нашими суждениями и поступками в жизни. Здесь уже является так называемая «нравственная уверенность».

В итоге оказывается: теория случайностей нечаянных совпадений не может объяснить приведенных фактов и должна быть устранена. Мы вынуждены допустить между умирающим и наблюдателем такое отношение, как между причиной и следствием. Это первый пункт, который надлежало установить в нашем научном исследовании.

Да, случайность, нечаянное совпадение, несомненно, существуют; но в данном случае это объяснение непригодно. Существует прямое соотношение между умирающими и впечатлениями, ощущаемыми его родственниками в этот момент.

По поводу одного случая, приведенного в «Phantasms of the Living», о котором будет речь впереди, Рафаэль Чандос писал в «Revue des deux Mondes» в 1887 году:

«Нельзя усомниться ни в добросовестности рассказчиков, ни, до известной степени, в точности наблюдений. Но это не все. Г. Бард видел возле кладбища призрак г-жи де Фревилль, блуждавший перед ним как раз в тот момент, когда эта дама, о болезни которой он и не подозревал, скончалась? Почему бы, говорят на это, данный пример не мог быть случайной галлюцинацией, учитывая, что случай способен иногда творить изумительные чудеса?

По правде сказать, этот аргумент, по-моему, прескверный, и его гораздо легче опровергнуть, чем аргумент о неполном и недостаточном наблюдении. А между тем оказывается, что это вздорное возражение приводится всего чаще. Вот что говорят: «Это галлюцинация! Хорошо! Но если эта галлюцинация совпала с таким-то реальным фактом, то это зависело от случайности, а не от того что существовало такое соотношение между фактами и галлюцинацией, как между причиной и следствием».

Случай — божество очень покладистое, на него всегда можно сослаться в затруднительных обстоятельствах. Однако здесь случай не при чем. Я предполагаю, что г. Бард, например, испытал за 60 лет своей жизни одну-единственную галлюцинацию, и это составит 1/22000 долю шанса на то, чтобы иметь одну галлюцинацию. Допустим, что совпадение между часом смерти г-жи де Фревилль и часом галлюцинации было полным: это составит, принимая в расчет 48 получасов в сутки, вероятность, равняющуюся одной миллионной доле.

Но и это еще не все: г. Бард, действительно, мог иметь и другие галлюцинации, потому что у него есть сотня знакомых помимо г-жи де Фревилль. Вероятность увидать в данный день, в данный час именно г-жу де Фревилль, а не кого-то другого, равняется приблизительно одной стомиллионной.

Если я возьму четыре аналогичных факта и соединю их все вместе, то вероятность испытать все четыре совпадения будет выражаться уже не одной стомиллионной, а такой дробью, в которой числителем будет единица, а знаменателем число с 36 нулями, число, которого не постигнет никакой разум человеческий и которое равняется абсолютной уверенности в том, что этого никогда не будет.

Следовательно, оставим в стороне гипотезу о случайности. При таких условиях не может быть случайности. Если кто-либо с этим не согласен, то мы приведем ему старинное сравнение о буквах азбуки, брошенных на воздух. Нельзя допустить, чтобы буквы, падая на землю, сложились в целую «Илиаду».

Итак, нельзя ни заподозрить недобросовестности со стороны наблюдателей, ни ссылаться на случайность неожиданных и необыкновенных совпадений. Приходится допустить, что дело касается реальных фактов. Как бы невероятно это ни казалось, эти правдивые галлюцинации несомненно существуют; они прочно обосновались в науке и удержатся на своем месте.

Читатели, которые потрудились прочитать вышеприведенные письма, должны были прийти к заключению, что на свете есть много вещей, объяснения которым мы не имеем. Область телепатии открывает перед нами целый новый мир для исследования.

Факты неоспоримы в их общей совокупности.

Среди горячего спора, поднявшегося в главных органах всемирной печати в июле прошлого года по поводу моего мнимого отречения от психических исследований, я не раз встречал следующее возражение, выставляемое против телепатических явлений: «Для того, чтобы эти факты могли быть допускаемы научно, необходимо было бы иметь возможность воспроизводить их по желанию, потому что таково свойство научных фактов».

Здесь очевидная ошибка в рассуждении. Эти факты относятся не к сфере опыта, а к сфере наблюдения.

Подобное рассуждение равносильно тому, как если бы кто-либо сказал: «Я поверю в действие молнии только тогда, если ее воспроизведут на моих глазах; я допущу северное сияние лишь в том случае, когда его воспроизведут тут же, сейчас. Пусть мне смастерят комету с ее хвостом или завтра же произведут затмение, иначе я ничему этому не поверю».

Такая путаница относительно наблюдения и опыта встречается довольно часто.