Невероятно пламенный

После ужина у мамы появился второй вопрос. Нет, на самом деле вопрос появился у мамы и папы. Я уже догадывалась, о чём пойдёт речь, когда мама постучала в дверь. Этот стук я точно знала. Это был сигнал, "Я стучу только потому, что мы так договорились, но сразу же зайду".

– Снимай банный халат и залезай под кровать, - прошипела я, прежде чем мама смогла просунуть голову в дверь. Леандер отреагировал быстро, но неуклюже. При прыжке с подоконника он запутался в поясе халата и грохнулся о мою прикроватную тумбочку, когда закатывался под кровать. Моя лампа с грохотом упала на пол, но Леандер быстро подставил ладонь под лампочку, прежде чем она разбилась.

– Люси, - сказала мама и прищёлкнула языком.

– У тебя всегда что-то разбивается, когда я захожу к тебе. Как у тебя так только получается?

– Ничего не разбилось. Незаметно правой рукой я нащупала банный халат. Я, ни в коем случае, не хотела касаться чего-то другого. А оба лежали под кроватью. Банный халат и Леандер. Слава Богу, то, что я нащупала, был кусок махровой ткани.

– Папа ищет свой банный халат. Мы ведь хотим завтра до обеда пойти в сауну. Я подавила смешок. Мама и папа в сауне, это я не могла, да и не хотела представлять себе.

– Он должен следить за тем, чтобы она не поскользнулась в сауне, и не похоронила его под собой, - раздалось приглушённо из-под кровати.
– Тогда ему придётся самого себя паковать в гроб. «Кто бы говорил», - подумала я злобно и бросила банный халат в сторону мамы.

– Вот. Взяла его по ошибке, - лучшее не пришло мне в голову. Я пристально уставилась в мой комикс, а мама пристально уставилась на меня.

– Ты ведёшь себя немного странно в последнее время, Люси, - сказала она наконец.
– С тобой всё в порядке?

– Конечно, - ответила я небрежно. Да уж. Да ничего не было в порядке. У меня под кроватью сидит голый ангел-хранитель.

– Если ты сейчас вылезешь оттуда, то я убью тебя, - пригрозила я Леандеру, после того, как мама вышла из моей комнаты.

– Не волнуйся, здесь внизу даже очень уютно. Только немного хо-хооолодно.

– Почему тебе собственно нравится быть голым?
– вырвалось у меня.
– Это отстой!

– Почему отстой? Ты ведь тоже голая под твоей одеждой. Каждый человек голый.
– Он просто не понимал. У Леандера не было абсолютно никакого чувства стыда. Так было с самого начала. И теперь я ещё раз удручённо убедилась, что он некоторые вещи, о нас людях, не понимал. Например, он не понимал, что нельзя просто так разгуливать голышом.

– Ты когда-нибудь видела маленьких детей, когда они голые?
– начал Леандер читать лекцию.
– Они счастливы! Они чувствуют себя распрекрасно. Ты тоже всегда чувствовала себя распрекрасно, когда маленьким ребёнком ...

– Заткнись, Леандер, - прервала я его резко. Он на короткое время замолчал, а потом начал беззаботно напевать Fr`ere Jacques (Братец Якоб).

Иногда действительно не было никакого смысла с ним спорить.

Глава 3. Модный

Первое, что я сделала на следующее утро, это проверила одежду Леандера. Кожаная жилетка выглядела скверно, но ботинки пережили стирку удивительно хорошо. Джинсы были ещё влажными, а подошвы ботинок скрипели из-за воды. Тем не менее, я взяла всё в свою комнату и засунула под кровать, где Леандер тихо храпел.

Мой лоскутный коврик исчез. Наверное, он в него завернулся.

– Одевайся!
– закричала я.
– Эй! Леандер! Просыпайся!

– Ты что-то сказала, Люси?
– Раздался голос мамы из коридора.

– Нет, ничего!
– крикнула я в ответ. Ещё и пяти минут не прошло, как я проснулась, а уже первая ложь.

Ворча и зевая Леандер, надел влажные джинсы и ботинки. Только ребристая майка и трусы от Calvin-Klein были полностью сухими. Этого должно было быть достаточно.

Маме я сказала, что пойду покупать подарки для Рождества. От завтрака я отказалась, так как было уже поздно, а это дело в любом случае будет сложным.

– Там, - решил Леандер, когда мы вышли из электрички и огляделись в торговом центре Ратхаус, и показал на New Yorker.
– Громкая музыка, почти нет покупателей, большие примерочные. Нам ведь нужно будет вместе зайти в неё, - добавил он, объясняя.
– Не то кто-нибудь зайдёт в кабинку, когда я буду там, почувствует меня или увидит вещи, танцующие в воздухе - не хорошо. Они станут невидимыми лишь тогда, когда будут принадлежать мне дольше, чем один час.

– Как насчёт другого решения, - предложила я.
– Ты зайдёшь в магазин на достаточном от меня расстоянии и что-нибудь украдёшь ...

– Во-первых, - сказал Леандер важно.
– Воровство совершенно недопустимо. Во-вторых, если у меня не будет тела, то я не смогу ничего померить. Это ведь логично, не так ли?

Да. Логично. Десять минут спустя я нетерпеливо передвигала в сторону одну вешалку за другой, в то время как Леандер шептал мне в ухо свои комментарии и команды. Время от времени он снова и снова подозрительно оглядывался. Но мы действительно были почти одни, а поблизости не прыгало никаких детей.

– Вот эту, я хочу вот эту! Она клёвая, - Леандер взял футболку с длинным рукавом с вешалки в двух метрах от меня и сунул мне в руки. Продавщица возле кассы повернулась в нашу сторону и посмотрела на меня сбитая с толку. Конечно, она смотрела на меня, ничего не понимая. Ведь футболка пару секунд парила в воздухе. Я улыбнулась ей подчёркнуто дружелюбно. Она потёрла глаза и улыбнулась немного менее дружелюбно в ответ.

– В раздевалку, - приказал Леандер.
– Та, что находится под динамиками. В ней ты тоже сможешь что-то сказать.

И я хотела кое-что сказать, очень сильно хотела.

– Это женская футболка!
– прошипела я, когда мы втиснулись в кабинку. Да, это была чёрная, облегающая футболка с длинным рукавом и вычурной головой лося светло-серого цвета, а над ней было написано серебренными буквами "Дикое время". Всё очевидно, женская футболка.
– Это не для тебя!

– О, даже очень для меня, - решил Леандер.
– Подожди и увидишь.

– Иногда я думаю, что ты гей.

– Гей, что это такое?
– спросил Леандер отвлечённо и снял кожаную жилетку и ребристую майку. Его кожа светилась голубоватым светом, от холода ли я не знала. Может быть, это были остатки его существования, как охранника.

– Гей означает, что два мужчины любят друг друга, - объяснила я смущённо. Надеюсь, меня никто не услышал.

– А, я знаю ..., - воскликнул он, когда просунул свою голову через вырез. Его платок сполз с головы, и я его поймала. Он был приятно тёплым. Инстинктивно я обмотала его вокруг руки.

– Это симптом вашей самой скверной болезни. Нет, Люси, я точно не болен. Против человеческих болезней у нас иммунитет. Не имеет значения, есть у нас телесное проклятье или нет. В конце концов, я ведь не делаю странные, нелогичные вещи, не так ли?

– Ну, ты только что надел женскую футболку, а вчера читал обнажённый в мамином космополите ... восседая на стиральной машинке.
– Я точно знала, что Сеппо никогда бы такого не сделал. Но Леандер был уже занят тем, что разглядывал себя со всех сторон в зеркале. Так значит, быть геем для телохранителей то же самое, что и болезнь. Да, вся эта банда становилась всё более симпатичнее. Но гей или нет, но футболка была как раз впору. И когда Леандер надел сверху кожаную жилетку, лось больше не смотрел на меня так глупо.