Невероятное паломничество Гарольда Фрая

— Значит, вы полагаетесь на милость посторонних людей? — спросил он.

Гарольд улыбнулся.

— Нет. Я осторожен. По ночам я не слоняюсь в центре города. Ни к кому не цепляюсь. Но если брать в целом, те люди, которые готовы выслушать, обычно не отказываются и помочь. Пару раз бывали случаи, когда я перетрусил. На шоссе А-439 мне попался человек, который, как мне показалось, собирается меня ограбить, а он просто захотел меня обнять. У него умерла жена от рака. Я неправильно понял его из-за того, что у него не хватало передних зубов.

Гарольд увидел, какие темные на фоне стакана с лимонадом у него пальцы с обломанными побуревшими ногтями.

— Вы и вправду верите, что дойдете вот так до Берика?

— Я себя не подгоняю, но и не слишком мешкаю. Если просто идти и идти, то разумно предположить, что когда-нибудь дойдешь. Мне теперь представляется, что мы сидим гораздо больше, чем следовало бы. — Он улыбнулся. — А иначе для чего нам ноги?

Молодой человек облизал губы с таким видом, будто предвкушал нечто многообещающее.

— Ваш поход — это паломничество двадцать первого века. Просто фантастика! Ваш рассказ тронет кого угодно.

— Вас не очень затруднит купить мне пакетик чипсов с солью и уксусом? — осведомился Гарольд. — Я с самого обеда ничего не ел.

Перед расставанием Мик спросил, можно ли ему сфотографировать Гарольда на свой мобильник.

— Просто на память.

Боясь, что вспышка помешает нескольким посетителям, игравшим в дротики, Гарольд предложил:

— Может, лучше выйдем наружу? Там я буду целиком в вашем распоряжении.

Мик попросил Гарольда встать под придорожным знаком, указывавшим стрелкой на северо-запад, в сторону Вулвергемптона.

— Но я иду не туда, — возразил Гарольд.

Мик заверил его, что эта незначительная подробность из-за темноты на фотографии видна не будет.

— Притворитесь, что вы смертельно устали, — велел Мик.

Гарольду удалось это без особого труда.

Бедуорт. Ньюнетон. Твайкросс. Эшби-де-ла-Зуч. Через Уорикшир, по западным окраинам Лестершира до самого Дербишира — пешком, все пешком. Бывали дни, когда Гарольд преодолевал по тринадцать миль, а в другие, проплутав по плотно застроенным улицам, едва насчитывал шесть. Синь неба сменялась чернотой и снова синевой. Между промышленными центрами и жилыми массивами вставали округлые холмы.

В Тикнелле Гарольда удивили два путника, начавшие в упор рассматривать его. К югу от Дерби мимо проехал таксист, показав два выставленных вверх больших пальца, а уличный музыкант в фиолетовом шутовском колпаке перестал играть на аккордеоне и ухмыльнулся. В Литтл-Честере златовласая девчушка подарила ему упаковку сока и весело хлопнула себя по коленкам. На следующий день в Рипли компания моррис-танцоров [22] при виде Гарольда отвлеклась от пивных кружек и приветствовала его ободрительными возгласами.

22

Моррис — народный театрализованный танец на средневековые мотивы.

Элфритон. Клей-Кросс. Силуэт крючковатого честерфилдского шпиля ознаменовал вступление в Скалистый край [23] . Утром в круглосуточной кофейне в Дронфилде незнакомец подарил Гарольду ивовую тросточку и дружески стиснул его плечо. Еще через семь миль продавщица в Шеффилде сунула Гарольду мобильник, чтобы он мог позвонить домой. Морин заверила его, что у нее все хорошо, если не считать небольшой неполадки — протекающей насадки для душа. Затем она спросила, в курсе ли он последних новостей.

23

Живописный холмистый район в графствах Дербишир и Стаффордшир, известный национальный парк.

— Нет, Морин. Я не читал газет с тех пор, как тронулся в путь. А что случилось?

Ему послышалось — впрочем, он не был уверен, — что Морин всхлипнула и потом вымолвила:

— Новость — это ты, Гарольд. Ты и Куини Хеннесси. Ты буквально повсюду.

20. Морин и журналистка

После того, как в «Ковентри Телеграф» появилась публикация о Гарольде, ни одно утро на Фоссбридж-роуд не обходилось без происшествий. Тема попала на пустой новостной день, и вскоре ей посвятили радиопередачу в прямом эфире. Историю тут же подхватило несколько местных изданий, в том числе «Саут-Хэмс газетт», где ей отвели первую полосу и целый разворот. Затем ею заинтересовалась парочка центральных изданий, и неожиданно вокруг Гарольда возник ажиотаж. Его поход сделался предметом обсуждения в передаче «Размышления о сегодняшнем дне» на Радио-4 и породил множество передовиц о природе современного паломничества, типично английского явления, и о мужестве поколения читателей «Саги» [24] . Люди обсуждали его в магазинах, парках, пабах и офисах, на спортплощадках и вечеринках. История захватила всеобщее воображение, как и пообещал Мик редактору своей газеты, и по мере распространения обрастала все большими подробностями и домыслами. Некоторые утверждали, будто Гарольду уже за семьдесят, другие — что он переживает не лучшие времена. Многие видели его в Корнуолле и в Инвернессе, а также в Кингстоне-на-Темзе и в Скалистом краю. Горстка репортеров оккупировала мощеную булыжную тропинку у дома Морин, а местная съемочная бригада дежурила за соседской изгородью из бирючины. При наличии необходимого оснащения можно было даже следить за путешествием Гарольда в «Твиттере», но у Морин такового не имелось.

24

«Сага мэгэзин» — журнал для людей пенсионного возраста, печатающий статьи разнообразной тематики.

При взгляде на его фотографию в местной газете Морин больше всего поразилась тому, как он изменился. Каких-то полтора месяца назад Гарольд вышел отправить письмо, а теперь он выглядел неправдоподобно высоким — и вполне довольным жизнью. На нем по-прежнему была непромокаемая куртка и галстук, но волосы на голове свалялись в сплошной колтун, борода пестрила проседью, а кожа на лице потемнела так, что Морин пришлось долго всматриваться, чтобы разглядеть в нем знакомые черты.

«Невероятное паломничество Гарольда Фрая» — гласил заголовок. В статье описывалось, как пенсионер из Кингсбриджа (между прочим, родного городка мисс Южный Девон) отправился в Берик без денег, мобильника и карты, чем и стяжал славу героя двадцать первого века. Заканчивалась статья маленьким снимком с подписью: «Эти ноги пройдут пятьсот миль»; на нем можно было увидеть тапочки для парусного спорта — такие же, как у Гарольда. Они, несомненно, уже выбились в лидеры продаж.

Синяя нитка на карте Рекса проложила путь от Бата на север, затронув Шеффилд. Морин подсчитала, что, если Гарольд будет продолжать в том же духе, уже через несколько недель он доберется до Берика. Но, невзирая не его успех, несмотря на процветание ее огородика и дружбу с Рексом, не говоря уже о ежедневно получаемых ею письмах поддержки от доброжелателей и онкобольных, иногда на Морин вдруг накатывало ощущение потерянности. Неизвестно, откуда она бралась; бывало, она заваривает чай, и тут вдруг ее сиротливая чашка вызывает желание закричать в голос. Рексу Морин в этом не признавалась, а в таких случаях поднималась в спальню, задергивала занавески, забиралась под одеяло и рыдала взахлеб. Казалось, так легко взять и больше не вставать с постели. Перестать умываться. И есть. Одинокая жизнь требовала постоянных усилий.

Звонок от некой молодой женщины, предложившей услуги пиар-представителя, был для Морин как гром среди ясного неба. Женщина уверяла, что всем интересно выслушать версию жены Гарольда.

— Но у меня ее нет, — возразила Морин.

— Что вы думаете о затее вашего мужа?

— Что это, должно быть, очень утомительно.

— Правда ли, что у вас проблемы в семье?

— Простите, как-как вы себя назвали?

Молодая женщина повторила, что занимается связями с общественностью. Ее работа состоит в том, чтобы представлять своих клиентов широкой публике в наиболее выгодном свете и защищать их права. Морин попросила ее обождать минутку: на грядке с ростками фасоли расположился фотограф, и ей пришлось предупреждающе постучать по оконному стеклу.

— Я во многом могу быть вам полезна, — продолжила дамочка.

Она перечислила моральную поддержку, утренние телеинтервью и приглашения на рауты списка «Б».

— Вам стоит только выразить ваши пожелания, и я тут же ими займусь.

— Вы очень добры, но только я вовсе не любительница ходить по тусовкам.

Порой Морин не могла определить наверное, какой из миров безумнее: тот, что в ее голове, или тот, о котором она читала в газетах и журналах. Она поблагодарила девушку за любезное предложение.