Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана. Том 1

В их высоком узком доме, где на каждом этаже было всего две комнаты, его разместили на втором. Такой прекрасной комнаты он никогда ещё не видел. В первый же день он сколотил небольшую книжную полку. При этом напевал и присвистывал, хотя порой и сжимало горло: накануне его приятель Гужон с родителями отправился Бог весть куда - в Тюильри! Прощание их было трогательным. Происходило оно перед приютом Гроба Господня, где им случалось так часто стоять вдвоем, один - прося милостыню, другой - мечтая о путях крестоносцев.

– Прощай, Гужон! Желаю тебе удачи на новом месте!

– И я тебе тоже, - ответил Гужон, - но не прощайся - скорее до свидания!

– Ты знаешь мой адрес.

– А ты - мой.

Они пожали руки.

– Ты распрощался со Святым Отцом и Николя Безымянным?
– спросил Фанфан.

– Дружище, не поверишь, они обревелись!
– с деланной небрежностью бросил Гужон и торопливо удалился, тоже плача.

И у Фанфана на душе было неспокойно, хотя никогда ещё он не был так счастлив, как теперь. Он приколачивал полку, когда вошла Элеонора, чем-то обеспокоенная.

– Тебя кто-то хочет видеть, - сообщила она.
– Он не представился. Странный тип, похож на полицейского. Худой, высокий, длинноносый и весь в черном!

– А, это брат Анже!
– воскликнул Фанфан, откладывая молоток.

– Брат Анже?

– Он мне как дядя... он... он был другом моей семьи, моих родителей, которых нет в живых. Периодически меня навещает. Я сам его слегка побаиваюсь, хотя и очень люблю.

И он стремительно помчался вниз.

В самом деле, там был брат Анже. Стоя посреди магазина с треуголкой в руке, он с интересом разглядывал четки, разложенные на прилавке и в витрине.

– Что я вижу, милый Фанфан, - сказал он, увидев входящего, - вы живете теперь в таком месте, которое гораздо роскошнее любого предыдущего, и куда лучше пахнет!

– Это пачули, - ответил Фанфан.

– Да, помню, когда-то я был молод, - заявил брат Анже, и на его губах на миг мелькнула улыбка.
– И у вас такая прелестная хозяйка, вы счастливчик!

– Да, мсье!
– согласился, сияя, Фанфан.
– А её дочь ещё прекраснее! Зовут её Фаншетта. Жаль, что сейчас она пошла к мессе, а то увидели бы, как она красива!

– Вижу, сынок, ты всем доволен!
– заметил брат Анже, перейдя на тон попроще.

– Верно, мсье.

– А как ты стал элегантен! Во что же обошелся этот коричневый редингот, и эти красноватые панталоны... Господи! И все от хорошего портного, не так ли?

– От Шапо с рю де ля Пти-Трюандери!
– сообщил Фанфан.
– На это ушли все мои сбережения, - со смехом признал он. И это было правдой: от воинского трофея ничего не осталось, ведь он не хотел выглядеть бедняком в глазах двух этих элегантных женщин, пахнущих пачулями.

– Это хорошо!
– одобрил брат Анже.
– Одевайся самым тщательным образом - вот первая заповедь дворянина.

– Это ясно!
– ответил Фанфан, - но вот, к несчастью, я не дворянин!

Тут брат Анже двусмысленно улыбнулся и мечтательно произнес:

– Нет... несомненно, ещё нет!

– Еще?
– удивительно переспросил Фанфан.

– Жизнь преподносит иногда невероятные сюрпризы и повороты судьбы, изрек брат Анже в добавок к первому двусмысленному намеку ещё одно загадочное замечание, на которые он был большой мастер, но тут же предпочел переменить предмет беседы.

– Я бы хотел поговорить с мадам Колиньон.

– Мадам Элеонора!
– позвал Фанфан на лестнице.
– Не будете вы так любезны спуститься вниз?

– Дорогая мадам!
– довольно грациозно приветствовал брат Анже Элеонору, - простите, что я не обратился к вам раньше, но о том, что мальчик у вас, я только что узнал от мадам Пиганьоль. Вы, видимо, знаете, что я опекал его с тех пор, когда злосчастная судьба лишила его близких. В мою задачу входит главное - выплачивать ежемесячно тому, кто принял на себя заботы о Фанфане, определенную сумму на покрытие расходов. Вы, несомненно, знаете об этом.

– Да, мсье, - ответила Элеонора, которая не знала ничего, но на которую брат Анже сумел нагнать страха. И тут же виновато поправилась: Нет, мсье, я ничего не знала!

– Ага! Сумма эта, мадам, все десять лет выплачивалась вдове Фелиции Донадье, позднее вдове Фелиции Тронше, ныне мадам Фелиции Пиганьоль, которая, боюсь, скоро станет вдовой Пиганьоль, поскольку её муж, упомянутый Пиганьоль, в тяжелом состоянии в больнице.

– Да, мсье, - на Элеонору брат Анже производил все более сильное впечатление.

– А ныне вы, мадам, приняли на будущее заботу о мальчике, и значит вам, мадам, будет выплачиваться это пособие. Я сообщаю это с радостью, поскольку ничего не зная о существовании упомянутого пособия, вы приняли в свой дом это милое дитя совершенно бескорыстно!

– Разумеется, мсье!
– вырвалось у неё с очаровательной непосредственностью, причем она не могла удержаться, чтоб не обнять Фанфана за плечи.
– Все потому, что я и моя дочь его любим, потому, что он был несчастен, и у нас не было сил смотреть на это! Я благодарна вам за предложение, но уверяю вас, в деньгах я не нуждаюсь! Мой маленький магазинчик весьма популярен у клиентов!
– добавила она с известной долей профессиональной гордости.

– Мадам, - брат Анже продемонстрировал мешочек, который вдруг извлек Бог весть откуда, быть может, из своей треуголки, как фокусники на мосту Пон-Неф извлекают из шляпы кролика.
– Мадам, вы меня обижаете!

– Нет, это вы меня обидите, если будете настаивать!
– Элеонора больше всего боялась, чтобы Фанфану не пришло в голову, что она хочет на нем заработать.

– Снесите эти деньги к нотариусу, когда-нибудь это будет мое приданое, - вмешался Фанфан, который угадал её мысли. И эта реплика удачно разрешила возникший было спор.

А через несколько минут Фанфан, пошедший как обычно проводить брата Анже по рю Сен-Дени, вдруг спохватился:

– Простите, мсье, ведь я ещё не поинтересовался, как ваши дела!

Брат Анже даже остановился.

– Ну нет! Ведь это надо! Ты у меня об этом никогда не спрашивал!

– Возможно, потому, что был ещё слишком мал, - заметил Фанфан, покосившись на брата Анже.

– Нет! Ты нашел, что я неважно выгляжу! Да или нет?

– Нет, ну что вы, вовсе нет!
– но потом добавил: - Только мне кажется, вы немного бледны!