Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана. Том 1
Шрифт:
"- Нет, я с ума сойду!" - стенала она в душе, но тут Тюльпану в голову пришла гениальная идея: он шагнул в комнату - и три несчастных женщины, метнувшись в стороны, вжались в стены - схватил бутылку джина и отхлебнул как следует!
– Дьявол пьет только воду!
– громогласно возгласил он.
– А будь я призраком, от такой выпивки исчез бы, испарился ведь джин все растворяет, особенно такой джин, как у Теодоры!
Потом он мило улыбнулся и снова дружески представился:
– Друзья мои, да я же Невью!
Потом сел, стряхнул капли дождя со своего плаща и стал
– Ох, дерьмо!
– и всем троим продемонстрировал сожженную руку:
– Теперь вы видите, я обжегся!
– Господи Боже!
– потрясенно завопила Теодора.
– Невью! Это Невью!
– Невью! Невью!
– вопили остальные, и Дебора Ташингем подумала: нет, Фанфан прямо словно змей, меняющий свою кожу!
Теперь она уже не знала, восхищаться Тюльпаном или опасаться его, и вообще, не под угрозой ли её будущее как женщины, жены и матери!
– Так, значит, ты не умер?
– спросила Ненси Вонючка, осмелившись наконец приблизиться к Фанфану и даже прикоснуться к нему.
– А мы все думали, ты уже год, как мертв! Не знали, ни где, ни как это случилось, но были абсолютно уверены, раз и Аврора Джонс и Анжела начали носить траур!
– А Анжела каждый день ходила к Темзе и бросала там в воду цветы! Теодора расплакалась.
– Вот мы и догадались, только не решились спросить у Эверетта, что случилось.
– Это долгая история, - уклончиво ответил Тюльпан, и вдруг спросил:
– А почему закрыт "Проспект"? Там никто не отзывается!
И по лицам приятелей тут же понял, что случилось что-то очень серьезное, так что ноги под ним подломились и на лбу выступил пот.
– Там нет никого, - грустно сообщил Симон-Чудак.
– Они уехали!
– Когда?
– Месяцев девять-десять назад.
– Почему?
– Сердце Фанфана больно сжалось.
– И куда?
– Ну, знаешь... нет, ты не можешь знать! Эверетт Покс, если я верно понял, почувствовал опасность. Боялся, что его сцапают - но я не знаю, почему!
– Продолжай, - сказал Тюльпан, который знал это слишком хорошо.
– Куда они поехали?
Симон-Чудак покосился на Дебору, которая решила, что лучше будет сесть, и теперь злилась оттого, что среди всех этих людей, так хорошо знавших друг друга, и обменивавшихся столь загадочными репликами, чувствовала себя как среди готенготов; а кроме того, слишком уж много женских имен мелькало в разговоре: что это за Анжелы да Авроры? Зло поджала губы, когда услышала, как старик спрашивал Тюльпана:
– Мы можем говорить при миледи?
Правда, лицо её тут же прояснилось, когда Фанфан-Тюльпан коротко, хотя и сухо ответил:
– Это моя жена! Говори!
– В Америку!
– сказал Симон-Чудак.
– Я знаю точно, потому что когда полиция нагрянула в "Проспект" - уж несколько месяцев прошло - я был поблизости и слышал, как один констебль говорил другому:
"- Этот негодяй смотался в Америку, но я узнал только вчера, и мы пришли слишком поздно, Том!" Вот так-то!
–
А что с Авророй Джонс?– Она отправилась с ними! С тех пор, как ты погиб, не выносила запах Темзы!
– Ах, Боже мой!
– вскричал Тюльпан, пытаясь отогнать мучительную мысль, что никогда уже не встретит Аврору, свою нежную Анжелу и даже Эверетта. К мучительной боли прибавилось сознание того, что без Эверетта и его сведений не найти капитана Рурка - а значит и Летицию, что нанесло ему удар ещё страшнее.
– Ну что же, с Богом, друзья, - сказал он, хоть ему хотелось плакать.
– Не знаю, когда мы теперь встретимся, но обещаю вам вернуться снова!
И он обнял отчаянно рыдавшую Ненси Вонючку, присоединившуюся к ней Теодору и Симона-Чудака, который произнес короткую, но блестящую речь:
– Тот, кто прошел все сражения, правда, без приближения, не может пускать слезу, Невью. Так что тебе не видать моих слез - я все их излил в моем сердце!
– Расцелуйте за меня всех остальных, - поручил Тюльпан и торопливо покинул "Рай", чтоб избежать мучительного прощания.
Дебора вышла раньше, так что Ненси, догнав его, смогла шепнуть на ухо:
– Ты с ними ещё встретишься, Невью! Ты должен их найти! Анжела родила тебе прелестного мальчишку и назвала его Френсисом! А теперь иди, твоя жена тебя уже ждет!
Тюльпан долго молча шагал по улице, а Дебора не думала ни о чем ином, или, точнее, только о том и думала, и наконец кисло спросила: - Кто такая эта Аврора?
Тюльпан такого вопроса ожидал.
– Аврора Джонс, восьмидесяти лет, самая веселая и самая храбрая женщина, которую я когда либо знал. Единственная мать, которую я знал. И я в отчаянии, что своей смертью причинил ей единственную боль, которую вообще мог причинить.
– А, вот в чем дело!
– Дебору это явно успокоило и она не меньше десяти минут раздумывала, прежде чем снова спросить:
– А Анжела?
– Племянница Эверетта Покса! Я обожал ее! Играли с ней часами, поскольку у неё не было маленьких друзей!
– Но теперь у тебя будет ребенок, другой ребенок, которого ты сможешь любить - твой сын!
– удовлетворенно заметила Дебора, вновь взяв его под руку. Тюльпан, чтоб удержать себя над пропастью отчаяния, сказал себе, пытаясь отогнать слезы и развеселиться:
"- Теперь у меня будет столько карапузов, что не придется беспокоиться о своей старости!"
И эта мысль его действительно развеселила. Слегка. Не очень. И только в глубине души.
Когда они вернулись в свой номер в отеле "Фейрмонт", Дебора наконец решилась спросить (у неё явно оставались некоторые сомнения):
– Чик Лейн, насколько я поняла - то место, где ты собирался с помощью Эверетта Покса узнать, как отыскать капитана Рурка. Но для чего он вам?
– Чтоб отблагодарить! Ведь когда я его нечаянно увидел, ко мне вернулась память!
– цинично бросил он, но тут же пожалел. Цинизм его был всего лишь попыткой разрядить обуревавшие его эмоции. Какой чужой казалась ему сейчас Дебора! Возможно - все возможно, - он бы тут же её бросил, ушел, сбежал бы аж в Америку - если бы Дебора вдруг так ласково не сказала: