Невероятные приключения русских, или Азиатское притяжение

В одиночном путешествии я почувствовала непреодолимую силу, которая притягивала ко мне людей. Это была сила невысказанных впечатлений. Путешествуя в паре, люди делятся мнениями, выплескивают всю энергию удивления друг на друга. Они становятся самодостаточными в таком обмене. А, будучи одна, я кипела эмоциями и впечатлениями. Люди тянулись, чувствуя искреннее желание общаться и поделиться. Я, в буквальном смысле, не успевала ни с кем познакомиться — меня опережали. Когда узнавали, что я путешествую одна, пытались всеми силами позаботиться обо мне или оказать помощь, хоть и не слышали таких просьб.

Поездка научила меня расставлять приоритеты. Путешествия с попутчиком и в одиночку равновесны — в обоих случаях есть существенные плюсы и некие минусы. Идеал — поехать в долгий путь с любимым человеком, когда поиск компромиссов будет в радость. В остальных случаях, схожесть во взглядах действительно важна. Лучше объединяться в пути с понравившимися людьми на пару дней-недель, чем подписываться на полгода совместного проживания с малознакомым и малопонятным человеком. Близкие по духу люди — это счастье. Встречи с ними бывают не так часто, как хотелось бы. Но один единомышленник есть у каждого человека — это он сам.

Письмо 36

05 февраля 2008

В штате Сабах был основан реабилитационный центр Семпилок, где можно наблюдать за крупными человекообразными обезьянами — орангутангами. В мире существуют только два острова, где можно встретить этих животных в естественной среде — Суматра и Борнео. Меня смущала поездка в центр, потому что видеть животных в клетках я решительно не хотела, да и сетки с заборами вряд ли бы обрадовали. Что же ждет на самом деле, выяснить заранее не удалось.

Добралась до места ближе к вечеру, посещение центра планировала на следующее утро. Опять нашла хостел, где была единственным постояльцем. В моем распоряжении был красивый двухэтажный деревянный дом, с большим парком и чистым воздухом. До ближайшей дороги около 300 метров. Вечер сразу перешел в крепкий сон.

Наутро для меня был накрыт целый стол. В стоимость, которая и без того была очень маленькой, только за кровать, был включен завтрак. На этот раз меня ждали не просто кофе и тосты, а несколько видов джема, целая тарелка фруктов и странно приготовленный омлет. Владелец и по всей видимости единственный персонал, готовил его лично. Он вышел, пожелав мне приятного аппетита. То ли не хотел смущать меня, то ли сам смущался.

После завтрака у меня было время прогуляться в лесу, который накануне вечером показался мне садом. Гуляя по тропинкам, я сначала подумала, что больно он уж серый и не приветливый этот лес — никаких цветов и красок. За такими мыслями меня догнал владелец хостела и стал показывать свои владения.

Лес — оказался самым настоящим фруктовым садом — тропическим. Деревья, казавшиеся мне столь серыми, были все увешаны мангустинами и рамбутанами, которые я сразу не заметила. Я стала дегустировать с ветки. Дальше — больше. Деревья дурианов, кусты ананасов, кокосовые пальмы. Назад мы возвращались с трофеями — ананасом и кульком мангустинов для меня. Пришло ощущение, что я по-настоящему далеко. Количество экзотики стало превышать норму. На одном из деревьев я увидела паука размером с мою ладошку. В первые в жизни я не стала кричать и пообещала себе, больше не боятся хотя бы домашних лесных уродцев.

Так вот, орангутанги. Мне было сказано, что надо идти в центр к началу кормежки — а это в 10 утра. Я попрощалась с радушным владельцем хостела и двинулась в сторону ворот центра. Реабилитационный центр представлял собой огромную территорию диких джунглей (около 4500 гектаров), которая не была огорожена: ни сеток, ни клеток, ни даже забора. Абсолютно дикая среда, где обитает около 300 «диких людей» Борнео (перевод слова «орангутанг» с малайского). Каждый день, в одно и тоже время и в одном и том же месте, работники приносят молоко и бананы для желающих. Это действительно не зоопарк. Здесь звери сами решают — есть или не есть сегодня с человеческих рук. Приходить или нет. Вот такая демократия. Как сказал гид:

— Те, кто поумнее не приходят. В джунглях намного больше вкусностей, чем просто бананы и молоко, а меню в центре не меняется.

Я купила билет и пошла по тропе к месту завтрака. Я шла одна, а впереди — иностранная пара с гидом. Неожиданно мы вздрогнули от грохота ломающихся деревьев. Нас остановил гид:

— Подождите, это орангутанг хочет выйти на нашу тропу.

Мы остановились. Грохот увеличивался и из леса вышел Он, встал на перила и уставился на нас. Он был очень близко и абсолютно не боялся. Как выяснилось, они очень даже не против общения, только это запрещено в центре, чтобы у животных не появилось привыкания к людям. Нахождение рядом с ними безопасно (в разумных пределах), они не агрессивные совсем. Наоборот, выглядели очень добрыми и немножко стеснительными.

Я смотрела на нашего волосатого друга и думала на тему, насколько верна теория Дарвина. С одной стороны — очень похоже, с другой — это лишь зверь. Одно точно — всякие макаки — произошли от других обезьян. А вот человек?!

Орангутанг устал позировать и пошел ждать еду. К столу стали подтягиваться и его товарищи. Собралось около 10 «человек», пока на стол накрывали они болтались на ветках и на веревках. Один валялся на подстилке на боку. Другой вдруг с грохотом стал отрывать ветки с дерева и что-то мастерить. Гид сказал, что он делает гнездо. Они любят спать в гнездах.

«О боже, и птицы произошли от орангутангов, — подумалось мне. — А Дарвин об этом знал?»

Между тем наступило время, и звери сели вместе с работниками завтракать. Рядом бегали макаки и с криком пытались отобрать себе еду. Им давали, а они все равно кидались. Орангутанги дружелюбно ели, ничего друг у друга не забирая. По окончанию трапезы, они не спеша стали расходиться по домам. У меня образовалась своя теория, если люди и произошли от таких очаровательных существ, то только лучшие представители.

Туристы разошлись, осталось человек пять. У меня еще был час времени. Я ждала машину, которая отвезет в лагерь на реку Кинабатанган, куда у меня уже забронирована экскурсия. Мы молчали, слушали пение джунглей и ждали. Где-то минут через тридцать к нам стал пробираться орангутанг — небольшой, видимо подросток. Правда, когда он стал подходить ближе, из-за кустов вышел смотритель центра и обратился к нему, мол, иди домой — нечего с людьми общаться, еще козленочком станешь, то есть человеком.

Лесной человек залез на дерево. Нельзя, значит нельзя. Смотритель ушел. И наш друг радостно опять слез и направился к нам. Мы расступились, пропуская его, он сел на помост — в центре нашей тусовки и хотел общения. Мы восхищались и фотографировали. Он позировал. Но смотритель вернулся, видимо зная артистические слабости нашего друга, взял его за ручку и повел назад, в лес. Он ушел. Видимо, два раза ослушаться старшего не положено.

Я испытала колоссальное удовольствие от общения с этими созданиями, столь большими и добрыми. Их дружественная неагрессивная энергетика передавалась нам, мы начинали понимать эти существа.

Прямо из центра я поехала в лагерь, расположенный на реке Кинабатанган, где меня ждали речные круизы и треки по джунглям в виде двухдневной экскурсии. Доехали мы быстро — лагерь небольшой и гостеприимный. Нас ожидало четыре круиза — два рано утром в 6 утра и два вечером перед закатом.

В начале я отчаянно металась в поисках слона и уже ненавидела любимую фразу всех гидов: «Если вам сегодня повезет.» Потом я сменила настрой. Увидим кого-нибудь — так увидим. Данная река подарила мне так много дикой живности в естественной среде — сколько я не могла и предполагать. Разных птиц: больших, маленьких, цветастых; больших варанов; много змей; оленя и, самое интересно, мы увидели обезьян Пробоски (наверное, так по-русски).

Данные создания живут только на Борнео, их отличительная черта — длинный большой нос и круглые животики. Я даже картинок таких обезьян раньше не видела. Как рассказал гид, их трудно увидеть в зоопарке, у них своеобразное пищеварение — они едят только молодые листья и побеги и не могут есть ничего сладкого, то есть фрукты. Уход за ними достаточно сложный, поэтому в клетках они редко приживаются. Местные жители называют их «ирландцы», за внешнее сходство. Ирландцы в свое время хозяйничали на Борнео, устанавливая свои порядки. И эти красноносые от пьянки люди, с толстыми животами и рыжими волосами, очень смахивали на местных обезьян, которые тоже рыжего цвета. Могу сказать, действительно, что-то есть.

И все же встреча с Пробоски не была самая яркая для меня. Мы видели крокодила. Я плавала по реке с крокодилами — вот это ощущение останется на всю жизнь. Их там очень много, как сказал гид, но, разумеется, сначала мы никого не видели и лишь в конце, случилось чудо — в виде крокодиленка. Он был совсем маленький, и когда нас увидел, сразу метнулся в воду. Но он был, и я его видела, в естественной природе!

А в заключительный день, когда утром все нормальные звери спали, кроме нас, и мы совсем ничего не видели (не считая змеи — но она тоже спала), я уже ни на что не надеялась, мы увидели… нет не слона (за слоном я в Африку поеду), мы увидели орангутанга на дереве — у него был завтрак. Огромный самец с бородой сидел на дереве и ел фрукты. Эти круизы не забудутся никогда.

В первый вечер по плану у нас был ночной трек в джунглях. Мы стартовали в 9 часов вечера — по здешним меркам — глубокая ночь, так как полная темнота наступала в семь. Первый раз в жизни я испытала панический страх и меня не отпускали мысли: «Какого черта я здесь делаю?»

И боялась я не диких зверей, не опасных насекомых. Я боялась пиявок. Я никогда не видела их, и у меня не было ни малейшего желания. Господи, спасибо моей экипировке — я одела куртку, джинсы и нам дали резиновые сапоги. На меня не села ни одна тварь — зато я их насмотрелась на коллегах по треку. Мы шли по болоту в полной темноте с фонариками под периодические предупреждения гида:

— Аккуратно, огненные муравьи — не наступайте, они опасны.

Таким образом, мы дошли до какого-то дерева, где жил и по всей видимости работал скорпион. Наш гид демонстративно взял его в руку, рассказывая, что он ядовитый, но его можно взять если не бояться внутренне и не злить его. Первыми захотели две девушки — сами тряслись, но доказывали себе какие они смелые. А потом смелость проснулась у их парней.

Я для себя точно решила — никаких ночевок в джунглях! Кто бы что не предлагал. Не то чтобы недельки — даже единой ночи в палатке я не хочу проводить в — джунглях. Ночные джунгли кричат с такой силой, что жутко находиться там молча. Хотелось разговаривать, чтобы не слышать этот грохот, но гид сказал молчать — мы же ищем зверей. Мы по-прежнему хотели увидеть слона, если повезет. Ночные приключения закончились без жертв. На меня не села ни одна пиявка, слонов не было, носорогов тоже. Скорпион отработал свое и был возвращен на дерево.

Наутро, я вместе с одной американской парой обозначила, что хочу попасть в город Симпорна. Нас обещали довезти до дороги и остановить автобус, который идет ежедневно около 12 часов дня в этом районе. Автобус остановился — но свободных мест не было. Перед нами был выбор — ехать два часа до ближайшего города Сандакан, а завтра сесть на шестичасовой автобус до Симпорны, или поехать сейчас — четыре часа на полу.

Не знаю, как мои попутчики, а я даже выбором не озадачивалась. Конечно, на полу! Я еду сразу до Симпорны. Пол оказался чистый, водитель и кондуктор — веселыми. Я сразу договорилась о скидке по случаю того, что еду у них в ногах. Они достали из закромов диск с английской музыкой, чтобы порадовать самостоятельно путешествующую русскую девушку. Время пролетело незаметно.

ГЛАВА 36. Смелым быть не обязательно, главное — не бояться

Буквально каждый встречный на моем пути старался подчеркнуть, какая же я смелая. Это, наверное, был самый распространенный комплимент в дороге. Комплименты я люблю и принимаю с благодарностью. Только секрет в том, что я — несмелая. Это если мягко сказать. Пришло время раскрыть карты.

Признаюсь, я — трус. Кстати, многие мои друзья с удовольствием бы это подтвердили. Дома мне любили намекать о моей сущности, уговаривая быть смелее. Конечно, я же истерически боюсь пауков. При встрече с маленьким безобидным насекомым, начинаю кричать и сильно махать руками. А глубина? Я плавать не умею, со всеми водоемами на «вы» и в спасжилетах. Еще, овраги и всевозможные щели. У меня фобия к перепрыгиванию глубоких ям. За что регулярно слышала упреки в походах. Тот факт, что я в принципе поднимаюсь на вулкан, никого не удовлетворял, мне твердили — ты должна побороть свой страх, ты должна быть сильной. Для этого ты должна вместе с нами свернуть с тропы и перепрыгнуть эту яму, так путь сократим.

В пути мне встречались еще более смелые смельчаки, готовые посадить себе на руку ядовитого скорпиона, сплавиться на самодельном плоту по Меконгу, отправиться в джунгли без проводника на неделю — все им было по плечу. Часто смелость ассоциируется с подобными вещами.

Я подобные действия не понимала и не принимала. Я не искала компромисс с собой, чтобы на них решиться, и не хотела затыкать свою интуицию. Зачем мне бездумные «подвиги» с короткой и пустой славой? Пусть остается уделом «смелых».

Моя поездка была в полной мере безопасной благодаря осознанному подходу. Я не брезговала руководствоваться собственными страхами и волнениями. Если где— то уровень внутреннего дискомфорта превышал норму, я отказывала без сожаления. В дороге обострился инстинкт самосохранения. И вероятность того, что могло бы случится что-то плохое, была ниже, чем в обычной жизни, потому что интуиция и каждая клеточка тела были на чеку. Я слушала себя и доверяла.

Смысл безопасности был в том, чтобы объективно оценить ситуацию, а не действовать по мнению и провокациям других. Самый трусливый поступок — доказывать свою смелость.

Чтобы отправиться в путешествие я не побоялась всего лишь двух вещей: мнения друзей и близких, а также общепринятых стереотипов, которые пугали неизвестностью. Не бояться своих истинных желаний и воплощать задуманное, требовало куда большей смелости, чем никому не нужный риск.

Письмо 37

09 февраля 2008

Я добралась до города Симпорна, который обещал стать крайней точкой в путешествии по Сабаху, дальше только назад — в сторону Кота Кинабалу. Грязный, маленький городок с ярко выраженным запахом рыбы. Помнится, читая сайты про Малайзийское Борнео, там говорилось, что цивилизация здесь на западном уровне. Практика показала, что от западного уровня — только хорошая качественная дорога и все. Хотя нет — еще многочисленные бесплатные красочные буклеты с картами. Все. Остальное на азиатском уровне, причем в начальной стадии развития.

Чем менее развит регион, тем больше внимания на улице, в этом городе оно достигло своего пика: «Hello», «How are you?», «Are you OK?», «Where are you going?», «I love you» — слышала я на улицах. В центре города — рынок. Больше развлечений не было замечено.

Но приехала я сюда не по городу гулять. Меня манил остров Сипадан, который находился в часе езды от Симпорны. Слухи о его невероятном подводном мире меня заинтриговали и я решила ехать, не смотря на цену, которая явно зашкаливала. В конце концов именно для такого приключения я и работала в Таиланде.

В компании пятнадцати человек, гида и капитана мы стартовали на остров Сипадан, омываемый водами непривычно теплого моря Целебес.

Открытое море, волны, черная бездна, до берега примерно 10 метров.

— Глубина около 600 метров, — сообщил инструктор, — остров Сипадан имеет уникальный рельеф, он похож на гриб. Сам остров это шляпа гриба, далее достаточно резко идет обрыв, сначала коралловые рифы — глубина около 10–30 метров, затем уже бездна — очень глубоко. Мы будем плавать с корабля — смотреть три разных рифа.

— Спасибо за предложение, но я буду плавать с берега, а не в открытом море, — сказала я, обнимая свой спасательный жилет.

Желание туриста — закон, все уплыли. Я осталась на берегу. Когда лодка вернулась, по рассказам участников было понятно, что увидеть все, можно только плавая с корабля. У берега лишь кораллы да пестрые рыбки, которых я вдоволь насмотрелась на Манукане. На второй заход я поплыла на лодке. Суть в том, что гид-инструктор погружается с дайверами, а «люди в масках» остаются одни в открытом море, за ними лишь смотрит капитан корабля и подгоняет лодку, когда есть желающие забраться наверх. Во второй заход я на берегу не осталась.

Открытое море, волны, бездна, до берега примерно 20 метров, до кораллового рифа 2 метра. 10 дайверов погружаются, с ними инструктор — уже считают метры под водой. 4 снокренглиста готовятся на старт — это их второй риф. Я бегаю по палубе из угла в угол с криками:

— Они такие большие! Они — огромные! Ой, смотрите — еще! Голову высунула! Рядом!

Остров Сипадан знаменит своим невероятным морским миром, а его главная достопримечательность — это гигантские черепахи, средний диаметр которых около метра. Никто на корабле уже не удивлялся — они их видели в первый заход, когда я плавала у берега, где ничего особенно не увидишь. Зато 10 метров от берега — и их здесь миллион. Черепахи постоянно всплывали и захватывали воздух — их можно было рассмотреть во всех деталях даже с лодки. Правда, у острова была еще одна достопримечательность. Но я старалась об этом не думать и настроиться на плавание. Уже одет жилет и затянут пояс.

— Не бойся — мы в первый раз не видели, — уговаривали меня забыть ту самую вторую достопримечательность острова, которую все хотели увидеть, кроме меня.

— Зато, там так красиво — столько рыб, огромные и разные, и много-много черепах прям рядом с тобой. Ты сможешь их потрогать. Пошли!

Я не хотела никого трогать. Мне достаточно смотреть и быть рядом. Но решиться я не могла и продолжала говорить о своем:

— Но все их видят тут — даже те, кто с маской. А дайверы только количеством оперируют: я видел 10 штук, а я, наверное, 20…

— Поплыли за руки, если тебе страшно. Мы тебя возьмем за обе руки и поплывем втроем. Хорошо?

— Хорошо! Только если вы увидите акул — не показывайте их мне, пожалуйста. Я не хочу видеть акул вообще.

Сначала мы плыли по темноте. До рифа пару метров, но это неописуемое ощущение смотреть вниз и видеть глубину, как смотреть в бесконечность. Я решила закрыть глаза и не смотреть вниз вообще, но вдруг почувствовала, что моя напарница меня теребит — значит что-то показывает под водой — я открыла глаза, а со дна медленно поднимались 2 черепахи прямо на нас. Восторг. Они вынырнули на поверхность за воздухом и продолжили путь.

Невероятные коралловые сады, рыбы — самые разные, огромные. Мне кажется, некоторые из них достигали двух метров. Мне хватило 30 минут и девушки любезно проводили меня до корабля. Мне было панически страшно плыть одной. Скорее я бы вообще не поплыла. Во-первых, большие волны постоянно кидали из стороны в сторону, во-вторых на днях я порезалась и у меня была свежая рана. Ну, что я могла поделать — дите цивилизации, выращенное на фильме «Акулы». Я четко помню, что акулы чувствуют каплю крови за много километров и несутся сожрать источник. Я показывала рану гиду — а он смеялся, заявляя, что здешние акулы едят только девушек и только русских, поэтому за порез я могу не беспокоиться.

Я была единственным человеком, кто абсолютно ясно понимал, что не хочет видеть акул. И не видела. Это была сила мысли. Сразу поле моего возвращения на этом же месте видели двух акул, а чуть подальше восемь. Рифовые акулы — примерно 2 метра длиной. Гид сказал — человечиной они брезгуют. Наверное, так и есть. Ведь, ежедневно на остров приезжают сто человек (это лимит), которые ежедневно с ними встречаются.

Для моего уровня экстрима хватило ощущения, что они рядом, зато черепахи, гигантские рыбы разных цветов, кораллы оставили яркий след в моей душе. Такого я не видела еще, это точно. Под конец я смогла сделать фото черепахи — когда она поднялась на поверхность, теперь оно одно из самых любимых.

ГЛАВА 37. Наконец-то, про деньги — в цифрах

Перед стартом в Сети запросто находилась информация, что я вряд ли буду тратить больше 20, а то и 10-5 долларов США в день. Возможно, в этом и была своя правда. Экономия могла быть видом экстрима. Я проверяла и перепроверяла информацию сама, вникала в суть и делала собственные выводы. Поэтому знала, что мои расходы будут выше, я не планировала делать из экономии самоцель. Это было лишь средство путешествовать долго.

В заключительную неделю пути я смогла подсчитать реальные цифры, потраченные за пять с половиной месяцев дороги.

Итак. В среднем бюджет моей поездки составлял 27 долларов в день. На жилье уходило 8-10 долларов в сутки, если округлить. Например, в северном и центральном Китае цены были на порядок выше, чем в южном, где двухместный номер стоил 5 долларов, а кровать в дормитори — 3. В Лаосе индивидуальный номер в отличном гестхаусе, не превышал 5–7 долларов. В Бангкоке — от 10–12 американских денег. А на Ко Чанге я снимала хорошую комнату у моря, с ванной, вентилятором, небольшим набором мебели за 7 долларов. Самое дорогое жилье было в Малайзии. Индивидуальные номера 12–15 долларов, а дормитори на 10 человек были для меня слишком шумными и тесными. Это не означало, что в том же Бангкоке я не смогла бы найти коморку без окон за 5 долларов. Они были. Но меня интересовал доступный уровень комфортности.

Следующим пунктом расходов была еда. У меня выходило не больше 2–3 долларов в день. В Китае огромные порции в местных кафе. Лучше всего было обедать в компаниях или не заказывать больше одного блюда за раз, если все-таки шла обедать одна. Знаменитые китайские дамплины (пельмени) стоили 1 доллар за восемь штук. Креветки в кляре — 2,5 доллара за огромное блюдо. Тарелка лапши, больше похожая на тазик — 1,7 доллара. В Таиланде популярный Пад Тай Кунг был 1 доллар. В Камбодже, очень вкусное блюдо амок — рыба запеченная в кокосовом молоке — 2 доллара. Вода в бутылках стоила копейки.

Оставшиеся средства равномерно распределялись на транспорт, достопримечательности, необходимые покупки, развлечения и визы.

Наземный транспорт в Азии дешевле, чем в России. Например, поезд Гуйлинь— Куйнминь мне обошелся в 37 долларов. Проезд в вагоне второго класса, на нижней полке с кондиционером, из Бангкока в малайский город Баттуэрт — 32 доллара. Самолет из КЛ на Борнео около 85 долларов в один конец. И это считалось очень дорого, так как билет брала за день до отлета. При покупке этого направления за несколько месяцев цена не превышал бы 30 долларов.