Невеста безликого Аспида

Наверное, со стороны вся наша процессия выглядела более чем потешно. Мне же было совсем не до смеха, даже к горлу тошнота подкатила. И поддерживало меня в этот момент только присутствие сестры Адальмара.

Едва мы вышли к месту казни, как мне стало окончательно дурно. Мужчины, все, как по команде, вскинули на нас глаза. И если на лицах остальных, включая Абеля, ничего не отразилось, черты Адальмара исказились. Сначала он поморщился, словно ему на лопате под нос сунули что-то дурно пахнущее, затем в глубине взгляда, которым он окинул нашу женскую компанию, засквозило что-то вроде предупреждения из разряда «раз так, то я дам вам с лихвой всё, чего вы заслужили».

– Ты притащила сюда всех своих фрейлин, сестрица? – вкрадчиво поинтересовался Теогард. – Потрясающее рвение поддержать ту, которая сама лезет на рожон.

Я фыркнула, старательно отводя глаза от несчастных, минуты которых были сочтены. Интересно, каково это – стоять вот так, знать, что тебя вот-вот повесят и понимать, что это конец? Что испытываешь в такие мгновения? Господи, почему я вообще об этом думаю? Ведь такие мысли совершенно не способствуют тому, чтобы успокоиться.

– Если я и лезу на рожон, то можете отпустить свою сестру и её фрейлин, я справлюсь и одна, – парировала я прежде, чем Тэя вступила в разговор. Всё лучше, чем забивать свою голову мыслями о тех, кого сейчас возведут на эшафот.

– Хм. Вообще-то никто не держит здесь ни Тэону, ни тех, кто уже бледен настолько, что вот-вот лишится чувств.

– Я так и поняла. Здесь держат насильно только меня.

Смело встретив взгляд Адальмара, в котором засквозил вызов, щедро сдобренный обещанием всех возможных кар, которые он уже готов обрушить на мою голову, я окончательно поняла, что быть серой мышью – явно не мой удел. Даже если это сулит относительно спокойное пребывание в обители Теогарда.

– Я никуда не уйду. Ни я, ни мои фрейлины, – заявила решительно Тэя и прежде, чем Адальмар произнёс хоть слово, повела меня в сторону нескольких расставленных рядами кресел.

– Спасибо, – тихо поблагодарила я Тэону, устраиваясь на одном из сидений, обитых бархатом.

– Ох, Элла, лучше бы вам вести себя сдержаннее, – покачала головой Тэя. – Не знаю, что с Теогардом… но он как с цепи сорвался.

– А разве я давала ему повод? С ним вообще невозможно вести конструктивного диалога. Я имею ввиду, что любую мою фразу он воспринимает как вызов.

– Так и есть. Он привык совершенно к иному.

Я вздохнула, не желая спорить с той единственной, кто был вроде как на моей стороне. Конечно, в чём-то она была права. Наверное, нам с Теогардом вообще лучше не пересекаться, по крайней мере, до свадьбы. Но есть одно «но». Я категорически не желаю ни выходить за него замуж, ни оставаться в этом мире.

– Вы же знаете, что такое безликая казнь? – проговорила Тэя, наклонившись ко мне, когда Адальмар махнул рукой, давая знак, что можно начинать.

Одновременно с этим, двое мужчин, приговорённых к смерти, всё так же опустив головы, как по команде шагнули в сторону виселиц. Никакого неповиновения. Всё слаженно и чётко.

– Не знаю. И, честно говоря, даже знать не хочу.

– Брату полностью подвластна их воля. Они нарушили главный закон – посягнули на то, что принадлежит ему, – продолжала шептать скороговоркой Тэона. И тут я начала понимать, что к чему. – Сейчас они испытывают страх… ужас. Но ничего не могут поделать.

Я, словно заворожённая, наблюдала за тем, как приговорённые встают под виселицей, как петля опускается и опутывает их запястья. Как верёвка натягивается, приподнимая их так, что они касаются земли носками ботинок. И всё это без какого либо вмешательства со стороны Адальмара. Он же сам вышагивает рядом, заложив руки за спину, и только всё тот же бордовый плащ взлетает следом за ним, словно окровавленные крылья.

– Брат может чувствовать ложь. Любую, – прибавила Тэя, и сердце моё, до сего момента глухо стучащее в груди, забилось так отчаянно, что стало угрожать выпрыгнуть из груди.

Теогард может чувствовать ложь? Но тогда он уже знает, что в его замок прибыла совсем не Эл’лаар. Или не знает? А если просто делает вид, играя в какую-то свою игру?

Тэона что-то шептала и шептала, я же не слышала ни слова. Мне казалось, что мир состоит из тишины, звонкой и кристально-чистой. И только голос Адальмара проникал в меня, словно мог преодолеть любую преграду.

– Вы обвиняетесь в нападении на невесту Теогарда Адальмара, – проговорил мой жених, застыв возле несчастных и, полуобернувшись ко мне, поклонился с ледяной улыбкой. – Есть ли что-то, что может оправдать это преступление?

Ему ответом было молчание. Мне казалось, я вижу, как силятся те, кого он уже загодя приговорил к казни, сказать хоть слово. Но не могут. Это же натуральное издевательство! Нет, я совсем не считала их белыми и пушистыми, но и наслаждаться карой, которая настигла их в виде Теогарда, не могла.

– Прекрасно, – мрачно констатировал Адальмар и снова взмахнул рукой.

Одной из фрейлин стало плохо. Она буквально стекла на землю, стоило только маленьким крючкам, повинуясь воле Тео, появиться из воздуха. И тут я заподозрила неладное.

– Не смотрите, – в ужасе шепнула Тэона, но я ничего не могла с собой поделать. Вперилась взглядом в то, как крохотные крючки впиваются в лица и тела обоих преступников, не в силах отвести глаза. А потом Адальмар просто махнул рукой… и раздались нечеловеческие вопли.

Я зажмурилась, но было поздно. Так и видела, как с приговорённых заживо сдирают кожу. Сначала с лиц – после с туловища. И как Теогард наслаждается каждым мгновением их агонии.

– Унесите фрейлин в замок, – проговорил он усталым голосом, пытаясь перекричать вопли умирающих. – А вы, Эл’лаар, перестаньте изображать из себя ту, кто способен упасть в обморок от самой обычной казни.

Я чувствовала дыхание Адальмара на своём лице, но не могла приказать себе открыть глаза. И только стихающие крики казнённых, от которых кровь стыла в венах, продолжали звенеть в моих ушах. И когда я всё же решилась на то, чтобы разомкнуть веки, увидела прямо перед собой лицо Теогарда. Он склонился над моим креслом и теперь смотрел на меня с нескрываемым любопытством, в котором не было и толики участия к тем, кто агонизировал за его спиной.

– Знаете что, Теогард? – выдавила я из себя, борясь с тошнотой. – Вы меня ненавидите, не знаю почему. Но теперь знайте – счёт между нами равный. После того, что вы сотворили, я вас презираю!

Я сорвалась с места и устремилась в сторону замка. Мои слова, сказанные Адальмару, самой мне казались жалкими, но это всё, на что я была сейчас способна. И наверняка максимум, что он испытает – желание посмеяться над ними и надо мной. Но мне было плевать.

Лишь бы только теперь оказаться в спасительной тишине спальни и послать к чертям всякого, кто решит нарушить мой покой. Остальное, в целом, уже казалось не таким уж и важным.

На двери в мою комнату никаких замков и задвижек не оказалось, что меня совершенно не удивило. Но и не испугало – почему-то я была уверена, что Адальмар не станет меня преследовать. Даже, наверняка, снова перестанет замечать меня вовсе, вплоть до момента, когда я дам ему повод придумать новый способ пощекотать мне нервы. А я ведь дам, в этом и сомневаться не приходится.