Невеста брата. Будешь моей

И да, это было очень неприятно!

К тому же местами больно.

— Расслабьтесь, — проворчал акушер.

Расслабишься тут!

Но я всё равно постаралась.

Не вышло.

— Почему ей больно? — не выдержал в итоге Ярослав.

Вслух я не жаловалась, но вот вырвавшийся тихий полустон не сдержала. На него-то он и отреагировал.

— Всё. Уже всё. Больше не больно, — промямлил в своё оправдание врач.

И правда закончил. Спустя несколько секунд его возни, стука металла, в специальный контейнер полетели снятые одноразовые перчатки, а я наконец, смогла нормально вздохнуть. Как только оделась, пришлось вернуться к тому стулу в кабинете, на который мне указали изначально.

— Заполним обменную карту, выпишу вам направление на анализы, сдать их желательно сразу, на следующий приём явитесь через неделю, как только будут готовы все результаты, — проговорил безэмоционально акушер, покосившись в сторону Ярослава, на которого лично я больше не смотрела, испытывая неловкость. — Присаживайтесь сюда, — уже мягче напомнил мне, указывая на стул, около которого я остановилась.

Перечень заданных впоследствии вопросов был таким же стандартным, ответы на них фиксировались в специальной карте. В основном, ответы требовались односложными, с упоминанием цифр, либо “да” — “нет”. Пока мы не дошли до пункта, где требовалось указать отцовство. Вот теперь последовала пауза.

— Кхм… — прокашлялась я, опять умолкла. — А если я ещё не определилась? — поинтересовалась аккуратно.

У мужчины в халате моментально вытянулось лицо в удивлении, так что на него я тоже перестала смотреть.

— И вообще, поставьте прочерк, это же не такая уж и важная информация, — пробурчала я в добавок.

Ну а что? Скажу «Ярослав Орлов» — Игнат может прочитать и взбеситься, укажу «Игнат Орлов», другой брат тоже не обрадуется. Вот и будет прочерк. Нейтральная позиция, так сказать. Меньшее из двух зол. Ярослав, судя по молчанию, так или иначе, со мной согласился. Правда, это его молчание показалось каким-то очень уж гнетущим и не предвещающим ничего хорошего. Я в последнем убедилась, едва всё-таки взглянула в его сторону. Таким мрачным я его видела в последний раз, когда ему о нашей будущей свадьбе с Игнатом стало известно.

Сделала вид, что не причём!

А вскоре получила банку для анализов, кучу бумажек с направлениями, в том числе на осмотр другими специалистами. От рекомендаций вплоть до перечисления продуктов, от которых стоит отказаться на весь период беременности, я отмахнулась. Зато Ярослав внимательно выслушал и запомнил. В какое-то мгновение мне даже немного совестно стало.

— Ладно, мы всё поняли, будем соблюдать, — заверил он врача хмуро, завершая нашу встречу. — Всего доброго.

Акушер только кивнул в знак прощания, одарив меня почему-то полным сочувствия взором. Если честно, я не особо удивилась, и сама себе сочувствовать начинала. Я же знала, куда мы дальше пойдём. Мы и пошли.

— На этот раз я тебя здесь подожду, — указал на диванчик для посетителей Ярослав, оставив мне часть направлений, другие забрал себе, когда мы добрались до первого этажа. — Думаю, там ты и без меня справишься.

Посмотрела на табличку на двери с тоской. Сочувствие к себе продолжало набирать обороты.

— Ага, — отозвалась я неуверенно.

С места так и не сдвинулась, естественно. Да и вообще подумала, что можно прийти сюда и в другой раз.

— Ну что ещё? — правильно расценил моё промедление мой спутник. — Только не говори, что ты баночки ставить боишься на поднос?

Вздохнула.

Ладно бы только баночку надо было поставить!

Но неприкрытая издёвка помогла. Сделав над собой усилие, я справилась за ближайшие пять минут. С баночкой и всем, что было с ней связанное.

А вот там, где предполагалось сдавать кровь…

— А давай я сюда потом сама зайду, а? — промямлила жалобно, с надеждой посмотрев на своего сурового богатыря.

Сама и вовсе шаг в сторону сделала, подальше от царства острых игл и пробирок, от которых у меня предобморочное состояние постепенно развивалось.

Не спасло!

Суровости в моём богатыре не стало меньше.

— Ты что, правда, уколов боишься? — уточнил недоверчиво он, поднимаясь с диванчика для посетителей и подошёл ко мне, отобрав бумаги, пока я уже изрядно помяла, пока нервничала.

Смущённо улыбнулась. И посмотрела на него ещё более жалобно. Приготовилась даже задвинуть речь о пагубном влиянии стресса на женский организм в ожидании будущего пополнения, но не пригодилось.

— Идём, трусиха ты моя, — вздохнул Ярослав, приобнял меня за плечи и так и вошёл вместе со мной в нужный кабинет.

Жестокий!

А я ещё на Игната грешила…

На стул возле женщины в белом халате он тоже сам меня усадил. Неудивительно, что я моментально вцепилась в его руку, словно это могло спасти от падения с десятого этажа, и это падение у меня происходило прямо сейчас.

Жаль, его и это не разжалобило.

Крепко сжал моё плечо одной рукой, вынуждая оставаться на месте, а другой отдал нужные направления подоспевшей к нам медицинской сестре. Целых четыре бумажки, между прочим, а значит крови потребуется немало. Лаборантка тут же принялась ставить какие-то пометки, а затем что-то записывать в своей тетрадке.

Дальше смотреть я не стала!

Крепко зажмурилась.

— Могу галстук одолжить, — услужливо предложил Ярослав.

— Галстук? — так и не открыла глаза.

— Ага, глазки завязать. Когда не видишь, не так страшно. Мне мама в детстве так делала. Правда не галстуком завязывала, а ладонями накрывала, — поделился со мной воспоминанием. — И пела.

Глаза я открыла. Посмотрела на него. Мне как раз собирались жгут завязать, поэтому упоминание о галстуке теперь виделось совсем двусмысленным.

— Издеваешься, да? — промямлила.

Но руку медицинской сестре всё же протянула. И тихо ойкнула, когда мне проткнули безымянный палец. Я, как жгут увидела, про такой вариант забора крови совсем не подумала. Но жгут всё ещё был, и он приближался. А мне пришлось и другую руку подать. Пока её перетягивали, обморок вовсе показался самым заманчивым из всего, что со мной могло произойти.

Жуть полнейшая!

— Кстати, я тут подумал, как насчёт голубого цвета? — вдруг ни с того ни с сего спросил Ярослав. — Для детской. Я читал, что он хорошо успокаивает. Да и для девочки тоже вполне подойдёт.

Справившись с удивлением, посмотрела на него.

В смысле голубой?! Как это для девочки тоже вполне подойдёт?!

Ничего подобного!

— Зелёный тогда уж. Мятный. Универсальный. И тёплый. Под цвет моих волос, — съехидничала.

Жгут поначалу неприятно давил, но я о нём быстро забыла, тем более, что это недолго длилось, предел моего возмущения по поводу выбранной Ярославом расцветки был гораздо выше.

— Нет, ты невыносима, — покачал головой удручённо он. — Мятный. Что это за цвет такой вообще? — одарил меня не менее возмущённым взглядом.