Невеста Демона. Дилогия

Ну, и упырь с ней - "приличной девушкой", я - не она, она - не я.

–  Да. А что-то ни так?

Магиана глубоко вздохнула и… промолчала.

–  Аскар, прекрати, - чуть слышно прошептал Данте.

Я обернулась. Зеленый демон поглаживал прильнувшую к его ноге шубку, словно собаку.

–  Нет, - вмешалась я.
– Подержи пока.

Обойдя их вокруг, я открытой ладонью провела по шерсти и быстро прошептала заклинание. Шуба тут же расслабилась и опала.

–  Все!
– обрадовалась я.
– Теперь можно и пообедать.

Демоны дружно кивнули и стали расставлять стулья.

–  Лилит, ты, может быть, все-таки потрудишься рассказать, что за балаган ты здесь устроила?

–  Ну, - почесав кончик носа, я поглубже вздохнула: - Мы с Люсей, моей горничной искали хоть один целый подъюбник. Кстати, этот был последним, - чуть задрала я юбку, показывая драный подол.
– Когда мы добрались до одного сундука, в который уже давно ни лазили, то нашли там вот это, - я кивнула на драный мех.

– Носить это я все равно не стала бы, а Люсе шубка приглянулась. И я подумала, что можно ей отдать. Вот только мех за время лежки помялся и потускнел. Ну, я и решила его оживить и придать блеска.

–  Оживила, - хмыкнула Элька.

–  Я не знаю, как это получилось. Она вдруг озверела и кинулась на Люську. Даже покусала. Не смейтесь! Представьте, каково бедной девушке - быть покусанной шубой.

–  Да уж, невесело, - согласилась Беатриче.

–  Очень даже весело, - хихикнула Симилла.

Магиана вздохнула:

–  Ну что мне с тобой делать, чудо ты ходячее, как заметили наши гости?

–  Экзамен отменить, - обрадовалась я.

–  Еще чего! Ты мне по полной его сдашь. Наравне с другими девочками.

Позже, когда все успокоилось и, наконец, сели за стол, магиана, как строгая учительница, вновь подняла свой внимательный взгляд на меня:

–  Кстати, Лилит, ты не поведаешь нам, почему не присутствовала на завтраке?

–  Ну… я…

–  До меня дошли слухи, что ты едва ли не полдня проспала. Неужели всю ночь повторяла задание перед экзаменом?

От ее нарочито мягкого, заботливого голоска у меня аж мурашки по коже побежали. Уж лучше бы побыстрей устроила взбучку, и дело с концом. Так нет, будем выеживаться перед гостями. Тьфу, заботливая наставница нашлась. Плеточку-то она всегда с собой носит.

Я молчала. Зачем оправдываться, говорить то, о чем мы обе и так знали.

–  Ну?

Раз хочешь объяснений - изволь выслушать. Я разозлилась.

–  Вы знаете, где я была. Сбежала, как и всегда это делала. И буду делать.
– Сжав в руках чашечку с любимым какао, я подняла голову.
– Оправдываться не буду. Запрещая, вы знали, что меня это не удержит. Так что вас смущает, магиана Консуэла? То, что я взломала ваши охранные заклинания, как бы вы их не заговаривали? Мелочь, меня такими не удержать. Я уже взрослая, так что пора прекратить этот фарс.

–  Это не фарс, ваше высочество, - чуть заметно дернулась наставница.
– Нельзя вести себя как девчонка, а потом надеяться, что к вам будут относиться как к взрослой. Что вы доказали этим побегом? То, что можете уйти без спроса? Так это мы все знаем. Может вы хоть раз докажете, что являетесь принцессой, а не проказливым сорванцом.

–  Может быть. На той неделе.
– Я ослепительно улыбнулась.
– Сразу после экзамена. Нам вроде бы на какой-то бал придется ехать. Вот я буду себя хорошо вести. Обещаю! Не, ну правда!

–  И позволишь нам себя прилично одеть?
– лукаво сощурилась Симилла.

–  Позволю, - обреченно кивнула я.

–  И будишь стоять в стороночке, а не носиться по всему залу?
– просияла Элька.

–  Конечно!

–  И без магии?
– сощурилась Беатриче.

–  Слово даю.

–  Не верю, - округлила голубые глазки Присцила.
– Только не ты, Лилит. Ты же и пяти минут спокойно не выдержишь без своего чародейства.

–  Спорим?!
– протянула я руку.

Сестренки озорно сверкнули глазками.

–  Спорим! На что?

Я опустила руку и призадумалась. Чего бы захотеть?

–  На желание?

–  Пойдет, - Беатриче протянула мне руку.
– Для каждой.

Пари заключено. Во что я опять вляпалась?

–  Кстати, Лилит, раз ты вчера поздно пришла, - посмотрела на меня Консуэла, - может, видела Агриппу. Ночью я слышала ее рыданья.

–  Видела, - скуксилась я.

–  Ну-ка рассказывай, - взвилась мачеха. Как же ее двоюродную бабку обидели.

–  Разбудила она меня своими нравоучениями. Как всегда кричит, руками машет. Вопит что-то типа: "Как не стыдно, принцесса, голубая кровь, а сама в гостиной на диванчике отдыхает. Не по порядку! Не по протоколу!" Что ей еще остается делать, кроме как кричать. Кстати, - обернулась я к нашим гостям, - Агриппа, это наш семейный призрак. Не одно поколение своими нравоучениями достала. Она же воспитательницей при жизни состояла, а потом один наш шкодливый предок так ее достал, что у бедняжки сердечный приступ случился. Но и после смерти она наше семейство в покое не оставила. Все так же воспитывает, правила и приличия разъясняет. Кого хочешь до заикания заговорит. Вот и меня заговорила. Я ей и ответила, что где хочу, там и сплю. Лучше бы промолчала. Агриппа разошлась. "Да что это такое, да как так можно? Совсем молодежь испортилась, мало того, что посреди ночи домой заявляется, так еще и в таком виде. И это принцесса, образец для подражания, что же тогда обычные люди вытворяют?" Ну, я ее и просветила, что образцом быть не могу по причине прогрессирующей наглости и острых приступов вредности, в купе с дурной привычкой влипать в нехорошие истории. Сама ведь знает, а все туда же. Ох и расшумелась она после этого. Кричит, ругается, говорит: "Совсем стыд потеряла, принцесса. Мало того, что посреди ночи заявилась в непотребном воде, так еще и в неприличествующей компании". Ну, я глазки округлила, так как вообще не помнила, как в замке оказалась. Вот меня бонна наша разлюбезная и просветила на повышенных тонах. "Черти, - говорит, - принесли". Я, если честно, сначала даже растерялась. Думаю, совсем наша старушка из ума выжила - чертей видеть стала. А может, это за ней из Тантраса прибегали. Только потом, после того, как я ей высказалась по этому поводу да еще грешницей заблудшей обозвала, до меня дошло о каких чертях она говорит. Призраки-то не имеют расовых понятий, ну черт и есть черт, а то, что это асуры, ей как-то по боку. Я, конечно, попыталась извиниться. Но только еще больше разозлила. Какой же она крик подняла! Говорит: "Не подобает приличной девице по ночам где-то шляться с четверкой не… вполне… благонадежных мужчин, - ну это я существенно смягчила эпитеты нашего полтергейста, она то выражалась куда более нескромными словами в адрес демонов. Где только таких набралась-то. Не иначе как у портовых грузчиков.

– Да еще с рогами и хвостом". Не знаю, чего она к этому хвосту прицепилась, но особо ее возмущал именно он. Я, конечно, с ней согласилась, что не очень прилично получилось. "Ну и что?
– сказала я ей.
– Я вообще не слишком-то приличная особа. Так что это еще не самое страшное, что могу сотворить. А будешь возмущаться - рассею". Достала она меня, короче. Я ведь ничего такого не сделала. С чего на меня так-то орать? Да еще и асуров сюда приплела. Никакого такта у призрака. Так ведь и до скандала межрасового не далеко. Вот я ей и высказалась обо всем, что думаю по этому поводу. Вы меня в запале знаете - если понесло, никаким заклятием не остановишь. Я и толкнула речь на добрых пять минут о чересчур зарвавшихся призраках, их месте в королевском дворце и в воспитании подрастающего поколения. Да еще о смене моральных устоев за те сто лет, что ее нет в живых. А так же припомнила все те слухи о любовных похождениях нашей бонны при жизни, что ходили по дворцу.
– Так же я имела наглости угрожать милой Агриппе, что если она и впредь будет доставать меня своей моралью, то я заведу любовника из числа все тех же чертей. Это я, конечно, погорячилась. У меня раньше и в мыслях такого не было. Все эти глупые подозрения.
– Думаю, я во многом не права. Но зачем лезть к человеку в четыре часа утра со своими нравоучениями. Наверное, я ее обидела. Надо было быть помягче в выражениях. Ведь дошло до того, что я пересказала ей все те слова, что кричали нам артиллеристы, когда я крышу взорвала. Ну те, с фейерверками, помните?
– посмотрела я на демонов.

Бальтазар и Аскар дружно прыснули от смеха, вспомнили, наверное. Данте честно пытался держать чувства в узде, хотя лицо и покривил. А Заквиэль покачал головой:

–  Тебе действительно было лучше не говорить этого призраку. Это же натуральная похабщина.

–  Правда? Я об этом не подумала. Ой!
– поздно спохватилась я.

Данте все же не выдержал.

–  Сегодня же вечером пойдешь к Агриппе и извинишься, - строго посмотрела на меня магиана.

–  Ни имею ничего против, - уверила я.
– Если она тоже извинится.

–  Говори это Агриппе. Для нас главное, чтобы во дворце снова настали мир и покой.

–  Пока здесь это недоразумение, - ткнула пальчиком мачеха, - во дворце никогда не будет покоя. Когда у вас начинается практика?

–  Мы уезжаем через две недели, - смела заверить магичка.
– Если, конечно, все сдадут экзамены.

Я вздохнула. Экзамены - мое слабое место. У меня может все великолепно получаться на тренировках, но как только я выхожу на обозрение суровых экзаменаторов, способности сами собой уходят куда то в пятки, вслед за сердцем.

–  Лилит, - позвал отец, - что ты там говорила о фейерверках? Ты и здесь приложила свою шаловливую ручку?

Мне разом поплохело.

–  Мы должны извиниться, - вмешался Бальтазар, - но это скорей наша вина.

Король хмыкнул:

–  Не стоит, господин Бальтазар. Я всегда узнаю о проделках своей непутевой дочки по особому почерку - по нелепости. На той крыше находились три архимага, дом отцепил отряд охраны. И только моя Лилит могла этого не заметить, разнеся всю секретную подготовку вместе с домом. Архимаги даже ничего понять не успели, когда там все запылало. Неужели ты - мой ребенок?
– совсем не злобно, скорей риторически спросил он.