Невеста для босса. Куплю тебе новую жизнь

Наоборот. По моему, вертеться она начинает ещё сильнее. То и дело дёргает себя за ремень безопасности. Достаёт из микроскопического клатча зеркало и гигиеническую помаду и начинает суматошно краситься.

Боковым зрением слежу за тем, как она ведёт гигиеничкой по нижней губе и, сука, сглатываю как голодная шавка. Чувствую, как по хребту медленно стекает напряжение, потому что я в ту же секунду думаю о том, как часом ранее мял эти губы. Как девчонка прерывисто выдыхала мне в рот, цепляясь ледяными пальцами за футболку.

Чёрт… они до сих пор у неё красные и опухшие…

— Болит? — спрашиваю хрипло.

Ловлю кайф от того, что после моего вопроса она моментально краснеет.

— Щиплет… немного. У вас… щетина колется?

— У кого у нас? У тебя что, опять в глазах двоиться, Стрельникова?

— Четвериться! — тут же огрызается. — У тебя колется щетина! Всё лицо мне исцарапал!

— Да ладно? — ухмыляюсь. — А мне казалось, тебе понравилось. Ты так дышала тяжело, когда я тебя целовал.

— Это… от недостатка кислорода. Вы как вантуз ко мне присосались!

Закрыв глаза, сжимаю пальцами переносицу и усмехаюсь. Звездец просто. С вантузом меня ещё никто не сравнивал…

— Всё, остановите здесь, мы приехали.

Удивлённо выгибаю бровь, тормозя возле огромного многоэтажного здания с большой огороженной территорией.

— Это что… клиника?

Вот уж этого правда не ожидал.

Не сказал бы, что у меня были какие-то конкретные предположения по поводу того, зачем курносой нужны бабки. Ну кроме секты, естественно. Или каких-нибудь бандосов, которым она за что-то задолжала.

Реально, в эти две версии я бы поверил гораздо быстрее, потому что, кажется, у девчонки талант влипать во всякое дерьмо. И да, меня в этот список тоже можно включить.

Но к тому, что мы в итоге приедем к воротам частной клиники, я как-то был не готов.

— Боюсь спросить, что тебе может быть здесь нужно? — достав из бардачка пакет с бабками, поворачиваюсь к курносой. — Тем более за такую, мягко говоря, не маленькую сумму. На тяжело больную или умирающую ты не похожа. Так что этот вариант отпадает.

— А это уже частная жизнь. Вас такие вещи не касаются.

Судя по тому, как Лиза дёргается, она явно нервничает. И это напрягает. Клянусь, в любой другой ситуации решил бы, что это какая-нибудь палёная клиника, вырезающая из нищих дурочек органы за бабки, но курносая сюда приехала платить, а не продавать. А как я уже сказал, на умирающую она не похожа.

— Меня касается всё, что касается тебя, Лизочек. Тем более, раз уж я плачу. Так что если хочешь получить деньги, то говори на что собралась их потратить.

— Грудь я решила увеличить! Хочу, чтоб прям большая была! — выпаливает раздражённо. — Третий размер! Всегда о нём мечтала! Довольны?! А теперь отдайте деньги! Или больше я не стану ничего изображать перед вашими родителями! Я серьёзно! — вырывает у меня из руки пакет с баблом, рывком открывает дверь машины и буквально вываливается на улицу. — И да, как вы понимаете, я здесь останусь ночевать. После операции нужно отлежаться. Так что ждать меня не надо, встретимся завтра на работе. С переездом, как понимаете, тоже придётся повременить. До свидания, Кирилл Сергеевич, — специально выделяет интонацией моё имя и отчество. Гадина мелкая. Разворачивается и засунув пакет подмышку быстро топает по направлению к клинике, то и дело увязая каблуками в земле.

Ещё с пару минут смотрю на ворота, за которыми скрылась эта мелкая вруха, а потом выхожу из машины и двигаю следом.

Глава 35

Лиза

Прижав к груди пакет с деньгами, быстрым шагом иду по коридору клиники. Сердце в груди тарахтит как ненормальное.

Потому что страшно. Страшно, что сейчас я приду, а врач вдруг скажет, что стоимость операции повысилась. Или если окажется, что дату перенесли, потому что на Машкино место поставили какого-то срочника, например. И как пройдёт сама операция тоже страшно.

Хотя я и стараюсь мыслить позитивно, но всё равно прекрасно понимаю, что операция не гарантирует Маше выздоровление. И то, что это, по сути, её последний шанс снова ходить, я тоже понимаю.

До встречи с хирургом осталось ещё полчаса, поэтому решаю в начале зайти к сестре.

Замираю перед её палатой и медленно вдыхаю через нос, чтобы немножко успокоиться.

После того, что произошло на встрече с родителями Горского мне это необходимо. Мало мне нервов из-за предстоящей Машкиной операции, так теперь ещё этот дурацкий поцелуй из головы не выходит.

У меня до сих пор горят губы. И вообще вся кожа вокруг.

Снова достаю из клатча зеркало и смотрю на своё отражение. Боже, я похожа на какую-то утку! У меня вместо губ два пельменя! Надеюсь, что Маша этого не заметит…

Открываю гигиеничку и наношу ещё один слой помады на повреждённую кожу, хотя едва ли это поможет мне скрыть весь масштаб катастрофы.

Клянусь, до сегодняшнего дня я даже не знала, что можно так целоваться.

Хотя, откуда бы мне знать, как можно. Не сказала бы, что у меня в этом плане большой опыт. По сути, Горский первый мужчина, поцеловавший меня по-настоящему…

От этой мысли сердце дёргается и ускоряется, а по коже прокатывает волнение, потому что я снова зачем-то вспоминаю руки босса, блуждающие по моему телу и горячее дыхание на коже.

Боже, нужно срочно перестать об этом думать!

И в следующий момент мне это удаётся, потому что дверь Машиной палаты вдруг резко распахивается и я со всего размаху получаю деревяшкой прямо по голове.

— Ай, бля…………шкой от ремня тебе по жопе надо дать, Маша, чёрт тебя подери! — выпаливаю, хватаясь за ушибленный лоб, на котором теперь точно вылезет здоровая шишка.

Это видимо в добавок к моим утиным губам. Чтоб я уж совсем красавицей была.

— Лиза, ты? А я уж думала показалось. — Маша сдаёт креслом назад, пропуская меня в палату. — Я слышу цокает кто-то каблуками в коридоре, а возле моей двери всё стихло. Ты чего там стояла и не входила?

— Я… задумалась. Не важно, в общем. Как дела?

Прохожу внутрь и плюхаюсь в кресло рядом с Машиной койкой.

В который раз радуюсь, что я всё-таки нашла ресурсы, чтобы перевести сестру в эту клинику.