Невеста для босса. Куплю тебе новую жизнь

Снова толкает меня в грудь и ёрзает, пытаясь избавиться от моих пальцев, которые всё ещё в ней. Но в ответ я только глубже их ввожу, от чего чувствую внутри неё непроизвольную пульсацию.

— Это всё, что ты хочешь мне сказать? — вскидываю брови, смотря на её выражение лица, которое в секунду становится отстранённо-непроницаемым.

Какого чёрта происходит вообще?!

— А что я ещё должна сказать? Ты мне помог. Я тебе благодарна. Спасибо, Кирилл.

— Спасибо?!

— Большое спасибо. Так лучше?

— Большое спасибо?! — выпаливаю, охреневая от происходящего. — Ты серьёзно?! Большое спасибо?! Это всё, что пришло тебе в голову?!

Тяжело выдохнув, смотрит мне в глаза. Прикусывает губу, будто хочет в начале что-то сказать, но в итоге не решается.

— Кирилл, пусти меня, пожалуйста… — шепчет, снова несмело меня отталкивая. — Было хорошо, но… мне уже не комфортно. Если ты понимаешь о чём я… — многозначительно опускает взгляд на мою руку у неё между ног.

Пытается придать лицу безразличное выражение, но выходит у неё так себе. Всё равно губы поджимает. Снова пытается отвернуться, но как и в прошлый раз я фиксирую её подбородок и не даю этого сделать.

Звездец, твою мать! Просто… звездец! Даже слов других нет! Вижу же, что что-то недоговаривает!

— Ты в курсе, что девственницы так себя не ведут? — вскидываю бровь.

— Да? И как же они ведут себя?

— Как и положено, — начинаю злиться. — Краснеют, стесняются и так далее. Но никак не делают морду кирпичом, как будто для них кончить от чужой руки всё равно что семечек пощёлкать.

— И много ли было у тебя девственниц?

— Одна. Только что.

— В таком случае, твои выводы основаны на сплетнях, просмотренных ранее мелодрамах, и ещё, возможно, почитанных в тихаря любовных романчиках.

— Ага. Про курносую императрицу, которая познакомившись с герцогом послала его в анальные дали.

— Необычный сюжет… И что, неужели у них после этого что-то было?

— Было, Лизок. Ещё как было. В первый раз он помог её лотосу расцвести как раз в машине. В смысле в карете. И там она как надо краснела, стеснялась и охала. В общем, правильная девственница была.

— Цветущий лотос… — сглатывает, старательно добавляя в голос безразличных интонаций. — Не удивительно, что там неадекватная девстенница описана. В этих бульварных романах вообще всегда пишут полную чушь. В жизни, как видишь, всё гораздо прозаичнее. Девственницы давно ассимилировались и их цветущие бутоны тоже. А теперь, отпусти меня, пожалуйста. Нам правда пора.

Смотрю на неё и не знаю, что делать. Сразу придушить эту заразу или подождать, что ещё она отчебучит. Чёрт, это надо же было так вляпаться в бабу с полной башкой мадагаскарских тараканов!

Ассимилировалась она. Клянусь, руки так и чешутся придушить!

Но вместо этого я, продолжая смотреть ей в глаза, очень медленно вынимаю из неё пальцы. Чувствую её судорожный вздох у себя на губах, когда задеваю всё ещё набухший клитор.

А потом демонстративно подношу пальцы к своему рту и слизываю с них влагу, получая в ответ желаемый результат — глаза курносой тут же расширяются, а сама она краснеет настолько, что пунцовая краска растекается до самой груди.

— Хреновая из тебя актриса, Лизок. Главных ролей не видать, — слезаю с девчонки и тут же сам пока она не очухалась подтягиваю на место чёртовы трусы в сиреневый цветочек.

Вылезаю на улицу, облокачиваюсь о капот, достаю из кармана помятую пачку сигарет и прикуриваю, заполняя лёгкие так необходимым мне сейчас никотином.

За это время Лиза уже успевает натянуть обратно платье и перебраться на пассажирское сиденье. Делаю ещё несколько затяжек, после чего возвращаюсь в машину, завожу мотор и выруливаю обратно на трассу.

* * *

Говорят, никотин успокаивает нервную систему. Нихрена подобного! Ловлю себя на том, что всю чёртову дорогу боковым зрением слежу за этой мелкой заразой. А самое главное не понимаю, чего мне хочется больше. Придушить её или затрахать до смерти.

Ведь это же ненормально, одновременно хотеть и того и другого?! Хотя, о чём я вообще говорю? Давно пора было понять, что с этой курносой ведьмой нормально вообще не бывает!

А тот факт, что Лиза молчит, будто воды в рот набрала только усугубляет моё и без того взвинченное состояние. Сидит, уткнувшись лбом в стекло и смотрит в другую сторону.

Вот какого чёрта там в её башке происходит?!

Бл*ть, и вид такой безразличный, как будто пять минут назад не она подо мной стонала и закатывала глаза! И это, чёрт возьми, ещё больше выбешивает!

— Приехали, — паркую машину напротив небольшого торгового центра и глушу мотор.

Смотрю на курносую, которая вместо того, чтобы выйти, начинает мяться и растерянно озирается по сторонам, не зная куда пристроить порванный мной же лифчик.

И ведь хрен скажет мне что-то! Нет, даже сейчас молчит, как партизан на допросе у немцев!

— Да дай ты его уже сюда, — теряю терпение, когда она пытается затолкать его в свою милипиздрическую сумку, в которую он очевидно не влезает.

Вырываю лифчик у неё из рук и кидаю в бардачок.

— Спасибо. Я потом его заберу.

— Хрен тебе, Елизавета Алексеевна. Оставлю себе как трофей. Всё-таки не каждый день доводится срывать бутоны ассимилировавшихся девственниц.

Да, я её провоцирую. Потому что хочу, чёрт возьми, добиться хоть какой-то реакции. Ладно, хрен с ним, пусть не краснеет. Пусть психанёт. Выскажет мне что я козёл, пошлёт в задницу, да хоть что-то! Клянусь, у меня голова уже с ней едет! Потому что сейчас я был бы рад даже если бы она мне снова перцовым баллончиком в глаза херанула! Это бы выбесило куда меньше, чем её безразличное выражение лица. Как будто кончить в машине для неё также обыденно, как руку пожать.

В магазине Лиза тоже ведёт себя максимально сдержанно и спокойно. Берёт всего пару футболок и шорты. Заминается, разве что, остановившись напротив отдела с нижним бельём.

— В чём дело, Лизочек? Размер забыла? Могу подсказать, у меня отличная память на размеры женской груди.

— Даже не сомневаюсь, — бубнит себе под нос. — Спасибо, Кирилл Сергеевич, но свои параметры я и сама прекрасно помню. Просто жду, когда вы отойдёте и дадите мне спокойно выбрать бельё, — это уже добавляет громче.

— Ещё раз назовёшь меня, Кирилл Сергеевич, и я трахну тебя прямо в примерочной, — наклонившись, шепчу ей на ухо. — Хотя нет. Ты же у нас девственница, хоть и ассимилировавшаяся. Секс в магазине тебе не подойдёт. Просто простимулирую. Буду из тебя стоны выбивать до тех пор, пока словосочетание Кирилл Сергеевич вместе с местоимением «вы» не вылетит из тебя окончательно.

Секунда. Всего секунда за которую на лице у Лизка столько эмоций проносится. Начиная от стыда и заканчивая таким бешеным взглядом, как будто она мне сейчас вешалку в глаз воткнёт. Но в следующее мгновение все это вновь трансформируется в безэмоциональное выражение с которым Лиза не глядя подхватывает какой-то комплект и идёт с ним на кассу.