Невеста для бунтаря
Шрифт:
Берт усмехнулся, и я понял, что глава клана только что разозлил Пианиста.
– Снова обвиняешь меня во вранье? Знаешь ведь, я этого терпеть не буду. Прости, Карлос, я не верю в волшебников на голубом вертолете. Итак, без Эда не будет сделки. На крайний случай, так уж и быть, верни мне его труп. Тогда я отдам тебе труп Софи. А ты, парень, пошел со мной. – Я ощутил сильный удар между лопаток, когда Вебер направил меня к открытым воротам, оставив Карлоса ни с чем. Стоящего в растерянности, со сжатыми кулаками у черного джипа.
* * *
Дэв…
Мы
– Ого, как у тебя все идеально, Пианист… Травинка к травинке. Гравий выложен не как попало, а мозаикой… Помешан на контроле, наверное? – Берт сумрачно свел брови и покосился на меня.
– К чему эти задушевные беседы, Дэв? Хочешь отвлечь меня от цели визита в дом? Не получится.
– А ты развяжи мне руки, и посмотрим, что у кого получится. – Лениво протянул я, думая только о том, как я действительно сброшу веревки, войдя в дом. Как наброшусь на Альберта Вебера и вырублю его… Еще до того, как вколю снотворное.
– Как думаешь, зачем я привел тебя именно в дом? – Мне не понравился хищный блеск в глазах Вебера. И я нервно буркнул:
– Не знаю. Может, тебе в глубине души нравятся мальчики, и ты захотел разнообразия? – Берт не церемонился. Он размахнулся и кулак ударил четко по животу, в болевую точку. На мгновение меня замутило. Черт, не стоило так его злить раньше времени.
– А может, тебя в доме кто-то ждет? – Издевательски пропел Вебер, и холодные щупальца подозрения закрались в душу. Нет, нет, не может быть. Ника в порядке, у Сантоса. Под защитой Карлоса. Берт просто играет со мной, выводит на эмоции… хочет, чтобы я кинулся на него уже сейчас. Но нет, я умею держать себя в руках. Надо просто не думать о том, что слова Вебера могут оказаться правдой…
Мы вошли в дом. Полутемный холл поражал своими размерами. Каблуки брендовых туфель пианиста звонко стучали по мраморному полу. Кажется, Вебер фанат не только контроля, но и белого цвета. Все оттенки этого цвета играли на полу, стенах, потолке. Лишь редкие картины знаменитых импрессионистов были развешаны по стенам в продуманном дизайнерском беспорядке. На кипенно белом фоне – алые пятна краски на картине, так похожие на кровь… Или черное около шторма, угрожающе нависавшее над светильником. В общем, дом подходил своему хозяину. Я в этом убедился окончательно.
– Куда ты меня ведешь? – Я незаметно повел запястьями, ослабляя путы на веревке. Вот-вот, сейчас мы войдем в комнату, и я…
– Я же сказал. – Берт уставился на меня своими неправдоподобно голубыми, почти прозрачными глазами. – Мы идем к Веронике.
– Хватит врать! Ники здесь нет! – В бешенстве крикнул я, решив, что секунда ничего не решает. И сбросил веревки, в тот момент, когда Вебер открыл дверь в комнату.
– Дэв! – Из глубины комнаты раздалось рыдание. И я оцепенел, стоя на пороге комнаты.
??????????????????????????
Глава 118
– Дэв! – Из глубины комнаты раздалось рыдание. И я оцепенел, стоя на пороге комнаты. Уставившись
во все глаза на Веронику, которая стояла посередине комнаты, не решаясь приблизиться ко мне.– Я выполнил твое условие, птичка. – Кажется, Вебер даже не обратил внимания на то, что я сбросил веревки. Ему было плевать. – Он твой. Можешь подойти, проверить.
Берт втолкнул меня в комнату, и я краем уха услышал щелчок ключа, запираемого дверь за моей спиной. Ника бросилась ко мне, обняв так крепко, что я задохнулся. На ее щеках виднелись следы слез, но беглый осмотр ее подтвердил, что Берт не причинил ей вреда. Ни синяков, ни крови на ней не было, платье даже не было помято.
– Дэв, ты в порядке?! Что он с тобой сделал?! – Она рыдала у меня на плече, продолжая обнимать меня, а я стоял, как вкопанный, чувствуя, как рушится все, на что я рассчитывал. Мой единственный шанс победить Берта и найти Софи сейчас стоял рядом со мной, меняя ход и привычную картину мира…
– Ты же не будешь глупить, да, Дэв? – Я медленно поднял голову и увидел черное дуло пистолета, направленное прямо на нас с Никой. На тонких губах Берта змеилась надменная улыбка.
– Нравится тебе мой сюрприз, Дэв?
– Ты украл Нику из дома Сантоса? – Прохрипел я, пытаясь подавить желание наброситься на него и удушить голыми руками. Меня останавливало лишь черное дуло пистолета, направленное на Веронику.
– Я? Украл? – Вебер скучающе пожал плечами. – Не мои методы, мальчик. Ника сама ко мне пришла. По доброй воле.
Мои глаза на мгновение застлала алая пелена. Ложь! Все ложь… Ника не могла… Я отодвинулся от Ники и пристально взглянул ей в глаза. Она моргнула и отвела взгляд, подтвердив тем самым мои подозрения. Вот черт…
– Это правда? – Темнота надвигалась смерчем, грозившим смести все живое, доброе, хорошее во мне. Предала? Вероника действительно предала меня?! Ненависть внутри кипела. Обжигала кислотой. А я верил ей… А она… Сама к нему пришла!
– Тебя могли убить… - Неуверенно начала она, потянувшись ко мне. Но я в бешенстве выставил руки вперед.
– Не смей. Не прикасайся ко мне. Я же просил! Оставаться у Сантоса. Чтобы не произошло!
– Ага, пока Карлос пытал тебя в своих подвалах?! – Ника взорвалась истерикой. Подскочила ко мне. Стукнула по плечу, в тщетной попытке причинить боль.
– А сейчас, думаешь, будет лучше? – Горько улыбнулся я. – Из огня да в полымя… Из плена Карлоса в плен Берта… Ты вообще головой думала?!
– Нет. – Ника, пытаясь взять себя в руки, вздернула гордо подбородок. – Я отдала Берту флешку. Взамен он освободил тебя. Он не причинит тебе вреда, Дэв. Он пообещал.
– Не причиню. – Вдруг легко согласился Вебер. – Я не нарушаю своих обещаний. Вот только, ты не договариваешь, девочка… Мне плевать на флешку. А ты так и не сказала, чем заплатишь за жизнь твоего любовника?
Я похолодел, сжимая кулаки с такой силой, что побелели костяшки. Вебер улыбнулся так хищно, что не оставалось сомнений – ему нравится играть. С нами. Со мной. С Никой, которая побледнев, отступила на шаг от меня…
Нет. Нет, нет… Не смей говорить этого. Только не это, Вероника.
– Нет! – Кажется, я не выдержал. Сорвался, вскрикнув одно только слово «нет». А Берт, откинув голову назад, расхохотался. И в смехе его звучала такая жестокость, смешанная с удовольствием, что мне стало страшно.