Невеста для Лазурного дракона. Выиграть отбор

Я нашла выступ в стенке, покрепче ухватилась за него одной рукой, а другой потянулась к мальчику.

— Давай, малыш, хватайся за мою руку. Смотри мне в глаза, смотри только мне в глаза и не отвлекайся ни на что, хорошо? — я старалась говорить медленно, четко, со спокойной интонацией, чтобы не испугать его еще больше. Он кивнул и протянул ко мне свою ручку, хватаясь за мою вытянутую. Конструкция, на которой он висел, дрогнула. Я крепко схватила мальчика за руку, с силой потянула на себя. И металлический стержень рухнул вниз. Я же, крепко обняв ребенка и прижимая его к себе, практически впечаталась в стенку. Мы стояли на небольшом выступе, и я старалась не смотреть вниз и не думать о том, что удара от падения железки я так и не услышала.

— Где они? — голос Расмуса был все так же спокойным, но я слышала нотки напряжения. Он все-таки услышал меня, я улыбнулась и с облегчением выдохнула. Оказывается, все это время я стояла, не дыша в полную силу, боясь того, что даже от дыхания стенки начнут разрушаться и мы с мальчиком рухнем вслед за железякой.

— Ния, медленно, без резких движений давай мне руку, — я посмотрела наверх и увидела такие родные глаза моего дракона. И именно они выдавали все его чувства. Он боялся, мой дракон. Вполне возможно, что впервые в жизни. И ему еще никогда не было так страшно как сейчас. Я прочувствовала все его эмоции и слабо улыбнулась.

— Все будет хорошо, — одними губами сказала ему, и он еле заметно кивнул, все так же напряженно глядя мне в глаза. Я протянула ему руку, второй крепко прижимая к себе вздрагивающее тельце. Расмус крепко ухватил меня, с силой рванул на себя, и мы все втроем повалились на спину. Вернее, мы с мальчиком как раз удачно приземлились, вернее, придраконились. А вот Расмус принял нас на себя. Он обхватил нас руками и прижал к себе так крепко, как будто боялся, что мы все-таки куда-то денемся. Я подняла голову, посмотрела на осунувшееся лицо Расмуса и поцеловала.

— Все закончилось хорошо, ведь так?

— Не для всех, к сожалению. Мама мальчика пострадала, но жива, ею занимаются целители. Еще есть пострадавшие. Радует то, что хотя бы никто не погиб, — но уголки его губ тем не менее скорбно опустились.

А потом мы разгребали завалы, оценивали ушерб, помогали тем, кто пострадал, до глубокой ночи. Это действительно было землетрясение, пришедшееся прямо на день ярмарки. На мой вопрос, не диверсия ли это, Расмус только с недоумением посмотрел на меня.

— Нет, Ния, не думаю. Да и какой в этом смысл? У нас прекрасная жизнь, никто не бедствует, поэтому это скорее пришло время проснуться вулкану, который недалеко от нас, к нам просто пришли отголоски его пробуждения.

Когда мы поняли, что все пристроены на ночлег, всем оказана помощь и наше присутствие уже не требуется, Расмус обернулся, и мы отправились домой. Сил думать ни о чем у меня уже не было, я буквально падала от усталости и переживаний, поэтому, как только оказалась на надежной спине Рига, тут же провалилась в глубокий сон.

Глава 32

Проснулась я от ароматов, наполняющих комнату. Первой мыслью не до конца пробудившегося сознания было то, что служанка случайно разлила флакон с благовониями. Но когда открыла глаза, то пораженно выдохнула и села на кровати, рассматривая ту красоту, которая заполняла все свободное пространство комнаты.

На полу, на подоконнике, на столике перед креслом, на тумбочке около кровати, словом, везде стояли вазы с удивительно красивыми цветами, чем-то напоминающие наши пионы. И именно они источали умопомрачительный аромат, от которого кружилась голова. Но откуда? И как они сюда попали?

В дверь нерешительно постучались и когда услышали мое разрешающее «да», осторожно приоткрыли, и в проем робко заглянула служанка.

— Госпожа уже проснулась? — она увидела меня, сидящую на кровати, и впорхнула в комнату.

— Не знаешь, откуда это все? — я повела рукой по цветочному раю.

— Как откуда? — девушка с удивлением посмотрела на меня. — От его светлости князя, от его светлости Малькольма, от жителей города, конечно, да много от кого! Это вы еще в холл не спускались, не видели, что там, — она хитро улыбнулась мне.

— Э-э-э… Я что-то пропустила? По какому случаю? — то ли я с утра еще плохо соображала, то ли пропустила что-то важное.

— Да как же, госпожа, — всплеснула она руками. — В вашу честь же! За то, что вы сделали на ярмарке, мальчика спасли! Это жители города все приносят и приносят вам цветы, в знак уважения, всеобщей признательности и любви.

Я очень странно себя почувствовала. Мне было, с одной стороны, лестно, а с другой — непонятно, что такого. Любой бы поступил на моем месте так же. Поэтому я только смущенно отмахнулась от явного восхищения служанки, и чтобы больше не выслушивать хвалебные оды, скрылась в ванной. А когда вышла, уже полностью одетая, то увидела, что в комнате меня ждет Расмус. Он встал при моем появлении, и получилось так, что мы одновременно шагнули навстречу друг другу, смотря в глаза и улыбаясь. И одновременно же сказали:

— Доброе утро, Рас.

— Доброе утро, Ния, как ты?

И Расмус, не ожидая ответа, просто притянул меня к себе и крепко прижал.

— Как же я испугался вчера. Никогда ничего так сильно не боялся. Но когда увидел тебя там над проемом… — его голос стал глухим, он уткнулся носом с мои волосы и вдыхал их аромат. — Ния, пообещай никогда больше так не делать.

— Как — так? Не спасать детей? Даже при явно грозящей опасности? — я серьезно на него посмотрела. — Я так не смогу, понимаешь?

У Расмуса потемнело лицо.

— Но я могу пообещать не рисковать понапрасну, хорошо? — и увидела, что лицо Расмуса просветлело, а из глаз стал уходить звериный золотой блеск и драконий зрачок. Риг явно тоже хотел запереть меня и никуда больше не выпускать.

— Хорошо, это я и хотел услышать, — улыбнулся Расмус. — А сейчас пойдем, внизу тебя ждет завтрак и сюрприз. Даже два сюрприза.

И он хитро посмотрел на меня, предлагая руку, на которую я оперлась.

— Расскажешь про сюрпризы? Что меня ждет? Что-то вкусное? Приятное? — завалила я Расмуса вопросами, в нетерпении пританцовывая рядом с ним и заглядывая в лицо.

— Ния, ты как любопытный ребенок, — он со смешком ответил он. — Сейчас все сама увидишь. А то если я скажу, это уже не будет сюрпризом.

Мы спустились в холл и у меня перехватило дыхание от увиденного. Здесь тоже, как и в комнате, абсолютно все пространство было заставлено цветами. Правда, они уже были другими и отличались от тех, что были у меня в комнате. И я, конечно, как художник не могла не оценить разнообразные форм, цветовую гамму и их красоту. Некоторые из них даже светились, примерно так же, как лилии на озере Богини.