Невеста для Мрака

Король бросил беглый взгляд на нас, словно разом взвешивая все возможные решения и принимая одно единственное.

– Через час я собираю Малый Совет. Моя королева, окажите любезность, почтите нас своим присутствием.

Я была рада выполнить это требование, завуалированное в просьбу.

Обед слуги доставили прямо в комнату. Отвечая на мои вопросы, доложили, что пожар в городе почти потушен, не причинив особо урона, народ разошёлся по домам, а наследный принц находится под домашним арестом по приказу короля.

Стоило войти в глубь кабинета, где собирался Малый Совет, мои ноги утонули в мягком ворсе пушистого ковра, покрывающего пол. Центр комнаты занимал огромный камин возле которого находился длинный стол, а рядом – заваленный бумагами секретер и пюпитры, где секретари вели свою работу.

Дик*Кар*Стал возглавлял собрание, по правую руку от него сидели любимые родственники и сын, по левую – премьеры и канцлер.

Как только я заняла предоставленное мне место, король протянул руку и сорвал печать с первого свитка, лежавшего перед ним:

– Список убитых, господа. Его возглавляет Первосвященный Святейший Хрустального Храма…

Я с трудом совладала с тем, чтобы скрыть гримасу удивления. Интересно, сколько шансов на то, что Святейшего убили все-таки взбунтовавшиеся ремесленники, а не по наводке Черного Короля?

– За ним следует начальник моей стражи, Фаон Ферлен. Двадцать человек из моей личной стражи убито, ещё около тридцати ранено, – хрипловатый голос твердо и сухо сообщал факты. – Сколько погибло горожан в сегодняшней заварушке, никто не считал. Так или иначе мы отстояли город, господа, но котёл бурлит. Его очень искусно подогрели. Как вы все, возможно, знаете, (а может быть и нет), на мою жену и вашу королеву недавно было совершенно вероломное покушение. Есть все основания говорить о наличии заговора, целью которого является государственный переворот. – Король откинулся на спинку кресла, обводя собрание тяжелым взглядом. – Это измена, господа, – подытожил он.

Дядюшка с сыночком, и царственный племянничек при этом недвусмысленном заявлении переменились в лице.

– Но… но вы же сами сказали, ваше величество, восстание подавлено. Значит, опасность миновала?

– Не восстание, дядюшка, – скривил губы Дик*Кар*Стал, – а народное волнение. Но суть не в этом.

– А в чём же, ваше величество?

– В том, что волнения эти спровоцированы вами, и это не может меня не огорчать.

– То есть… нет… То есть как мной, ваше величество?! Что вы такое говорите?!

– Несколько недель назад вы тайно короновали моего сына при пособничестве покойного Святейшего в Хрустальном Храме. Так?

– Я?! – всплеснул дядюшка ручками так невинно, что ему позавидовало бы и дитя малое. – Да я бы никогда бы…я никогда! Да как вам такое в голову пришло?!

– Неужели, отец, вы считаете, что я мог бы предпринять столь решительные шаги, направленные против вас?! – вскричал принц.

Казалось, возмущению Фабриана нет предела. Казалось, он взорвётся от праведного негодования в любую минуту.

Пламя свечей заколебалось, отбрасывая розовые отсветы на напряженные лица присутствующих.

– Моя королева?.. – медленно роняя каждое слово, проговорил Дик*Кар*Стал. – Поведайте, пожалуйста, достойному собранию то, что недавно рассказали мне.

И я поведала. Рассказала всё, чему посчастливилось стать свидетелем. Как пришла, как спряталась, что увидела, что услышала. В напряженном полумраке собственный голос казался незнакомым и чуждым, по-мальчишески низким, чуть хрипловатым. Всё то время, пока я говорила, не переставала чувствовать на себе пристальный, тяжелый взгляд Дик*Кар*Стала и не могла понять, что же за ним скрывается – одобрение или злость?

Когда я замолчала, в зале воцарилась тишина.

Пламя гудело в камине. Огненные языки метались, отбрасывая неровные блики.

– Отец, неужели же вы поверите этой лживой эдонианке? – вскочил с места принц Фабриа, заламывая руки. – Эта сука пытается очернить меня! Отстранить от вас, чтобы расчистить дорогу к трону своей чеаровской клике! Отец! Её заявления просто нелепость!!!

Речь принца звучала столь проникновенно, возмущение было столь праведным, что я сама усомнилась в собственной правоте и готова была устыдиться.

Ну, почти готова…

– Отец! Не верьте ей! Не верьте рыжеволосой блуднице! – принц рухнул к ногам короля, стараясь прикоснуться губами к его руке.

Дик*Кар*Стал резко отдёрнул ладонь.

– Отец! – в голосе принца слышалось отчаяние. – Отец! Это же нелепо!..

– Замолчи! – резко оборвал король, устремляя горящий мрачным пламенем взгляд в посеревшее со страха лицо сына. – Жаждешь моей гибели? Жаждешь моего трона, короны и власти?!

Он резко ударил по столешнице ладонью. Звук прозвучал, как отдалённый раскат грома:

– Я потратил всю мою жизнь, все мои силы, без остатка, я почти душу продал Великим… не за власть, не за глупые сапфиры на золотой порфире, которые, как ты вообразил, так пойдут к твоим золотым кудряшкам. Я положил душу за то, чего ты и стоящая за тобой клика не в состоянии даже вообразить. Корона – это не простая возможность проводить турнир или охоту в тот момент, как только в твою глупую головенку придёт такое желание, сын. Власть – это не вседозволенность, а ответственность величайшая. Это сон по четыре часа в сутки вместо восьми, это постоянная угроза предательства даже со стороны тех, кто должен быть всегда тебе верен. Это постоянная тяжесть, довлеющая на твои плечи. Ты всерьёз думаешь, что готов к этому?

– Отец… ваше величество! – принц молитвенно сложил ладони.

Мертвая тишина воцарилась в комнате. Все старались дышать как можно тише.

– Я не лишу тебя жизни, Фабрин, ты мой сын и единственный наследник. Но в сегодняшних беспорядках ты виновен, и ты понесёшь наказание. Придётся какое-то время посидеть взаперти и как следует подумать о поступках и их последствиях. Не беспокойся, тебя поселят в удобных апартаментах и у тебя будет приятное общество. Я готов предоставить тебе лучшее, что имею. Например, маркиза Виттэра и мою личную стражу.

– Нет! Нет, отец! Пожалуйста!..

Принца увели.

Огонь в камине угас. Стало прохладно. Безнадёжная сырость старых стен обступала со всех сторон.

Снова раздался хрипловатый низкий голос короля:

– Все согласны в том, что казнить Фабриана за государственную измену я не могу? Но кому-то ответить всё же придётся. Например, тем, кто пытался дергать за ниточки, управляя моим сыном, как марионеткой.

– Ваше Величество, мы не… – начал, было, королевский дядюшка.

– Молчать! – рявкнул на него Дик*Кар*Стал. – Любезные родственнички, вы ведь не надеетесь, что я закрою глаза на ваше участие в этом вопиющем безобразии?