Невеста для серого волка

– Здравствуй, Розалин, детка, – от оценивающего взгляда мутно-голубых глаз захотелось поежиться, но я лишь гордо вздернула подбородок. – А ты повзрослела, вытянулась, стала похожа на девушку. Только эти пухлые щечки с ямочками и деревенский загар портят всю картину.

Кажется, я пошла красными пятнами от обиды.

– Странно, что мои щеки на месте, дядюшка. На те деньги, что вы нам высылаете, не пошикуешь, – процедила тихо, чтобы не услышала бабуля. Я не хотела устраивать при ней отвратительных сцен.

Он лишь усмехнулся.

– Ну-ну, детка, не преувеличивай. Молодым девушкам вредно есть мясо, говорят, от него могут появиться прыщи, – и поправил кружевное жабо под подбородком.

Захотелось вцепиться в эти накрахмаленные кружева и оттаскать за них дядюшку, чтобы не думал задаваться. Он только и делал, что тратил деньги да проматывал мое наследство, не думая ни о семье, ни о приумножении капитала. Интересно, откуда сейчас он берет деньги? Не удивлюсь, если от обеспеченных женщин.

Дядя Джеймс был еще довольно молод и хорош собой, но красота его была холодной и отталкивающей, хотя некоторые дамы находили его привлекательным. Наш городишко полнился слухами, некоторые долетали и до меня. Например, не так давно болтали, что дядюшка ездил с богатой вдовой отдыхать на воды, после чего успешно ее бросил ради свежей юбки.

– Джеймс, мальчик мой! Рози, детка! – позвала бабушка, оглядывая слепыми глазами комнату. – Вы что там шепчетесь, идите за стол.

– Конечно, ба, извини, сейчас идем, – с показным добродушием отозвалась я.

– Миссис Эвлиш, прошу прощения за задержку! Просто поздравлял нашу Рози с прошедшим днем рождения. Она уже большая девочка, и я намерен серьезно поговорить с вами обеими, – он снова скользнул по мне липким взглядом, и это явно не сулило ничего хорошего. – У меня есть предложение, от которого Розалин просто не сможет отказаться!

Глава 5. Заманчивое предложение

Дядя привез с собой пузатую бутылку южного вина и, разлив его по бокалам, оставшимся от нашей прежней безбедной жизни, плюхнулся на стул. Пригубил напиток, посмаковал терпко-сладкий вкус и посмотрел на меня в упор:

– Как вы уже, наверное, догадались, я хотел поговорить о замужестве нашей Рози, – глаза его загорелись лихорадочным блеском, а я попыталась вжаться в спинку стула.

Если быть до конца откровенной, то в глубине души я мечтала о большой счастливой семье и о любящем муже, вместе с которым встречу старость. Тревожило другое – вряд ли на мне, сироте с худым кошельком, захочет жениться кто-то из потомственных дворян. Зато на мою руку могут претендовать сколотившие состояние торговцы, либо проходимцы, что заработали денег нечистым путем, ведь я могла дать им свою фамилию и право считаться аристократами, а титул передать детям.

И если так, то я бы предпочла лучше выйти за работящего парня из простой семьи, а не за прощелыгу и мота наподобие моего дядюшки.

– Как мило, что заботитесь обо мне, дядя Джеймс, – изогнув брови, я сделала маленький глоток – золотистая жидкость обожгла горло.

– Я всегда знала, что ты не оставишь нашу сиротку, – добавила бабуля. Ох, видела бы она выражение его лица в этот момент…

Он улыбнулся и подкрутил усы.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы пристроить Розалин в хорошие руки, – говорил так, будто я товар, а с лица не сходила довольная усмешка. – Через неделю нас ждут на прием в дом Глоудов, я привез деньги на платье и прочие мелочи, чтобы у Рози была возможность приодеться и блеснуть в гостях своей красотой и остроумием.

Дядя небрежно швырнул на стол кошель. Завязки ослабли, и я увидела выпавшие серебряные монетки.

– Ты же не подведешь меня, детка? – спросил так, что от сладости его голоса засвербело в желудке.

– Прости, дядюшка, но я никуда не пойду, – встала и, сжав руки в кулаки, зашагала прочь. Потом сорвалась и побежала, стуча каблучками по лестнице.

Слезы набежали на глаза, застилая взор. Страстно захотелось забиться в угол, чтобы никто и никогда меня оттуда не достал.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем на лестнице послышались шаги. Отрывистые и четкие, будто тиканье часов, отмеряющих последние мгновения моей свободной жизни.

Я застыла, сидя в кресле и сжимая похолодевшими пальцами подушку. Дверная ручка щелкнула – на пороге возникла фигура дяди Джеймса.

– Что за фокусы, Рози? – спросил, нахмурив белесые брови. – Я не в игрушки играть приехал, надо решить важное дело. Твое будущее сейчас в моих руках, поэтому, будь добра, прояви хоть каплю уважения к своему дяде.

Где был этот дядя, когда мы с беспомощной бабушкой нуждались в крепком мужском плече, опоре, к которой можно прислониться и закрыть глаза, зная, что она ни за что не пошатнется? Спрашивать без толку. У него своя жизнь, полная развлечений, друзей и женщин.

Поджав губы, я встала. Не хотелось, чтобы он смотрел на меня сверху вниз, как на нашкодившего котенка.

– Для начала и вам неплохо бы проявить хоть каплю уважения ко мне, дядя. Я не старые удобные туфли, про которые можно вспоминать раз в два года. И то потому, что новые натирают.

Глаза его едва не выпали из орбит. Он уставился с таким искренним изумлением и недоумением, будто увидел перед собой привидение. И тут дядя Джеймс закрыл лицо ладонью, плечи задрожали от едва сдерживаемого смеха.

– Ну ты и шутница, Рози! Вся в мамочку, – вдруг смех резко прервался, он шагнул вперед и сомкнул пальцы на моем локте. От родственника несло винным духом, но взгляд был трезв и пугающе холоден.

– А теперь послушай сюда, малышка. Ты должна понравиться Торну Глоуду, он мой давний приятель, и я расхваливал ему тебя, как будто ты золотая ваза с бриллиантами. Я должен с ним породниться, так что только попробуй, подведи!

Я много слышала об этом человеке. Он не был аристократом, зато его богатству могли позавидовать многие дворянские семье. Говорили, Глоуд сделал состояние, проворачивая какие-то темные делишки, а обе его жены покинули этот мир в самом расцвете лет.

Внутри поднялась волна протеста, и я хотела вывернуться из захвата стальных клешней, но сил для борьбы со взрослым мужчиной не хватало.

– Такое чувство, что вы хотите продать меня любому, кто больше предложит! Судя по слухам, этот ваш Торн – ужасный человек, и я не горю желанием понравиться ему.

– Ты ведь понимаешь, что я могу выдать тебя за того, за кого посчитаю нужным. Если не будешь слушаться, я отдам тебя самому мерзкому из всех стариков, – зашипел, крепче стискивая локоть.