Невеста для Тёмного Лорда

— Не говори ничего, — Миша занервничал, словно прочитал мои мысли. — Увидимся позже. Если захочешь прогуляться в парке, я на связи.

— Хорошо, — прошептала в пустоту, потому что мужчина ушел из моей квартиры, захлопнув за собой двери.

Я долго ковырялась в тарелке с завтраком, гоняя яичницу по бортам. Кофе давно остыл и покрылся тонкой пленочкой из-за того, что Миша налил воды из-под крана, а не из бутылки с бутилированной водой. Наверное, забылся. Пришлось все-таки отложить еду в сторону, затем я встала и подошла к окну. Город давно не спал, а люди носились по своим делам. Я призадумалась, ведь меня так и не покинуло ощущение, будто я спала слишком долго, а не всего лишь сутки, как сказал Миша. Учитывая, в каком я была, по его словам, состоянии, должна была ощущать боль в горле, но и тут нет никаких признаков, указывающих на ночной конфуз.

Я отпрянула от подоконника и прошла снова в спальню, решив найти свой мобильный телефон, но ни сумочки, ни плаща и ни самого телефона нигде не обнаружила. Но ладно… куда-нибудь задевала его. И вновь вспышка перед глазами, заставившая меня пошатнуться на месте, как хорошо, что я успела ухватиться за комод и переждать проклятое наваждение. Соломон… этот мужчина не оставлял меня в покое, а потом я ощутила на своих губах его легкое прикосновение губ, как будто он дарил мне самый сладкий поцелуй, который когда-либо случался со мной. Я застонала, накрыв ладонью свой рот. Зажмурилась, сотрясаясь всем телом, и вроде вновь все утихомирилось. Выпрямившись, я дотелепала до ванной комнаты. Включила прохладную воду в раковине и наклонилась, чтобы смыть с себя вчерашний (вроде бы реальный) день. Я никогда не делилась радостью с кем-то, даже с Мишей, но раз был повод, то… Резко выпрямилась, обращая внимание на себя в отражении зеркала – оно было мутным, будто запотевшим. Притронулась ладонью, желая скорее стереть пелену и взглянуть на себя, но как бы я не старалась убрать преграду, она все равно оставалась. Я нахмурилась и тут же схватила полотенце, висевшее рядом на крючке. Им прошлась, но эффект все тот же.

— Боже мой, что за чертовщина такая?! — не своим голосом пропищала, испугавшись до дрожи. Мои руки задрожали, и я тут же стала ощупывать свое лицо – все без изменений вроде бы.

Выбежала из ванной прямиком к стационарному телефону, чтобы вызвать скорую. Как-то лихо мне было, и сердце зашлось ходуном, грозясь вырваться из грудной клетки. Я задыхалась в буквальном смысле, и только добежала до кухни, как тут же грохнулась на пол, мгновенно потеряв все свои силы.

— Помогите, — застонала, постепенно теряя сознание. Сквозь пелену своих навернувшихся слез, я продолжала тянуться к телефону, который, к слову, сумела смахнуть с тумбочки. Дрожащей рукой потыкала по клавишам и мне чудом удалось набрать горячую линию скорой помощи. Послышался короткий гудок, а затем механический голос, который вещал, что мне нужно подождать пять минут, потому что все операторы заняты. — А-а-а! — закричала я, и что было сил, швырнула телефон куда-то подальше от себя, слыша лишь его стук о кухонную плитку.

Перевернулась на спину и долго смотрела в потолок, тем временем чувствуя вибрацию на груди. Когда я была подростком, то частенько спасала маленьких котят и клала их себе на грудь, отогревая собой. Ведь тепло, исходившее от сердца, всегда действовало успокаивающе и моментально даровало маленьким существам желание жить. Вскоре эти прекрасные создания отправлялись в добрые руки, которые я для них искала с особенной тщательностью. Ну вот был у меня маниакальный такой подход – а что, кошки и собаки тоже имеют душу, а мы – люди, в ответе за каждую из них. Так бабуля моя любила говорить: «мы в ответе за тех, кого приручили». И эта фраза так сильно залегла мне под корку, что я буквально чувствовала ответственность за каждое животное, которое попадалось на моем скромном пути.

Сколько я так пролежала, одному черту известно, но, когда я пробудилась ото сна, я снова оказалась в своей постели. И вновь эти странные звуки, доносившиеся из кухни, а потом довольный Миша, вошедший в мою спальню. Он в точности до каждой секунды повторил свои движения: облокотился о косяк, скрестив руки, ухмыльнулся. Я запаниковала, ощущая подступивший ком к горлу.

— Что за фигня?! — закричала я, пугая своего недожениха и тот попятился назад, выставляя перед собой руки, жестом говоря, что он не понимает, о чем я.

— Аня, успокойся, ты вчера шампанского перепила, забыла что ли? — виновато засмеялся он, — твой босс огорошил тебя, что ты получишь двойной гонорар за проект и ты на радостях позвонила мне, — тут же объяснился Миша, но мне было наплевать на его слова. Я никак не могла сопоставить, почему все вновь повторялось со мной, будто наваждение. Как день сурка, вот именно потому я не любила тот фильм. Таких оборотов в жизни я бы точно не вынесла, чтобы проживать один и тот же день бесчисленное количество времени.

— Миша, какой сегодня день? — оборвала его вопросом, соскочив с кровати. Я мигом рванула в ванную и уставилась в отражение зеркала – оно было покрыто пеленой дымки. — Ты видишь это? — закричала я, указывая на зеркало. Миша нахмурился, но кивнул.

— Да, мы с тобой, а что?

— Ты что, издеваешься надо мной? Тут нет ни меня, ни тебя! — воскликнула я, начав безумно стирать запотевшее зеркало полотенцем.

— Аня! Господи, что с тобой, детка? — взволнованно спросил Миша, пытаясь обнять меня.

— Не трогай меня! Не прикасайся! Только Соломон может. Только он! — я кричала во все горло, огорошивая Мишу именем мужчины, которого он знать не знал. А потом снова туман перед глазами, и я медленно скатывалась в его темную бездну...

Глава 24. Соломон

— Соломон! — Авраам окликнул меня, когда я пулей вылетел из огромной залы и направился к Анне. — Ну, постой же, дай мне объясниться с тобой! — дядька настаивал, а я даже слышать его не желал. Поэтому обратившись в дым, я пересек пространство, оказываясь в миг в своей спальне, где оставил под присмотром ее хранителя – черный кот, возлежал на ее груди и издавал мурчащие звуки, которые вибрацией сохраняли тепло тела моей королевы.

Приблизившись, я разорвал невидимый купол, который скрывал Анну от врагов. Недовольный кот зафырчал, но все-таки спрыгнул с груди Анны, уступая мне.

— Спасибо, Людовик, — поблагодарил кота-демона; в прошлой жизни животное было человеком – преданным охранником королевской крови. Переродиться в человеческое обличие ему не удалось, но, казалось, в шкуре кота он тоже чувствовал себя комфортно. Сверкнув зелеными глазами, кот мягко приземлился на лапы и вальяжно направился к стене, в углу которой была тень.

Анна лежала практически бездыханно, хотя начал проступать на щеках румянец, а значит, заклинание постепенно слабело. Я был несказанно рад, что проклятье, наложенное на девушку, не имело силы, такой, которая могла навсегда лишить меня моей любимой. Сев на край кровати, я взял кисть Ани в свою и переплел наши пальцы в крепкий замок – никакой реакции, и это жутко удручало мое состояние. Я уже скучал по ней, по нашим неловким и спонтанным объятиям, по нашим поцелуям, которые сводили обоих с ума.

— Анна, любимая, — я провел по ее правой скуле ладонью, отмечая бархатистость ее кожи. Затем немного склонился и посмотрел на нее, будто девушка спала и никак не реагировала на мои отклики ее имени. — Если ты слышишь меня, тянись к моему голосу, любимая. Я рядом… я найду того, кто осмелился наложить на тебя проклятье забвения. Аня, тянись ко мне, без тебя я погибну, — прошептал у ее ушка, чтобы только она слышала эти слова.

Я прекрасно понимал, что отчасти забвение могло продлиться и бесконечность, и это меня пугало до чертиков. Когда ее веки дрогнули, я сначала подумал, что мне почудилось, но – нет, она ответила на мои слова своей реакцией, потому что боролась за себя. Легонько накрыв ее прохладные розовые губы своими, я оставил поцелуй – поцелуй надежды и желания. Чувствуя на своих губах сладость Анны, я зажмурил глаза и переборол в себе гнев и ярость, которые вот-вот чуть было не накрыли меня с головой. Было трудно оставлять девушку вновь одну здесь, но я должен был разобраться, кто в моем замке вел интриги.