Невеста дьявола

Молчание.

– В момент моего триумфа тринадцать ведьм обретут признание. А их верный слуга – Лэшер – получит награду: Сюзанна и Дебора будут отмщены. Когда Лэшер переступит через порог, это будет означать, что Сюзанна погибла не напрасно. И Дебора тоже.

– Но что подразумевается под словом «спасены»? Каково его истинное значение?

– У тебя уже есть полное объяснение.

– Как же все произойдет? Ты утверждаешь, что узнаешь обо всем, когда я узнаю, но, уверяю тебя, мне ничего не известно.

– Вспомни, что ты говорила Эрону: что я живое существо, порожденное природой, и что мои клетки могут слиться с осязаемыми клетками, и что произойдет изменение вида и подчинение одного другому.

– Так вот в чем дело. Ты боишься этого подчинения. Ты боишься оказаться запертым в оболочке, из которой не сможешь удрать. Ты ведь сознаешь, не правда ли, что означает быть из плоти и крови? Что тогда ты можешь лишиться своего бессмертия? Что ты можешь погибнуть даже в момент перехода?

– Нет, я ничего не потеряю. А когда я обрету новую форму, то открою путь и для тебя. Ты всегда это знала. Еще до того, как впервые услышала старинное предание от своих родственников. Ты знала, почему там двенадцать склепов и одна дверь.

– Ты хочешь сказать, что я могу стать бессмертной.

– Да.

– И ты это предвидишь?

– Я всегда это предвидел. Ты для меня идеальный партнер. Ты сильнее всех ведьм В тебе сочетается сила Джулиена и сила Мэри-Бет. Ты унаследовала красоту Деборы и Сюзанны. Все души умерших сосредоточились в твоей душе. Познав все тайны клеточного развития, они нашли тебя, сформировали и довели до совершенства. Ты сияешь так же ярко, как Шарлотта. Ты красивее Мари-Клодетт и Анжелики. В тебе горит более жаркий огонь, чем в Маргарите или моей бедняжке Стелле; твое воображение развито гораздо больше, чем у моей прелестницы Анты или Дейрдре. Ты единственная.

– В этом доме живут души умерших?

– Души умерших покинули эту землю.

– Тогда что же Майкл видел в этой комнате?

– Он видел лишь впечатления, оставленные мертвыми после себя. Эти впечатления ожили через предметы, до которых он дотрагивался. Они подобны бороздкам патефонной пластинки: иголка попадает в бороздку, и начинается песня, хотя никакого певца там нет.

– Но почему они столпились вокруг него, когда он дотрагивался до кукол?

– Я уже сказал, это всего лишь впечатления. Их оживила сила воображения Майкла, который управлял ими, как марионетками. Они возродились только благодаря ему.

– Зачем, в таком случае, ведьмы хранили этих кукол?

– Чтобы играть в ту же самую игру. Ты ведь хранишь фотографию матери, а когда подносишь ее к свету, кажется, что мать смотрит на тебя как живая. Вот ведьмы и верили, наверное, что каким-то образом можно соприкоснуться с душами умерших, что за пределами этой земли лежит царство вечности. Лично я своими глазами не вижу никакой вечности. Я вижу только звезды.

– Я думаю, через кукол они взывали к душам мертвых.

– Все равно что молились. Чтобы воспоминания не потускнели, А большее просто невозможно. Душ мертвых здесь нет. Душа моей Сюзанны пролетела мимо меня вверх. Душа моей Деборы поднялась как на крыльях, когда ее нежное тело упало с церковной башни. Куклы – это всего лишь сувениры, не более. Но разве ты не понимаешь? Все это теперь не имеет значения, Куклы, изумруды – это все символы, а мы с тобой покидаем царство символов, сувениров и пророчеств. Мы обретаем новое существование. Вообрази силой воли ту дверь, через которую мы шагнем из этого дома и окажемся во вселенной.

– И этот переход можно повторить. Ты надеешься, что я в это поверю?

– Ты и без меня это знаешь, Роуан. Я читаю книгу жизни через твое плечо. Все живые клетки воспроизводятся. Я повторюсь в человеческом образе, и мои клетки смогут соединиться с твоими, Роуан. Перед нами откроются возможности, о которых мы сейчас даже не смеем мечтать.

– И я стану бессмертной.

– Да. Моей подругой. И моей возлюбленной. Бессмертной – как и я.

– Когда это должно случиться?

– Когда ты будешь знать, тогда и я узнаю. И случится это очень скоро.

– Ты так уверен во мне? Я не знаю, как это сделать. Я уже повторяла тебе.

– А что говорят тебе сны?

– Мне снятся кошмары. В них полно непонятного. Я не знаю, откуда взялось тело на столе. Не понимаю, что делает там Лемле. Я не знаю, чего от меня ждут, и не желаю видеть, как избивают Яна ван Абеля. Все это кажется мне полнейшей бессмыслицей.

– Успокойся, Роуан. Позволь мне утешить тебя. Сны тебе все расскажут. Точнее, в конце концов ты сама себе все расскажешь. Правда родится в твоем мозгу.

– Отойди от меня. Просто поговори со мной. Сейчас мне только это от тебя нужно.

Он не ответил.

– Только ты одна откроешь дверь, моя возлюбленная. Я жажду обрести плоть. Я устал от своего одиночества. Разве ты не чувствуешь, что час почти пробил? Моя мадонна, моя красавица… Пришло время мне родиться.

Она закрыла глаза, чувствуя его губы у себя на затылке, чувствуя, как его пальцы проводят по позвоночнику. Теплые руки проникли под одежду и принялись неясно ласкать грудь, губы прижались к губам.

– Позволь мне обнять тебя, – прошептал он. – Сейчас придут люди, и ты на несколько часов будешь принадлежать им, а мне придется тосковать поодаль и не сводить с тебя глаз, и ловить слова, словно капли воды, падающие с твоих губ, утоляющие мою жажду.

Позволь мне сейчас обнять тебя. Подари мне эти часы, моя красавица Роуан…

Она почувствовала, как ее ноги отрываются от пола и она взмывает в воздух; вихрем закружилась темнота, сильные руки повернули ее, лаская все тело. Для нее больше не существовало земного притяжения; она почувствовала, как Лэшер набирает силу, как вокруг становится все жарче. Холодный ветер гремел ставнями на окнах. Огромный пустой дом, казалось, наполнился шепотом. Роуан парила в воздухе. Она перевернулась, хватаясь за руки, сплетенные в темноте, чувствуя, как что-то сильное раздвигает ей ноги, проникает в ее рот. Да, сделай это.

– Что значит – час почти пробил? – шепотом спросила она.

– Скоро узнаешь, моя дорогая.

– У меня ничего не получится.

– Ты все сумеешь, моя красавица. Сама знаешь. Вот увидишь…

9

Когда он вышел из машины, уже смеркалось, дул пронзительный ветер, но знакомый дом, из окон которого струился теплый, желтый свет, выглядел уютным и приветливым, В дверях его поджидал Эрон в шерстяном сером кардигане и кашемировом шарфе вокруг шеи.

– Вот, это для вас, – сказал Майкл. – Счастливого Рождества, друг мой. – Он вложил в руки Эрону небольшую бутылку в яркой зеленой обертке. – Боюсь, подарок не очень оригинален, но это лучший коньяк, который я смог найти.

– Вы очень любезны, – сказал Эрон, слегка улыбнувшись. – Я буду долго его смаковать. Каждую каплю. Пройдем в дом, а то холодно. У меня тоже есть для вас кое-что. Ничего особенного, позже покажу. Заходите, прошу вас.

Внутри Майкла сразу окутало приятное тепло. В гостиной стояла довольно большая ель, великолепно украшенная золотыми и серебряными игрушками. Все это удивило Майкла, потому что он не знал, как Таламаска отмечает такие праздники, если вообще отмечает. Даже на каминных полках стояли композиции из веточек остролиста. А в самом большом камине ярко пылал огонь.