Невеста фараона

– Но ведь это же хорошо! Змей рассыпается! Мы победили!

– Он спалит нас вместе с лодкой! – Даша с чувством пнула горящую плоть. И, взвизгнув, принялась тушить подол легкого розового платья.

– Эта тварь восстанавливается! – отчаянно завопил сверху Романов и тут же грохнулся на палубу. А за ним свалился еще один кусок плоти, едва его не пришибив, – Мы рубим его, а он как новый! И ржет еще! Как будто мы его не бьем, а щекочем!

– Ахмес?

Я посмотрела наверх, но ничего кроме клубящегося дыма не увидела.

– Жив! – ответил Сашка, и подбежав к нам, обнял Дашу.

Та не сопротивлялась. Уткнулась ему в плечо, даже всхлипнула. Спросила зачем-то:

– Мы все умрем?

– Это же Дуат, дуреха! Тут никто не умирает взаправду, – подбодрил ее Романов, – Мы ведь уже за горизонтом. Разве нет?

Мы втроем понимали, что он пытается упокоить. Ее, себя, всех нас. На самом деле, высокие задачи требуют больших жертв. Этот закон и для мира людей, и для Дуата. Хочешь победить Апопа рискни собственной жизнью. Нельзя победить великое, оставаясь ничтожеством. Нельзя возвыситься, оставшись в очертаниях собственной тени. Вот почему боги обретают могущество. Они каждую ночь рискуют собой ради общего блага. Ради победы порядка над хаосом.

– Ну что, детки! Пришло время моего триумфа! – сухой, скрежещущий голос раздался сразу отовсюду. От его силы, от того, как вибрировал вокруг нас воздух, кровь замерла в теле. Сердце, дернувшись, остановилось. Я подавилась вдохом и закашлялась. Перед глазами плыл черный дым. Нет, хаос не был злой силой. Он такая же часть мироздания, как и порядок. Он противовес всему, что делает нашу жизнь прекрасной. Потому что боль, печаль ужас и разрушение – такие же неотъемлемые ее части, как радость, любовь и созидание. Без одного другое невозможно. Но если сломать этот порядок, мир погрузится в хаос. Сейчас в черном дыму я видела победу боли над удовольствием, забвения над любовью и смерти над жизнью.

Нет! Это не может закончиться так!

– Не может, Танеферт, – мелодичный голос перебирал меня по мелким частичкам. Играл на натянутых внутри струнах, – Ты должна бороться.

– Как?! Я всего лишь человек.

– Нет, Танеферт. Ты моя жрица. Ты жрица Исет. (Нам эта богиня больше известна под древнегреческим именем Изида).

– И что это меняет?

– Ты жрица богини магии! Разгони дым! Убери с палубы горящие куски плоти. Спаси ладью Ра. Спаси всех. Спаси себя.

– Убери? Разгони? Что это значит?

Над желто-красным маревом разлилось золотое сияние. Мираж? Или я на самом деле это вижу?

– Круто! – взвизгнула Даша, и принялась размахивать руками. От них исходили пульсирующие волны. Они разгоняли дым не хуже ветра.

– Но! – сердце обожгло обидой, – Я ведь твоя жрица! Разве она тоже так может?

– Вы обе мои! – разлилось по телу успокоительным сиропом, – Теперь обе! Хватит ворчать! Действуй!

Мы обе. Мы на одной стороне! Мы едины в том, что принадлежим одной богине. Почему-то именно это было особенно важным. Как будто из двух чужих людей мы превратились в сестер. И не было ближе этой связи. Потому что мы породнились не по крови, а по божеству.

– Блин, как?! – восхитился Дашой Романов, – У тебя ветер прямо из пальцев!

– С ума сойти, да? – она помахала руками, разгоняя остатки дыма. А потом, движением руки с легкостью смахнула за борт куски тлеющей плоти.

– Можешь меня наверх закинуть? – Сашка принял боевую стойку, – Ахмес там запарился в одиночку.

– Не вопрос!

Даша махнула рукой, и Романов унесся ввысь, оглашая нас напоследок воплями:

– Я, блин, сальто не заказывал! Меня сейчас на тебя стошнит!

– Это так… волшебно! – глаза Даши сияли, – Смотри!

Она аккуратно повела рукой снизу вверх, ладонью вперед. И лодка послушно двинулась в указанном направлении.

– Это магия Исет, Даша. Она передала тебе часть своей силы.

– Чтобы мы победили змея?

Я кивнула. А потом вытянула руку вверх, откуда доносились звуки битвы и послала сигнал «Свет! Жизнь! Порядок!»

Черное мрачное небо мгновенно посветлело, и мы с Дашей увидели, как высоко над нами извивается в воздухе черный силуэт змея хаоса. В некоторых местах он сиял золотом. Видимо это были раны, нанесенные нашими воинами. Две маленькие фигурки на нем, размахивали огненными мечами, выбивая из его шкуры яркие искры.

– Давай вместе! – почему-то мы обе сразу поняли, как надо действовать. Мы разом вскинули руки, осветив пространство золотыми лучами. Два слились в один: мощный, вибрирующий на низкой частоте, мощный.

Когда он врезался в чудовище, оно дрогнуло, издало хрип и начало падать, извиваясь в воздухе,

– Держи его!

Я выставила обе руки вверх. Даша повторила. И нам удалось поймать в силовые путы огромное тело змея. Очень, очень медленно мы опустили его в воду. Ахмес с Романовым спрыгнули с его головы на палубу ладьи.

– Он вернется, – предупредил мой воин, и тут же за его спиной вырвалась огромная страшная голова. В выжженных черных глазницах догорали красные угли. Апоп злился. Тело его вибрировало и источало молнии. От одной мне удалось уклониться, отпрыгнув в сторону.

– Смотрю, Исет пробудилась? – заметил он вовсе не светски, а многообещающе. Как будто только и ждал, что богиня себя проявит, чтобы ее уничтожить.

– Ты проиграл! – Даша поторопилась.

Апоп не выглядел побежденным. Он разинул огромную пасть, в которой уместились бы три таких ладьи как наша, и там, в его черном горле вспыхнуло бордовое пламя.

– Даша, туши его!

Но она и сама уже поняла, что нужно делать. Вытянула вперед руки, и с ее пальцев сорвались прохладные вихри. Мощными струями они врезались в чудовище, из пасти и из ноздрей его повалил густой серый дым. В выжженных глазницах вспыхнули угли. На них направила ветры я. И потушила. Но ненадолго. Он втянул воздух, даже раздулся в груди и, снова открыв пасть, полыхнул огнем. Нам с Дашей едва удалось сдержать его потоками воздуха. Сил у меня заметно поубавилось. По тому, как тяжело дышала моя сестра, ей тоже пришлось нелегко. Магия не черпается из воздуха. Она – это энергия тела. А если магия божественная, она требует и божественной силы. Наши же с Дашей тела обычные, человеческие. Мы быстро израсходуем себя то полного изнеможения, если будем только тушить атаки Апопа. Нам нужно его победить. И как можно скорее.

– Надо его сжечь! – крикнула я Даше.

– Он же сам огонь!

– Он другой.

Она дернула плечом, но кивнула. Она мне доверяет. Мы разом вытянули руки перед собой. И в тот момент, когда змей снова открыл пасть, чтобы испепелить нас, я крикнула:

– Мир и порядок!

– Мир и порядок! – как эхо повторила Даша. Из наших пальцев вырвались струи золотого огня. Мощного, божественного, чистого. Воздух загудел, поглотив остальные звуки. Я видела, как извивается в предсмертных судорогах Апоп. Как из пасти его вырывается пламя, но голова его закидывается и столб огня уходит в темную мглу ночи. Я видела, как разрывается на куски его огромное тело и сгорает по частям, опадая в воду легким пеплом. Но звуков я не слышала.