Невеста Христова

– Ее нашли мертвой возле медицинского центра на Каширке. Осматривал ее Вадим Ключицын. Это был его первый выезд в качестве медэксперта. Да и вообще первый день работы. Естественно, поэтому он девушку хорошо запомнил. Так получилась, что Вадик зашел в ОРО, у него там приятельница, и увидел фотографии. Ну а дальше, сами… сам понимаешь.

– И впрямь смахивает на чудо. – Согласился Ерожин, с сожалением оглядывая опустевшую тарелку.

Волков правильно истолковал взгляд бывшего шефа:

– Мало бутербродов взял?

– Все нормально, Тимофей. Я с голодухи и быка проглотил бы, а потом маялся. Ты когда об этом узнал?

– Вчера вечером. А сегодня послал Маслова проверить. Все так и есть. Маслов накопал и кладбище, где ее похоронили, и записал номер места. А ты как слетал?

– С пользой. Поговорил с женишком. Тот обещал без моего ведома никаких шагов не делать. Раскис мужик. – Ерожин налил себе еще чая, положил три куска сахара и долго мешал ложкой: – Ну и что ты об этом думаешь?

– Что тут думать? Кто-то, прикрываясь именем покойницы, затеял весь этот цирк с женихами. Если твой архитектор напишет заявление, дело открывать можно, только не в моем отделе. Это же афера, а не убийство. Причем афера, связанная с сетью Интернет, а этим занимается служба «Р». Трупов у меня по-прежнему нет.

– Вернее сказать, не нашли. – Петр залпом выпил остывший чай и поднялся: – Кстати, в чем причина смерти нашей «невесты»?

– Крестова училась в медицинском и подрабатывала медсестрой в Каширском центре. Жила в институтском общежитии. Вышла после ночного дежурства и попала под машину. Водитель с места происшествия скрылся. Найти его не удалось, поскольку ночью свидетелей не оказалось.

– Съезжу-ка я сам завтра на кладбище.

– Покойники не разговаривают. – Усмехнулся Волков.

– А вот здесь, ты подполковник, не прав. Иногда они очень даже разговаривают. – Возразил Ерожин: – И, пожав Тимофею руку, пошел к двери.

* * *

Аэропорт Шереметьево 29 октября

– Наш самолет идет на посадку. Просьба всем пассажирам занять свои места и пристегнуть ремни безопасности. – Приятный женский голос повторил то же самое по-английски и по-немецки. Себастьян Кох понял бы обращение стюардессы на всех трех языках. Русский он знал почти так же, как родной немецкий, поскольку читал лекции о русской литературе, а английский выучил в Оксфорде. Но немец, поглощенный мечтами о будущей жизни, объявления о посадке не услышал. Стюардесса прошлась с проверкой между кресел, на мгновенье остановилась возле него и жестом попросила пристегнуться.

Себастьян улыбнулся и послушно соединил пряжки ремня на своем животе. Живот у него имелся, но для сорокапятилетнего гуманитария, он был вполне прилично сложен. Ежедневные пробежки по парку, теннис и горные лыжи помогали держать форму. Кох часто ездил в Альпы. И не всегда говорил об этом коллегам. В Германии профессорам не так много платят, чтобы позволять себе подобный образ жизни. И он стеснялся демонстрировать свои финансовые возможности. Себастьян Кох в деньгах не нуждался. Родители оставили ему солидную ренту, и работал он скорее для души.

Путешественник посмотрел в окно и увидел под крылом самолета большое голубое озеро. «Как тут красиво! – Подумал он: – Обязательно съездим с Людмилой на это озеро».

Прекрасное настроение явилось к нему еще вчера, когда служащий «Люфт Ганзе» отыскал Коха на кафедре и вручил билет на московский рейс. На следующий день у него начинался отпуск, и он летел в Россию. И не просто в Россию, а к своей удивительной Людмиле. И не в какой-нибудь отель, а в свой дом, в их дом. Где они будут только вдвоем и никого больше. Себастьян и заснул с трудом. Последнюю ночь перед полетом он мечтал о будущем. Женоненавистник, всю жизнь проповедовавший идеалы холостяцкой свободы, он накануне брака впервые ощутил полное безграничное счастье. Такое счастье, что ему хотелось обнимать и целовать незнакомых людей. Конечно, работа, университет, гигантские пласты, открывшиеся ему в великой русской литературе, плюс общение через Интернет со всем миром, делали жизнь полной и насыщенной. Но так ему казалось до знакомства с Людмилой. Теперь он не мог понять как жил раньше без нее… Прелестные картины семейной жизни зримо вставали перед глазами немца. Вот Людмила в переднике хлопочет на кухне. Он наяву почувствовал запах кофе и горячих копченых колбасок. Вот они бредут по парку, и молодая жена ведет за ручки двоих очаровательных белобрысых немчиков. А в Рождество они вместе с детьми украшают новогоднюю елку.

Мечтания прервал толчок. Самолет коснулся колесами бетона, задрожал и понесся по полю. От резкого торможения Себастьяна вмяло в кресло. Но перегрузки длились недолго. Сняв скорость, Боинг мягко и торжественно покатил к зданию аэровокзала. Когда лайнер остановился, Кох почувствовал необычайное волнение. Неужели сейчас, через несколько минут он увидит Людмилу!? Увидит живую, из плоти и крови! И не только увидит, но обнимет ее, прижмет к своему сердцу и назовет своей. От предчувствия всего этого казалось, что время тянется ужасно долго. Ужасно долго его томят в самолете, потом возле будки паспортного контроля. Какая огромная там очередь, и как медленно она движется. Потом еще и эта таможня. Разве не видно, что в чемодане Коха, кроме подарков для возлюбленной, ничего нет. Зачем его проверять, тратя драгоценные минуты, отделяющие его от счастья. Но немцы народ дисциплинированный, и он ничем не выдал своего нетерпения. И вот наступил этот момент. Он прошел последний турникет перед блаженством. Он в России!

Себастьян вышел в зал и, пристально вглядываясь в лица встречающих, стал искать то единственное лицо, ради которого он решился поменять всю свою жизнь.

Но родного лица он не увидел. В голубых нордических глазах восторженное ожидание сменилось недоумением. Он поставил свой чемодан на пол и растерянно заморгал. Его белесые ресницы уже готовились увлажниться слезой. Но в этот момент к нему подошли два молодых человека.

– Вы господин Кох? – Спросил один из них.

– Да, Кох, это я. А в чем дело?

– Нас послала Людмила. Она немного приболела, и ждет Вас дома. Мы с машиной. – Сообщил молодой человек, что был повыше ростом.

– Мой Бог, что с ней?! – Заволновался Себастьян.

– Ничего серьезного. Она вчера долго возилась в саду, готовя его к вашему приезду, и простудилась. – Успокоил Коха тот, кто был пониже. Хотите с ней поговорить?

– Конечно, а как это возможно? – Восторженно воскликнул Себастьян.

– Высокий достал из кармана телефон и пробежался по кнопкам: – Очень просто.

Кох выхватил у него из рук трубку и сжал ее так, словно это был не кусочек пластмассы, а грудь возлюбленной.

– Милый, ты уже в Москве? – Услышал он нежный голос невесты.

– Да, моя царица, я в России! Что с тобой, любимая?

– Ничего страшного, небольшая температура. Тебя мои друзья встретили?

– Да, мой ангел. Все в порядке.

– Тогда жду и варю нам кофе.

Влюбленный профессор вернул молодому человеку трубку и покачал головой:

– Бедная девочка. Почему она себя не бережет?!

– Она вас так ждала! Чуть не плакала, рвалась сама ехать в аэропорт. Но мы ее уговорили остаться.

Тот, что был повыше, взял чемодан иностранца, второй, придерживая Себастьяна за локоть, повел его к выходу. Но до выхода они не дошли.

– В деревне, где Людмила приобрела дом, нет банка. Советуем решить эту проблему здесь. В аэропорту имеется банкомат. Снимите столько, чтобы вам на первое время хватило. – С добродушной улыбкой посоветовал долговязый.

– Конечно. Спасибо большое. Я об этом не успел думать.