Невеста инопланетянина

Кир завалился на диван — глаза слипались…

[1] Девятка — жаргонное название Девятого управления КГБ, отвечавшего за охрану руководителей Коммунистической партии и Правительства СССР.

[2] Маргарет Тэтчер возглавляла правительство Великобритании с 1979 по 1990 год, став первой женщиной на этом посту не только в Великобритании, но и в Европе.

[3] Руководитель МИ6 в 1983–1985 годах. Госсекретарь, заместитель министра иностранных дел.

[4] Сэр Джеффри Хау, в ту пору министр иностранных дел Британии.

[5] Визит Горбачева в Лондон состоялся в декабре 1984 года, то есть позже, но это АИ. Но то, что Тэтчер делала на него ставку и провела своеобразные смотрины, известно.

[6] Огромная сумма в 1983 году.

[7] В Лэнгли располагается штаб-квартира ЦРУ.

[8] «Наружка» — специальная служба в МВД и КГБ СССР, занимавшаяся негласным наблюдением за заподозренными гражданами.

[9] ПСМ — пистолет самозарядный малогабаритный. Калибр 5,45 мм. Состоял на вооружении оперативных служб КГБ и МВД.

Глава 12

12.

Только железное самообладание, приобретенное Самойловым по время службы в СМЕРШе, где он не раз ходил под пулями, не дало генералу растеряться, и он начал действовать. Услышав оглушающую новость, как был в трусах, метнулся в кабинет, где снял трубку телефона спецсвязи.

— Соедините меня с Чебриковым, — велел, когда откликнулся дежурный. — Немедленно!

— Товарищ генерал-майор, — дежурный явно растерялся. — Ночь, Виктор Михайлович отдыхает.

— Соединяйте! — Самойлов добавил металла в голос. — Под мою ответственность.

Председатель КГБ откликнулся не сразу. Лишь спустя минуту в динамике раздался сонный голос.

— Я слушаю. Что случилось, Никодим Иванович?

— Виктор Михайлович, — поспешил Самойлов. — Извините, что разбудил вас среди ночи, но у нас ЧП. Со мной связался Странник. (Такой оперативный псевдоним присвоили Чернухе в КГБ.) Он утверждает, что в него стреляли, и сделал это сотрудник Комитета майор Кульчицкий Мартемьян Егорович. Явился к нему ночью, сказав, что прибыл передать пакет и предъявил служебное удостоверение. Потребовал расписаться на конверте, и в этот миг пытался застрелить.

— Что с Странником? — поторопился Чебриков.

— Он не пострадал, но тяжело ранена его невеста. Кульчицкий мертв, а Странник и его невеста сейчас находятся на орбите. Он требует исчерпывающих объяснений и угрожает, если не получит их, покинуть СССР.

— Ах, вашу ж мать!..

Как и Самойлов, Чебриков прошел войну, где научился материться. Обычно выдержанный и спокойный, сейчас дал волю чувству, поскольку происшедшее в далеком Заболотье ломало все, что они наметили с Андроповым, и что закономерно могло кончится отставкой Председателя Комитета. Но это полбеды. Как патриот своей страны, Виктор Михайлович прекрасно понимал, чем обернется перелет инопланетянина к противникам Союза. Тогда они будут прекрасно знать, что происходит в высших эшелонах власти СССР. Получат новое оружие и технологии. Все то, во что он верил, за что сражался на фронтах войны и был там трижды ранен, потерпит крах. Усилием воли Виктор Михайлович заставил себя успокоиться.

— Никодим Иванович, отправляйтесь в Комитет, — сказал Самойлову. — Поспать нам с вами больше не удастся. Я тоже выеду, только отдам дежурному распоряжения. До встречи!..

Когда Самойлов прибыл к месту службы, его немедленно препроводили к Чебрикову. Председатель, хмурый, сонный, пил кофе за своим столом и приказал подать его и генералу.

— Нам остается только ждать, — сказал, когда помощник, подав кофе, покинул кабинет. — Сейчас белорусские коллеги едут в Заболотье, где и проверят информацию, хотя почти не сомневаюсь, что Странник не соврал — не тот он человек. И некоторые факты подтверждаются — майор Кульчицкий возглавлял Первый отдел в ЦКБ. Вы связь улавливаете?

— Мог знать об исцелении Юрия Владимировича, — кивнул Самойлов.

— Вот именно. Мы разберемся, как к нему попала информация и почему решился на убийство. Есть подозрения… Кульчицкий некоторое время служил в нашем посольстве в Лондоне, где мог быть завербован. Скорей всего, британцами, возможно ЦРУ, не исключено, что БНД[1]. Кем именно — выясним. Сейчас две наши группы производят обыски в квартире и в кабинете убитого майора в ЦКБ. Жду их докладов. Вашей задачей, Никодим Иванович, станет довести до Странника полученную нами информацию и убедить его не торопиться с выводами. Иначе…

— Понял, — ответил генерал. — Постараюсь. Но, думаю, что Странник сам не верит, что к покушению причастны мы, иначе б не связался, потребовав объяснений. К тому же у него обширные возможности проверить нашу информацию.

— Ты полагаешь, он нас слушает? — поднял бровь Чебриков.

— Ну, если записал переговоры Рейгана и Тэтчер, то что мешает сделать это в СССР?

— Приобрели себе проблему, — нахмурился председатель КГБ.

— Виктор Михайлович, я с ним беседовал, — сказал Самойлов. — И у меня сложилось впечатление, что он хороший человек. Да, нам пока не доверяет, но у него есть основания. Сначала сотрудник Комитета пытался засадить его в тюрьму, теперь и вовсе покушение. Он в ярости, но успокоится, лишь бы его невеста выздоровела, — генерал вздохнул. — Смерти любимой он нам не простит.

— Да, верил бы в Бога, поставил б свечку в церкви, — согласился Чебриков.

— Верить надо во врачебные таланты Странника, возможности медицинских роботов на корабле. Я их видел и уверен, что, если есть малейшая возможность спасти Карину Айковну, ее используют. Нам нужно думать о другом. Как выстроим отношения со Странником после всего случившегося? Чем компенсируем ему попытку покушения?

— Тут бы сначала с Кульчицким разобраться, — буркнул Чебриков. — Так далеко я не заглядывал, хотя вы правы, Никодим Иванович. Есть предложения?

— Насколько знаю, в эту субботу Странник собирался расписаться со своей невестой в минском загсе, а после быть на свадьбе в Бресте, где живут родители невесты. Все это сорвалось, конечно. Предлагаю организовать его бракосочетание на высшем уровне, взяв все расходы на себя.

— Гм, интересно, — подумав, согласился Чебриков. — Не думаю, что будут затруднения. Затраты спишем на оперативные расходы. Тут даже одна запись разговора Рейгана и Тэтчер дороже стоит, чем любая свадьба, а Странник обещал нам много сведений. Согласен.

Тут зазвонил один из телефонов на столе у председателя. Сняв трубку, он выслушал невидимого собеседника и, сказав ему: «Спасибо!», закончил разговор.

— Ну, вот и подтвердились подозрения, — сказал Самойлову. — В служебном кабинете у Кульчицкого нашли тайник, в нем — шифровальный блокнот, которым явно пользовались. Был завербован, сволочь! Ладно, Никодим Иванович, идите к себе. Когда тут разберемся, вас проинформируют, а вы доложите все Страннику.

В кабинете Самойлов снял пиджак и примостился на диване — нужно немного отдохнуть хотя бы несколько часов. Раньше утра не разберутся… Так и случилось. В восьмом часу его подняли, и хмурый офицер с покрасневшими глазами вручил Самойлову пакет, где находился рапорт о проведенных мероприятиях. Самойлов молча расписался, прочел бумагу и вернул ее сотруднику. После того, как офицер ушел, достал коммуникатор. Странник откликнулся почти мгновенно.