Невеста из империи Зла
Шрифт:
В этот момент он заметил, что сидящая рядом с ним пионерка в изжеванном галстуке не отводит от него глаз. Алекс подмигнул ей. Покраснев, та отвернулась, но потом, оправившись от смущения, принялась мигать ему в ответ.
— У тебя есть бумага и ручка? — шепотом спросила ее Алекс. Ему хотелось как можно скорее загладить свою вину перед Марикой, и он решил, что трепетная любовная записка — это как раз то, что надо.
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
— нацарапал он на выданном пионеркой листочке.
Спешил! Летел! Дрожал!
Вот счастье, думал, близко.
Радуйся,
радуйся,
ты
Теперь
такая тоска,
что только б добежать до канала
и голову сунуть воде в оскал.
Взор кинув, полный весь огня,
Своей красавице безгласной:
«Прости, не позабудь меня!» —
Воскликнул юноша несчастный.
Сложив листок в несколько раз, Алекс бросил его на колени к Марике. Она развернула его, посмотрела. Через минуту послание вернулось к отправителю: красной ручкой были исправлены орфографические ошибки, а внизу стояла оценка — троечка с минусом.
— Мистер Уилльямс! — вдруг обратился к Алексу мальчик в больших пластмассовых очках.— А что вы думаете по поводу ситуации в Афганистане? Ведь это ваши соотечественники науськивают душманов на наших солдат.
Алекс поспешно спрятал письмо в карман.
— Э-э… Ну-у… Мне кажется, что политика — это вообще мерзкая штука. На самом деле и ваша, и наша страна заботятся лишь о том, как бы заполучить побольше влияния и заработать побольше денег.
Он никак не ожидал, что его слова произведут эффект разорвавшейся бомбы.
— Ничего подобного! — возмущенно загалдели дети. — Это все США! Мы этого никогда не делали!
Лена заметалась между стульями:
— Успокойтесь, ребята!
Наконец тишина была восстановлена.
— А вы что думаете, Валентин Алексеевич? — обратилась она к тележурналисту.
Тот повернулся к Алексу, но теперь в его взгляде не было ни доброжелательности, ни симпатии.
— Не судите всех по себе, молодой человек, — строго произнес он. — Наша партия и правительство делают все возможное для того, чтобы установить мир во всем мире.
— И дело не в деньгах! — тут же поддержала его Марика. — В отличие от американцев, мы помогаем другим странам бескорыстно. Что может дать СССР Куба? Ничего!
— Ничего, кроме базы для атомных подводных лодок и аэродромов для военных операций в Африке, — пробурчал себе под нос Алекс.
Капустин окаменел лицом:
— Мы не стремимся ни с кем воевать. Коммунисты всего мира борются за права трудящихся, а не за власть и не за деньги. Возьмите, к примеру, Коммунистическую партию США. Разве у нее столько средств, сколько у республиканцев или демократов?
Его слова вконец разозлили Алекса. Чего они все на него напали?
— Коммунисты США — это очень маленькая и слабая партия, которую никто не воспринимает всерьез. Потому-то у нее ничего и нет, — упрямо произнес он.
— Маленькая партия?! — изумленно переспросила Лена. — А кто же устраивает забастовки и демонстрации?!
— Как правило, профсоюзы.
— Не может быть! Рабочие всего мира знают, что их интересы в полной мере могут представлять только коммунисты!
— Кроме рабочих Венгрии, которых коммунисты давили танками в пятьдесят шестом году, кроме рабочих Чехословакии, которым
тоже досталось во время Пражской весны. А рабочие Западной Европы и Америки и вовсе считают коммунизм опасной заразой, которую нужно всячески искоренять.В Пионерской комнате повисла тягостная пауза. Присутствующие смотрели на Алекса как на совершенно больного человека.
— Валентин Алексеевич, — прервал тишину звонкий голос Марики, — да скажите же вы ему!
— А я вам скажу! — ледяным тоном отозвался журналист. — Вы еще ответите за эту провокацию! Устроить в школе подобный бедлам — это… Я еще поговорю с вашим начальством! Идем, дочь! — приказал он девочке, подмигивавшей Алексу, и, схватив ее за руку, кинулся к двери.
Алекс простоял у Пионерской комнаты около часа. Дети давно разошлись, но Марика и Лена все не выходили.
«Глупость какая! Из-за подобной ерунды устроили целый скандал!» — ворчал про себя Алекс. Он никого не оскорбил, ничего не наврал… Он просто высказал свое мнение. Ведь его, собственно, за этим и пригласили на этот диспут!
Хотя, с другой стороны, он же знал, что с русскими нельзя обсуждать политические темы.
А Капустин какой дрянью оказался! Сначала улыбался Марике и Лене, вел себя джентльменом, а потом разом свалил на них все беды человечества: «Вы за это ответите!»
В любом случае нужно было поговорить с девчонками и объясниться.
Алекс решительно дернул на себя дверь Пионерской комнаты.
— Марика!
Заплаканная Лена испуганно вскочила при его появлении.
— Чего тебе?
Но Алекс практически не заметил ее. Он видел только черный силуэт Марики, стоящей напротив окна.
— Нам надо поговорить…
— Убирайся вон, — отозвалась она неживым голосом.
— Ну хотя бы выслушай меня!
— Убирайся! Ты что, не понял?!
Внезапно она схватила первое, что попалось под руку — пионерский горн — и с силой запустила им в Алекса. Тот едва успел отскочить. Раздался грохот, звон…
— Ты с ума сошла?!
Алекс пулей вылетел за дверь. Вот ведьма! Ведь запросто могла убить этой дудкой! Попала бы в висок, и все — поминай как звали.
— Ну и сиди там! — прокричал по-английски Алекс и быстрым шагом пошел прочь.
– --------------
Сделать автору приятное можно тремя способами:
1) Подписаться на него 2) Поставить книге "Невеста из империи Зла" сердечко 3) Написать в комментариях -- помните ли вы 1980-е? Какие у вас воспоминания о той эпохе?
ГЛАВА 11. СОХНИ, АЛЕКС, СОХНИ, СОХНИ!
Миша узнал обо всем, когда в комитет комсомола пришло письмо за подписью директрисы школы и Капустина. Они в подробностях описывали сложившуюся ситуацию и требовали принять меры.
— Ты что, больной совсем, что ли?! — наорал Миша на Алекса. — Ты хоть понимаешь, что ты натворил?! Если Лену с Марикой по твоей милости лишат комсомольских билетов, то их могут выгнать из института! А им меньше года до диплома осталось!
— Нечего было приглашать меня! — рявкнул в ответ Алекс. — Что я такого сказал? Мы на эти темы сто раз в колхозе разговаривали — ничего, никто не возмущался особо.