Невеста из тумана

— Мой лаэрд. — низко склонил голову старший конюх. Он стоял, оставаясь в такой покорной позе, и даже не пытался поднять своё орудие наказания.

— Что здесь происходит? — Ристар ловко свернул свой кнут и сунул его за голенище.

Ему хотелось освободить котёнка, прижать к своей груди, погладить, успокоить, и, чего уж там, принять горячую благодарность за спасение. Однако, Фанас, стоя рядом с девушкой, был досадной помехой всему этому. Он неимоверно раздражал лаэрда.

— Эту служанку приказано забить до смерти, — почтительно ответил конюх. Он был умный человек, мигом почуял опасность и отвёл её от себя. — Господин Чард лично привёл приговорённую и распорядился о немедленном наказании.

— Ступай, скажи кому-нибудь, чтобы немедленно привели его сюда. — отрывисто бросил Ристар. — А ещё… пошли кого-нибудь сбегать на кухню, за поваром… Григом, кажется. Так имя свидетеля, Фанас?

— Да, мой лаэрд, — подтвердил оруженосец.

— И Жанетту пусть приведут. Жду всех троих здесь немедленно. — закончил отдавать распоряжения Ристар и, наконец, направился к Елизе.

Конюх стрелой вылетел из сбруйной выполнять поручение, вытирая со лба и под носом невесть от чего проступившую испарину. Он был не на шутку напуган, ибо давно знал лаэрда и понял, что хозяин сейчас находится в сильном гневе. А это всегда было чревато очень нехорошими последствиями для тех, на кого он злился.

Хозяин замка подходил к проблемной служанке не спеша.

— Ты мне расскажешь, что снова натворила? — сурово начал он допрос.

Девушка нервничала. Вздрагивала, едва заметно переступала ногами, непроизвольно дергала связанными руками. Её рыжие волосы были аккуратно спрятаны под головным убором кухонной прислуги. Длинная нежная шея притягивала к себе взгляд Ристара. Она так мощно манила прикоснуться к ней губами, что мужчина даже уже чуть склонил голову, собираясь впиться в неё поцелуем.

Но тут девушка заговорила.

— Не я натворила, а в Вашем замке нет, ни закона, ни справедливости. По прихоти Вашей любовницы жестоко пытают и убивают невинного человека!

Ристар взялся разрезать верёвочные путы, которыми Елизу связали и подвесили на огромный железный крюк, вбитый в столб. Обычно на этот крюк в сбруйной вешали для просушки принадлежности для запряжки лошадей, когда животные выезжали в ненастную погоду.

Лаэрд быстро действовал клинком, стараясь не смотреть, ни на Фанаса, ни на девушку. Непонятное раздражение всё росло. Ристар сам не понимал, что его больше раздражает: неравнодушие к судьбе служанки, или то, что рыжую занозу до сих пор заботливо приобнимает наглый оруженосец.

— Отойди от неё! — не выдержал и рявкнул он на парня.

Фанас от неожиданности вздрогнул, замер на миг, и, тут же сделал шаг в сторону. Было очень заметно, что сделал он это весьма неохотно. Не поддерживаемая его рукой, телогрейка упала на пол, открывая девичью спину до самых ягодиц.

Как раз в этот момент одна её рука была освобождена от пут, и Елиза повернулась к лаэрду, насколько позволило её, всё ещё привязанное положение. Выглядела она жалко. Головной чепец неровно сбился, разорванная на спине одежда, спереди неаккуратно висела. Елиза придерживала её освобождённой рукой, невольно привлекая внимание к запястью, на котором наливался кровью след от верёвки. Нежные заплаканные щёки девушки покрывали разводы от слёз. Однако, яркие зелёные глаза девушки, буквально, светились, так горели обидой и яростью.

— Ну, положим, никто тебя не убивает. — нахмурился Ристар. Он не привык к подобным взглядам, тем более от женщин. — Пока. Кто и как именно тебя пытал?

Вторая рука получила свободу, и Елиза тут же изящно наклонилась, подхватила с пола телогрейку Фанаса и шустро завернулась в неё.

— А разве не пытка жизнь в вонючем холодном сарае вместе со свиньями? Там бегали такие огромные крысы, что, если бы Фанас не принёс мне кошек, эти мерзкие твари загрызли бы меня во сне! — возмущённо ответила Елиза.

Имя оруженосца настолько неприятно резануло слух Ристара, что он даже пропустил часть обвинительной речи девушки, услышал лишь её концовку:

— И, когда весь этот кошмар, наконец, закончился, когда я начала спокойно работать на кухне, появилась Ваша драгоценная Жанетта, начала цепляться ко мне и специально разбила сосуд с дорогой специей!

Глава 17.

Когда Чард, вот так, походя, приговорил меня к смерти, будто приказал слуге воды принести…

Это было… так… ужасно!

Страшно!

Дико!

Такое невозможно было принять.

А ещё… мне так сильно жить захотелось, что слёзы сами навернулись на глаза!

Я поймала взгляд главного управляющего. Его глаза были холодны и равнодушны. Будто и не он только что приказал лишить жизни человека, молодую девушку, да ещё и таким ужасным, мучительным способом, как избиение. Совершенно не верилось, что прямо сейчас, через несколько минут, меня, именно меня, станут убивать… При чём, будут это делать долго и больно… В голове не укладывалось подобное!

Жанетта наблюдала за мной с видом победительницы. За что она так сильно взъелась на меня? Ну, не поладили, подрались… Разве можно доводить месть до такой крайности? Фаворитка лаэрда обвинила меня в нападении на неё и намеренной порче, при этом, какой-то сверх дорогой специи, кажется, молотого красного перца.

Нет, конечно, я не молчала, сто раз повторила, что не виновата, главному управляющему, появившемуся в кладовой на пронзительный призыв Жанетты! Видимо, Чард как раз пришёл на кухню по своим делам, и сама фаворитка, на мою беду, случайно оказалась здесь вместе с ним.

Жанетта, перебивая меня, своей лужёной глоткой кричала громче: «она швырнула!», «она разбила!», и так далее, тыча в меня указательным пальцем. При этом, клеветница стояла ближе к Чарду, будто невзначай, касалась рукой его локтя, заглядывала мужчине в глаза. Неудивительно, что мой голос мужчина не услышал! Я лишь растерянно хлопала глазами, когда пара прислужников Чарда под руки выволокли меня из кладовой и повели на конюшню.

По дороге я всё ещё пыталась хоть кому-то объяснить то, что произошло. Чарду, его двум помощникам, что вели и держали меня за руки выше локтей. Понемногу впадала в панику. Начала кричать, просить окружающих о помощи.

Некоторые работники кухни, слуги, мимо которых меня проводили, отворачивали лица или опускали головы. Попадались и такие, кто, наоборот, рассматривали происходящее с живейшим интересом. Последние провожали нашу процессию некоторое время, слушали мои речи, наблюдали мои слёзы и отчаяние.

Но не нашлось никого, кто попытался бы помочь. По крайней мере, в тот момент я думала именно так, потому, что не знала, что Григ уже со всех ног несётся к Фанасу. К тому дню, как случился весь этот кошмар, парни уже пару раз подрались из-за меня, но, к счастью, в критической ситуации объединились для моего спасения.