Невеста из тумана

— Елиза не раз была у меня, когда выполняла обязанности горничной! — вставила своё замечание девчонка. — Я прибегу с криком, что шкатулка нашлась, и это я сама её спрятала, а потом забыла, только после того, как ты громко спросишь Елизу, откуда среди её вещей взялись такие дорогие серьги с изумрудами. Можешь, даже, вслух, напоказ, предположить, что это — подарок моего отца.

— Понятно… — Рона выглядела задумчивой. — И?..

— И, когда я прибегу сообщить о том, что моя пропажа нашлась — увижу в твоих руках бывшие серьги сестры. Таким образом, мы уличим Елизу в воровстве не специально, а, как бы, случайно. Здорово Жанетта придумала?

«Бесстыжие сволочи!» — скрипнула зубами я. В этот момент я ещё не была сильно напугана, больше, злилась на интриганок.

— Да! — рассеянно кивнула малолетней соучастнице в заговоре Жанетта и, отвернувшись от юной интриганки, снова всё своё красноречие обратила на Рону. — Понятно, что, если ты что-то обнаружишь, выявишь, получишь доказательства кражи, то по должности обязана наказать виновника по тем правилам, которые установлены ещё дедом прадедом нашего лаэрда и до сих пор неукоснительно соблюдаются.

— И всё же… — экономка явно сомневалась.

— Рона! Неужели ты веришь, что с этими специями, действительно, я была виновата?! Думаешь тот поварёнок, Григ, который против меня свидетельствовал, не был до беспамятства увлечён этой вертихвосткой, как и наш лаэрд!? — поднажала Жанетта. — Рона, опомнись! В тот день я из-за этой гадины пострадала, потом — маленькая невинная лаэрита. Наступит момент, и уже ты, дорогая, чем-то не угодишь этой девке! И что тогда? Под кнут попадёшь или ещё чего похуже? А, ведь, Лисия — любимая дочь хозяина, я делила с ним ложе, ты же — всего лишь экономка, пусть и старшая! Тебя, если что, не будут щадить. Эта рыжая девка опасна! Она совершенно обнаглела! Где это видано, чтобы служанка не работала и жила, как лаэрда?!

Рона явно колебалась:

— Да, Елиза получила слишком много власти и незаслуженных поблажек. Но, доказанное обвинение в воровстве… Если этой девушке отрубят кисть, полагаете, лаэрд на меня не разгневается?

После этой фразы гаспады у меня желудок в комок сжался и волосы, от ужаса, дыбом встали. Я прислонилась спиной к холодной каменной стене и сползла вниз — ноги держать перестали.

— Во-первых, при обыске, у Елизы обнаружатся серьги с изумрудами второй лаэриты, — начала Жанетта — совершенно случайно! И тому будет куча свидетелей.

— Во-вторых, моей сестры и её личной служанки, которые могут опровергнуть обвинение в воровстве — в замке нет, — подхватила Лисия. — А я и Лара подтвердим, что украшение принадлежит Белле, и мы видели на ней эти серьги накануне отъезда.

— А третья лаэрита? — неуверенно спросила Рона. — Вы говорили, что вторая сестра подарила их Елизе, когда в комнате, кроме них с Мартой были ещё и Милла с Риссой.

— А Миллу и, тем более, Рисску мы спрашивать не будем! — фыркнула девчонка.

— Вот именно! — приобняла Рону за плечи Жанетта. — Зачем? Факт воровства будет наглядно доказан. Серьги, наверняка, лежат у рыжей в сундуке. Когда их «случайно» найдут, я тоже подтвержу, что они принадлежат второй лаэрите. Так удачно, что Белла подарила их перед самым отъездом и в замке никто не успел узнать о подарке. Такого случая может больше не подвернуться!

— В таком случае, нам не стоит откладывать, лучше провернуть всё прямо сейчас, этой ночью, — решительно произнесла Рона. — Милла с Рисской уже почивают, поэтому, если Елиза будет кричать, что она ни в чём не виновата, а серьги ей подарила Белла, при этом, призывать третью лаэриту или её служанку в свидетели, то мы просто откажемся беспокоить драгоценный сон дочери хозяина.

— Прекрасно! Я рада, Рона, что ты прислушалась к разумным доводам. Пойду к себе. Нельзя, чтобы Чард что-то заподозрил, — поспешно протараторила Жанетта и, уже уходя, бросила последнее наставление экономке — Тебе лучше позвать моего мужа сразу же, как только поднимется шум. Пусть лучше он, потом, сам доложит о случившемся лаэрду. Возможно, наш хозяин будет возмущён тем, что его фаворитка оказалась воровкой и даже видеть её не захочет, не то, что разбираться… Но, если он всё же пожалеет девчонку, которая, как выяснится, окажется невиновной — это ненадолго. Зачем ему рядом калека, если в его постели счастлива оказаться любая красавица, и не только с наших земель.

— Я заявлю о пропаже шкатулки и пошлю Лару за старшей горничной, пажами и тобой, Рона, как только доберусь до своей комнаты, — деловито поставила точку в разговоре Лисия.

Из своего укрытия я слышала, как шаги заговорщиц стихли в глубине коридоров. Одновременно, глухо стукнула, закрываясь, дверь в комнату гаспады Роны.

Тихо.

Некоторое время я находилась в полном ступоре. Что делать? Как быть?

У Роны наверняка есть запасной ключ от моей двери. Только ключики от личных сундуков у всех в единственном экземпляре. Я нервно натирала ладонями собственные кисти, словно постоянно желала убедиться, что они обе на своём месте. Во время обыска ко мне постучат и, когда я не отзовусь, экономка откроет мою каморку своим ключом. Сундук взломают и найдут подарок Беллы. Всё. Меня сволокут во двор и, в присутствии всех, кто не будет спать из-за переполоха, обвинят и отсекут кисть, прижгут обрубок и разойдутся спать дальше. Вряд ли мне станет легче, когда выяснится правда. Даже, если разоблачат заговорщиц… кисть назад не пришьёшь.

Бежать?!

Куда?! Зима, снег, метель… По такой погоде до ближайшей деревни пешком не дойти, особенно не зная дороги. Так что, даже, если я каким-то чудом выберусь ночью за ворота, бежать — это не вариант.

Что тогда?..

По здравому размышлению, остаётся только спрятаться где-то на замковой территории. Желательно не просто до утра, а до возвращения лаэрда. Тогда, нужны запасы пищи и воды.

Я вернулась в купальню и через дверку для слуг пробралась на кухню, по дороге размышляя: где бы мне в безопасности переждать лихо?

Я пошарила по столам, чугункам и кастрюлям. Продуктов на кухне не было. Я знала, что на ночь всё запирают в кладовых, но надеялась найти хоть что-то позабытое. Попытаться взломать замок? В самом деле воровать? Нет уж. Не хочу, да и не сумею.

Возможный голод или отрубленная кисть? Из двух зол выбирают меньшее. Как-нибудь потерплю. Я начала пробираться к выходу на задний двор. Хорошо, что я надела подаренную безрукавку и, вообще, тепло закуталась. Боялась простыть в продуваемых коридорах, возвращаясь к себе после купания. Зато теперь на улице не замёрзну.

Спрятаться в свинарнике или у Фисы? Нет. Думаю, меня первым делом станут искать в тех местах, где я бывала, и у тех, с кем дружила. Поэтому Астя тоже не подходит. К её Тонию, в слесарную мастерскую, попроситься? Нет. Он может выдать меня, если его Чард спросит. Я плотнику — никто, по сути.

Некоторое время я бродила в каменных лабиринтах замковых строений, безуспешно толкаясь во всевозможные запертые двери, заворачивая за какие-то углы, ныряя в узкие арки и переулки. Мне казалось, что вот-вот появятся люди с факелами, схватят меня и потащат на центральный двор, чтобы отрубить руку. И так страшно мне было, как никогда ни в одном из миров.

Неожиданно одна из дверей поддалась, и я, со вздохом облегчения, проникла в помещение.

Утро застало меня в кладовой, заваленной большими желтыми брусками воска. Пахло мёдом. Стена, у которой я примостилась ночью, протиснувшись в щель за полками, граничила с печью в соседней комнате и была тёплой. К утру она, конечно, остыла, поэтому, проснулась я, стуча зубами от холода. Осмотрелась. Рассвет за небольшим узким оконцем, вверху, на одной из стен кладовой, едва серел и давал очень мало видимости, тем более, за мутным стеклом тоскливо завывала метель.