Невеста колдуна

И вообще, мисс Холмс, хватит говорить о делах! Пусть твои шефы этим занимаются, вместо того, чтобы меня по клубам вылавливать.

— Нужен ты им очень! — внезапно обиделась я за ангелов.

— Им—то нет, конечно. А отцу нужен. Сын родной, как— никак.

— Ну и зачем же ты тогда сбежал?

— Не хочу, чтобы меня караулили. Слушай, а откуда они узнали, что мы будем в «Ступенях»? Я же никому об этом не говорил!

И он с подозрением уставился на меня. Я разозлилась:

— Ты что, думаешь, что это я им телепатировала? Или на мне какие—нибудь передатчики нацеплены? Да? А тебе не приходило в голову, что они в клубе оказались случайно?

— Я бы так и подумал, но ты, подруга, такую околесицу несла, что уж и не знаю… — с сомнением сказал Кирилл.

— Раз так, — оскорбилась я, — тогда мне здесь делать нечего! До свидания!

Но выйти из машины мне не удалось — Кирилл сгреб меня в охапку.

— Ты обещала быть моим телохранителем!

— Если хочешь сохранить свое тело целым и невредимым, — жестко сказала я, — тебе лучше сидеть дома, а не шляться по городу, особенно по многолюдным местам.

— Разве безлюдные места не опаснее многолюдных?

— В безлюдных проще понять, откуда ждать нападения. А в многолюдных — толчея, внимание рассеивается. И помощи все равно не дождешься, даже если вокруг полно народа…

Тут меня снова вдавило в кресло — мы выехали из пробки и снова помчались как ненормальные.

— Ну, хорошо, уговорила, — сказал Кирилл. — Я—то хотел отвезти тебя в боулинг — клуб, но раз ты считаешь, что мне грозит опасность, это мероприятие я отменяю. А то еще не дай бог, кто—нибудь зашибет меня шаром… Или кеглей — тоже удовольствия никакого.

— И куда же мы теперь едем? — подозрительно осведомилась я.

— Как куда? Разумеется, ко мне домой! Час от часу не легче.

— Главное, чтобы у подъезда нас не ждала засада, — прочитал мои мысли Кирилл.

— Слушай, может, все—таки лучше позвоним Себастьяну и Даниелю? — жалобно предложила я.

— Это кто?.. А, твои командиры, да? Ну и имена, не детективное агентство, а какой—то очаг безродного космополитизма. Нет, звонить мы им не станем. Они посадят меня под замок, а я могу согласиться на это только при условии, если мое одиночество скрасит какая—нибудь красотка вроде тебя, рыжая.

Дом, в котором жил Кирилл, был построен совсем недавно и, несмотря на неброский внешний вид, явно относился к категории элитных. Чего стоил один вестибюль при входе — ковры на кафельном полу, зеркала и деревянные панели на стенах, кондиционированная прохлада, дорогостоящая искусственная зелень в будке консьержки в стиле арт—деко. Я вспомнила свой родной подъезд, выкрашенный масляной краской цвета «детской неожиданности», ободранные почтовые ящики, носящие следы неоднократного взлома, лифт с автографами местных обитателей, разлитый повсюду тонкий аммиачный аромат… И затосковала, вместо того чтобы радоваться отсутствию подозрительных личностей и предметов возле дома и в подземном гараже, где Кирилл оставил свое роскошное средство передвижения.

Со слов консьержки мы узнали, что за время отсутствия Кирилла к нему заходил отец — поднимался в квартиру и, уходя, просил передать сыну, чтобы тот позвонил ему. А еще был какой—то мужчина — симпатичный такой, блондин, незнакомый. Узнал, что Кирилла нет, и начал расспрашивать — кто, мол, к нему ходит, да зачем, да как тут соседи друг к другу относятся, да кто живет. Консьержка, конечно, ничего ему не сказала, не зато ей деньги платят, да и знает она этих симпатичных — все расспрашивают, да расспрашивают, а потом подложат ночью в подвал мешки с этим, как его… гематогеном, что ли, — и поминай всех, как звали, и никакая охрана тут не поможет, а милиционеры, бездельники, только деньги с не прописанных грести хотят, а когда дело делать надо — их не найдешь…

Прерывая тарахтение консьержки, Кирилл рассыпался в благодарностях. Обмазав ее в сиропе с ног до головы, он бархатным голосом выразил надежду на то, что о его возвращении домой никто не узнает, и ловким движением сунул что—то в окошко. Мне показалось, что это была небольшая зеленоватая бумажка.

— Будем надеяться, — сказал Кирилл, — что пожертвования моих доброжелателей были не такими щедрыми, как мое.

— Ты про что?

— Ты меня удивляешь, подруга. Для детектива ты что—то чересчур наивна. Уверен, что и отец, и любопытный дяденька захотели улучшить материальное положение нашей дорогой Раисы Степановны в обмен на пустяковую услугу.

— Она должна позвонить им, когда ты придешь? — догадалась я.

— Вот именно. Но я надеюсь, что она этого не сделает. Во—первых, я для нее, в отличие от них, постоянный источник дохода. Во—вторых, надеюсь, что я оказался щедрее. А в—третьих… Хотя неважно…

И все—таки? — полюбопытствовала я.

— Обаяние — это страшная сила! — ответил Кирилл, сверкнув глазами.

— Неужели? — насмешливо протянула я.

— Сейчас тебе представится возможность убедиться в этом на собственном опыте. — Кирилл нежно приобнял меня за плечи. В ту же секунду я поняла, что влипла.

— Может, тебе стоит все—таки послушаться отца? — осторожно сказала я, пока Кирилл открывал ключом дверь своей квартиры. — И потом, не слишком ли хлопотливо — прятаться не только от убийц, но и от тех, кто собирается тебя спасти?

Кирилл распахнул дверь и сделал приглашающий жест.

Я поняла, что ответа не будет, и молча вошла и квартиру.

Однако ответ я все—таки получила.

— Пожалуй, ты права. — Кирилл провел меня в просторную комнату, служившую одновременно столовой и кухней. — Но у меня осталось еще одно маленькое дельце, в которое мне не хочется никого посвящать. Разберусь с ним — и явлюсь с повинной.

— И когда же это случится?

— Да завтра, ближе к полудню.

Кирилл усадил меня на длинный угловой диван и, присев рядом, сжал мои руки в своих:

— Я могу на тебя рассчитывать? Ты ведь меня не выдашь?

— За кого ты меня принимаешь?! — возмутилась я. — Ты что, думаешь, что я…

Тут—то он меня и поцеловал. Настолько неожиданно, что я не смогла бы сопротивляться, даже если бы и хотела. А через несколько секунд уже рылся в холодильнике, сопровождая этот увлекательный процесс понятными только ему одному комментариями. А я ошеломленно хлопала ресницами и недоумевала, как это я могла так оплошать: ведь не секрет, что в большинстве случаев любая женщина может предсказать предстоящий поцелуй как минимум за пять минут до его наступления, и только редкостную разиню это приятное событие может застать врасплох.

Пока Кирилл доставал из холодильника и выкладывал на стол разнообразную снедь, я рассеянно смотрела на пол — кафель, плавно переходящий в паркет на незримой границе между территорией, предназначенной для приготовления пищи, и территорией, предназначенной для ее поглощения, — и сочиняла предлог, который позволил бы мне без лишнего промедления покинуть это гостеприимное жилище.

Разглядывая постеры на стенах, иллюстрирующие пристрастия хозяина квартиры, — скачущие во весь опор лошади, брызги пота и кровавой слюны, летящие из—под бьющей в челюсть боксерской перчатки, свирепо оскалившийся самурай с взлетевшим над головой мечом, капли воды на спине обнаженной девушки, заходящей в воду, — я размышляла. Конечно, Кирилл мне нравился ужасно, я бы даже сказала — до неприличия. Но, во—первых, но совсем не значило, что я в него влюблена; детские чувства в пионерлагере не в счет, тогда я влюблялась каждую неделю, каждый раз совершенно безнадежно, поскольку объекты пылкой страсти всегда оказывались либо абсолютно недосягаемы, либо чарующе глупы — взять того же Кирилла, например. А во—вторых, к своему большому изумлению, я вдруг обнаружила, что скучаю по Себастьяну и готова отдать все на свете зато, чтобы он оказался сейчас рядом со мной.