Невеста лучшего друга

Молчу, качая головой. Кажется, мы оба натворили делов. Отвратительно. Как исправить все те косяки? Как забыть все ошибки и просто продолжить жить? Счастливо? Вместе?

 Неужели я тоже этого хочу?

– Твой отчим настоящий монстр, ты уж прости... – вместо этого говорю я.

– Я рад, что я не имею никакого отношения к нему. Рад, что мы не одной крови. Ненавижу его, – он морщится и сжимает кулаки. – Всё это время он изменял моей матери, ни во что её не ставил, унижал...

– И ты ещё её отродье... – добавляю я. Хочется сделать хоть что-то. Утешить, обнять… Поцеловать?..

– Не только её, а ещё и алкаша отца. И я неблагодарный! Он меня ведь как собственного сына воспитал! – он ударяет кулаком по столу, не скрывая своей злости.

Понимаю его. Нет сил сопротивляться своим эмоциям и обнимаю его. Соловьёв мгновенно сгребает меня в охапку, но я не чувствую себя в ловушке. Я чувствую себя защищенной. Давно я не испытывала такого ни в одних объятьях.

Ярослав целует меня, сначала нежно, словно спрашивая разрешение. Потом властно и грубо, напоминая мне, что я принадлежу только ему. И во время поцелуя я не хочу с ним спорить. Мне хочется раствориться в моменте.

Принадлежать ему.

Ярослав внезапно отстраняется.

– Ты только что рассталась со своим женихом. Будет неправильно воспользоваться твоими эмоциями и чувствами. Я не хочу быть просто утешителем. Я хочу быть твоим парнем, а затем мужем.

– Какие же у тебя далеко идущие планы... – обескуражено говорю я, дотрагиваясь до губ. Встаю с его колен самостоятельно. Ещё немного, и уже я перейду черту.

Снова.

– Зато я честен перед тобой. Всегда был и буду. Ну, а пока, считай меня твоим лучшим другом, который придёт на помочь в любую минуту, – он усмехается, а я понимаю, что если мы начнём дружить, это будет ненадолго.

Парень встаёт из-за стола, осмотрев меня с ног до головы многозначительным взглядом.

– Куда ты? – шепчу я, не в силах попросить остаться.

– Туда, где всё началось, – загадочно отвечает он. – Если честно, то домой. Расскажу матери с каким монстром она живёт.

– Может, её устраивают измены... – говорю я и осекаюсь.

 Это всегда такая ложь.

– А тебя они устраивали? Или хотела сделать мне больно? – усмехается он, а я молчу. Несмотря ни на что, я понимаю, что он читает меня лучше других.

– В любом случае пришло время платить по счетам. Я видел синяки на её руках и не оставлю это так, – он сжимает кулаки, и я вижу как много для него значит благополучие его матери.

Киваю, потому что как никогда согласна. Это безумие терпеть такое отношение в семье. Как будто мужчин на планете не осталось. Да лучше быть одной, чем с тем, кто тебя не ценит.

– Ярослав… – я вижу, что он уже надевает кроссовки, чтобы уйти. Хочется, чтобы он остался, но не могу сказать об этом вслух.

Так и не решаюсь.

– Слушаю, – он пристально и внимательно смотрит на меня.

Вместо правды говорю нечто другое:

– Я планирую вернутся в Москву, так что… – развожу руками.

В родном городе меня мало что держит терпеть. Хочу снова вернуться на работу в офис, тем более, после эпидемии они начали выводить своих сотрудников с удалёнки.

– Не переживай, у меня там квартира. Конечно, в ипотеку, но всё-таки. Я закончу некоторые дела и тоже вернусь туда. Не переживай, в этот раз расстояние не будет для нас помехой, – после чего он чмокает меня в щёку и уходит.

А я даже не могу сопротивляться. В первую очередь чувствам, которые меня охватили.

38

Соловьёв

Я чувствовал, что был нужен Лизе, но я не остался, потому что она не попросила. Понимал, как важно ей во всём разобраться. В ситуации, в себе, в своих чувствах. Не настаивал, чтобы она перепрыгнула из одних отношений в другие. Если она сделает решение поспешно, то может потом жалеть об этом до конца жизни.

К тому же, у меня были проблемы с ещё одной любимой женщиной. Мне было важно помочь маме выйти из порочного круга боли, предательств и нелюбви. После Лизы я поехал за город, чтобы рассказать маме правду.

Отчима, к счастью, не было дома, а мама неожиданно радостно встретила меня.

– Мы со Светой гуляем на заднем дворе. Хочешь к нам присоединиться? – я кивнул в ответ на её предложение, и мы вместе прошли за дом. – Мы тут как раз в мяч играем…

– Мам, нам нужно с тобой серьёзно поговорить, – сухо заметил я, поймав маленькую проказницу, которой показалось «весело» врезаться в меня.

Подхватил её на руки, пару раз покружил в воздухе. Представил ей, что она летает, как птица.

– Ещё! – требовательно заявила Светка, когда я поставил её на землю. Мои руки устали, а у маленькой девочки могла начать кружиться голова.

– Сейчас мы с тобой поиграем в другую игру, – я усмехнулся, присев на корточки, – я буду кидать мяч, а ты его ловить и приносить. Посмотрим насколько ты шустрая.

Светка захлопала в ладоши, согласно кивнув. Я бросил мяч, а она мгновенно побежала за ним.

– Я всегда поражалась твоему умению странно занять ребёнка, – рассмеялась мама, наблюдая за тем, с какой радостью и прытью девочка бежала за мячом.

– Главное, что ей весело, а мы можем поговорить, – я присел на скамью, и маме ничего не оставалось делать, как сесть рядом.

Светка как раз принесла мяч, а я бросил его снова.

– Ты пришёл настаивать на развод? – она вмиг стала серьёзной, холодной, отстранённой.

– Я пришёл узнать, что ты решила, – спокойный ответил я, а затем вновь бросил принесённый маленьким лучиком света мяч.

Свете нужна счастливая мать. И ей лучше быть подальше от деспотичного отца.

– Я была у психолога, – неожиданно призналась мать.

– И зачем? – я нахмурился. Такого поступка от матери, которая придерживалась старым традициям, я не ожидал. Ну, вы знаете, «в СССР психологии не было, и мы выросли адекватными».

Ничего не имел против. В чешском университете психологии уделялось очень много времени, и мне даже пришлось ходить на дополнительные курсы. И я прекрасно знал, что к психологам ходят не психи, а люди, которые хотят изменить себя, стать лучше. Избавиться от чего-то, что мешает им счастливо жить.

Но в России ещё не доросли до такого уровня самосознания. Люди до сих пор считали, что они и без психологов выросли нормальными.