Невеста моего отца

Уж моей вины в этом точно нет…

Могла бы придумать что-то попроще всех этих крёстных и детей. Кроме того, я был уверен, что брат может стать крёстным отцом… Хотя… Откуда мне, вообще, это знать? Я слишком далёк от религии. Таких, как я, даже близко к церкви нельзя подпускать, а уж тем более на святая святых.

— Настенька, а как же чай? Я же испекла твоё любимое печенье! — спохватывается Ольга Михайловна и немного выпячивает нижнюю губу.

Точно так же делала Невеста…

Но она просто не может снова вторгнуться в мою жизнь спустя столько лет. Хотя меня так и поднывает спросить, нет ли у Ненастья сестры.

— Мы на самом деле опаздываем!.. — топчется на одном месте Ненастье.

Меня забавляет её это смущение и то, как ловко она закрутила себя в самый настоящий кокон собственного лицемерия. Совсем как гусеница, начавшая превращаться в куколку. Мне хочется узнать, как далеко она зайдёт во лжи собственной матери. Человеку, ближе которого у неё и нет никого, наверное. Если только она не связана с каким-нибудь богатым мужиком, который и науськал заполучить деньги моего отца.

— Настенька, не стоит быть такой букой. Мы всё успеем сделать, не переживай. А вот попробовать домашнее печенье твоей матери я не откажусь. Ольга Михайловна, возвращаясь к вашему вопросу о том, кофе или чай я предпочту, я всё же отвечу — чай. Кофе слишком негативно влияет на сердце, а оно у меня и без того шалит в последнее время от интересных знакомств и новостей.

— Ну вот! Приятно иметь с вами дело, Влад! — улыбается женщина и достаёт кружки из шкафа, а Ненастье в это мгновение испепеляет меня полным ненависти взглядом, готовая наброситься на меня и расцарапать моё шикарное личико. — А с сердцем шутки плохи. Я бы посоветовал пропить пустырник, он хорошо помогает даже в целях профилактики. У меня у самой до операции были серьёзные проблемы… Только пустырником и спасалась. Да и сейчас пью его. Вы такой молодой… Не затягивайте!

Я замолкаю и отмечаю, как Ненастье прикусывает нижнюю губу. У её матери были проблемы с сердцем. Мне становится неловко, что сыграл на нервах женщины, и теперь я начинаю считать, что лучше было бы на самом деле уйти отсюда, либо… Либо я просто ненадолго включу «хорошего мальчика» и постараюсь произвести прекрасное впечатление на Ольгу Михайловну, чтобы, когда мы с Ненастьем всё-таки уйдём, её мать непременно пригласила меня прийти в гости ещё раз.

Глава 12. Настя

— Ненастье, ты не могла придумать что-то лучше этого спора о детях? — закипает Влад, как только мы оказываемся в его машине.

И мне отчасти понятна его ярость, наверное, ему неприятно слышать о том, что у его отца могут появиться другие дети, наследники… Конечно, я не собиралась становиться их матерью, но вероятность появления детей у Романа Николаевича существовала, ведь он ещё молод и достаточно хорош собой. Он мог бы найти себе кого-то более подходящего по возрасту и родить ещё одного ребёнка… Или двух. Некоторые и в куда более старшем возрасте обзаводятся детьми, а чем он хуже? У него есть деньги, много денег, и он может делать всё, что захочет. А вот насчёт наших с ним детей я на самом деле погорячилась, даже маму испугала, но слово не воробей. Вылетело, и я его не поймаю… Пришлось как-то оправдываться.

— Это было первое, что пришло мне в голову. Если бы ты не начал весь этот разговор со спором… — стараюсь оправдаться я, но вид Влада заставляет меня вжаться в сиденье. Кажется, что одним взглядом он готов превратить меня в горстку пепла.

— А разве мы с тобой не спорим? Мы и сейчас спорим. Мы с тобой знакомы вторые… Или третьи сутки? И мы только и делаем, что спорим. Не проще ли тебе быть чуточку откровеннее со мной, если ты на самом деле не хочешь становиться женой моего отца, и тебя продали ему, как ты говоришь? Я могу помочь тебе! Если ты раскроешься…

Нет… Мы знакомы не сутки… И не двое… Мы знакомы много больше… И у нас было куда больше общего, чем ты думаешь! Мне так хотелось сказать ему всё это, вывалить правду, глядя прямо в глаза, а потом спросить, почему он не ответил ни на одно письмо?.. Впрочем, что я могла ждать от подростковой влюблённости? В моём сердце она оставила следы и время от времени пыталась дать ростки, снова начать замещать все желания и мечты одним, сильнейшим влечением, — поцеловать его и сказать, что я ждала и скучала… Вот только нельзя было усложнять всё ещё сильнее. Если Влад не узнал меня, значит, я ему и не была нужна, не интересовала его, и он просто пожалел «серую мышку», которую понукали все кому не лень в лагере. Да что уж там в лагере? Меня и теперь продолжают держать за полное ничтожество: отец, Влад…

— Ну что ты молчишь? Язык проглотила? — морщит нос Влад, продолжая сверлить меня взглядом.

Не проглотила, и я хотела бы сказать ему правду, но могла ли? Правду о том, что я отрабатываю долг перед собственным отцом?

— Ненастье, прошу тебя, ответь на один вопрос — ты хочешь стать женой моего отца? От этого многое зависит! Если не хочешь быть откровенной до конца, то ответь хотя бы на этот вопрос!

Я несколько секунд молчу, глядя в окно на детскую площадку, где резвятся малыши, выстраивают песочные замки и катаются с горки.

Детство…

Какая же это беззаботная пора…

Порой хочется сбросить с себя груз забот и ответственности и вернуться туда, где было гораздо проще жить, где хотелось чуда и праздника…

Сделав тяжёлый вздох, я поднимаю на Влада взгляд:

— Нет! Я не хочу этого, но стану его женой! Теперь ты доволен?

— Более чем!

Влад медленно растягивает губы в хищной улыбке и заводит машину, а моё сердце готово вырваться из груди от бешеного биения, распространяющегося по всему телу. Руки дрожат, словно я замёрзла, ноги становятся какими-то свинцовыми. Меня будто бы вбивают в кресло. Кончики ушей так сильно колит, что вспоминается примета и возникает мысль: «Кто-то сильно ругает меня непристойными словами».

Мы добираемся до дома Коршуновых очень быстро, и когда входим в него, то сталкиваемся с Романом Николаевичем. Мужчина неодобрительно смотрит сначала на сына, а затем переводит взгляд на меня.

— Влад, надеюсь, ты не забыл то, о чём я попросил? — спрашивает он, выдерживая паузу.

— Не забыл. Вот возил твою невесту на свиданку с матерью, чтобы успели попрощаться перед ссылкой в пригород. Ты ей-то сообщить забыл, что она будет жить со мной на даче неопределённое время, — кивает в мою сторону Влад, и я невольно ёжусь под напором льдистого взгляда.

— Настенька, настало время поговорить. Пока меня не отвлекли ещё на какие-то дела, пройдём в мой кабинет. Хочу сказать тебе кое-что очень важное.

Главное, чтобы он ничего не сделал, чтобы не предложил провести ночь вместе перед моим отъездом из дома. Я смотрю на Влада, пытаясь найти в нём спасение, но он делает вид, что его это не касается, словно не он говорил в машине, что постарается помочь мне и защитит от своего отца. Сглотнув слюну, образовавшуюся во рту от тошнотворных позывов, я киваю и как безвольная кукла следую за своим палачом, который может казнить или помиловать в эту секунду. В голове крутится слишком много мыслей продолжения нашего «разговора» с Романом Николаевичем, но все эти версии перебивает одна: он предложит провести ночь вместе. И вся кожа покрывается мурашками от осознания. Я этого не хочу, но смогу ли найти оправдания своему нежеланию? Роман Николаевич заплатил за меня деньги. Много денег, и если я поверну обратно, то тогда отец уничтожит меня, навредит мне и маме…

Я вхожу в кабинет своего жениха, опуская взгляд, вперив его в пол, пытаюсь подобрать отговорки, попросить его дать мне ещё немного времени, потому что пока я не готова, да и никогда не буду готова… Наверное…

Однако Роман Николаевич садится в кресло, закидывает ногу на ногу и улыбается мне… Как-то неправильно улыбается, словно отец родной дочери.

— Настя, я пытался поговорить с тобой ещё раньше, но постоянно что-то мешало. Думаю, что сейчас наиболее подходящий момент… Возможно, второго такого в ближайшее время и не будет, поэтому нам следует поговорить сейчас…